- Здесь вы правы! Товарищ капитан, - обратился подполковник к Аксенову, - почему вы не поинтересовались, что их побудило сообщить о быке в Н..скую милицию?

- То, что появился бык, которого не было раньше ни у кого из жителей Фокино. Кстати, он появился посреди улицы в центре деревни, и никто не заметил, откуда он взялся. Вот потому и позвонили.

- А в милицию?..

- А в милицию потому, что еще раньше точно так же появилась неизвестно откуда девочка, о чем, конечно, знает вся деревня. Люди соображают, что к чему!

Аксенов отвечал раздраженным тоном, но подполковник, занятый своими мыслями, не замечал этого.

- Хорошо, - сказал он, - будем вести следствие и не будем делать поспешных выводов. Перейдем к делу! Вы говорили, что работник фермы колхоза, откуда в первый раз исчез бык, находится здесь...

- Да, он здесь.

- Вызовите его! А вас, - обратился он к Аксенову, - попрошу соединить меня с квартирой полковника Хромченко. Вот номер его телефона.

- Слушаюсь! - официально ответил Аксенов, почувствовав, что подполконик вышел из состояния растерянности и берет дело в свои руки до приезда полковника.

Полковник Хромченко, начальник областного Управления, был опытный работник, пользовавшийся непререкаемым авторитетом. Проработав свыше тридцати пяти лет в органах милиции, он не ушел в отставку, хотя и имел на нее полное право по возрасту, да, кроме того, был еще и инвалидом, потеряв несколько лет назад в автомобильной катастрофе ступню правой ноги. К протезу полковник так привык, что ходил без палки, и, не зная о его увечье, нельзя было ничего заметить.

Пока ходили за старым Кустовым, подполковник, не выдержав, обратился к Саше:

- Чем же, по-вашему, объясняется, что на этот раз перемещение объекта на пятнадцать километров потребовало гораздо меньше времени?

- Я мог бы высказать об этом свое мнение, - сказал Саша, - но опасаюсь, что меня снова обвинят в мистике.

- Я не обвинял вас в мистике, - сказал майор, - а только в излишнем фантазировании. Говорите! Мне тоже очень интересно услышать ваше мнение.

- Ну, ну, послушаем! - сказал врач-эксперт.

Такое единодушное внимание к его мнению могло польстить Сашиному самолюбию, но он даже не заметил его, как не замечал и того, что говорит и ведет себя "не по чину".

- Мы могли думать, - сказал он, - что пятнадцать километров - это расстояние, которое объекты могут преодолевать именно за три часа. Но оказалось, что при повторном перемещении быку потребовалось значительно меньшее время. Значит, первоначальная предпосылка ложна. Три часа - срок, нужный не для перемещения, а для чего-то другого. Для чего же? Я думаю, что этот срок нужен тем, кто осуществляет все эти исчезновения и появления, на изучение объекта. Повторное перемещение быка имело другую цель, и понадобилось меньшее время.

- Значит, если я вас правильно понял, все это дело рук представителей инопланетного разума?

- Именно так!

- В конце концов, - вспылил майор, - надо же мыслить реально! Где же, по-вашему, находятся эти "представители"?

- Я не знаю, - ответил Саша. - Видимо, где-то тут, близко. Иначе немыслимо объяснить случаи с капитаном и быком, "Они" могли ставить "полосу" и ловить в нее случайных людей и животных, но в этих двух случаях "они" должны были знать о том, что по их вине пострадали человек и бык.

Дальнейший спор прервало появление в кабинете старика Кустова.

- Садитесь, Степан Никифорович, - пригласил Аксенов. Скажите, если бы вы увидели быка, который пропал у вас в колхозе сегодня утром...

- Сейчас он, однако, уже убитый...

- Но допустим. Вы бы его узнали, не спутали с другим?

- Отчего же не узнать, сам вырастил. Да только мало проку от такого узнавания. Мясо и мясо. Ничего более!

- Расскажите, пожалуйста, как пропал этот бык.

- Да я уже рассказывал.

- Ничего, повторите ваш рассказ. Его нужно записать.

- Если записать, могу еще раз.

Степан Никифорович почти теми же словами повторил то, что Саша и Кузьминых слышали сегодня утром.

- Ну а теперь, - сказал подполковник, когда старик замолчал, - мы попросим вас съездить в деревню Фокино.

- Если надо, могу и это.

- С вами поедут старший лейтенант Кузьминых и ваш внук. Надо послать с ним грузовую машину, - обратился он к Аксенову.

- Я уже распорядился.

- В Фокино, а затем в колхоз.

- Разумеется!

Когда садились в машину, Степан Никифорович спросил, зачем они туда едут.

- Не знаю, - ответил Саша.

Он понимал - деду нельзя говорить заранее, кого он увидит в Фокино.

Как и утром, дорога заняла минут сорок.

Когда приезжали за Анечкой, на улице почти никого не было; теперь же у каждого дома стояли его обитатели, с любопытством наблюдая за медленно бродящим по улице неведомо откуда взявшимся белым с бурыми подпалинами быком.

- Мать честная! - прошептал Степан Никифорович, не веря глазам и глядя на быка, словно на привидение. - Внучек, а внучек! Что же это такое, однако?

- Вам известен этот бык? - официальным тоном спросил Кузьминых, когда обе машины остановились рядом с быком, который и не подумал отойти в сторону.

- Еще бы не известен, ежели он родился и вырос, можно сказать, у меня на глазах. Но ведь он убитый, однако!

- Значит, не совсем убитый.

- А как он, однако, оказался здесь?

По частому повторению слове "однако" Саша видел, как сильно взволнован его дед. "Как бы старику снова не стало плохо", - подумал он с беспокойством.

- Так же, как раньше оказался у нас в милиции, - ответил Кузьминых. - Значит, вы подтверждаете, что этот бык принадлежит вашему колхозу?

- А чей же? - сердито сказал старик. - Конечно, наш!

Он вышел из машины. И бык тотчас же подошел к нему, ткнулся мордой в плечо и замычал, точно жалуясь.. В этом мычании не было ничего похожего на тот рев, которым он известил о своем появлении офицеров Н...ской милиции.

- Эх ты, бедняга! - сказал Степан Никифорович. - Досталось тебе, однако, бедолага!

Словно понимая, бык замычал опять.

- Он, однако, голодный!

- И вид у него довольно скучный, - заметил Кузьминых.

- Еще бы!

"Как странно, - подумал Саша, в свою очередь выходя из машины. - И дед и старший лейтенант говорят так спокойно, словно забыли, что перед нами величайшее чудо! Воскресший бык! А что вид у него измученный, не удивительно. Переместиться, черт его знает каким образом, на пятнадцать километров оказаться в незнакомом месте, внутри дома, быть там расстрелянным, ожить и опять перенестись на пятнадцать километров - всего этого даже для быка слишком много!"