Он провел Горностая в свою контору. Иохим сел за стол, Горностай примостился в кресле для клиентов.

  — Может, сразу перейдем на «ты»? — предложил Иохим-Лис. — Так будет лучше для делового контакта. Меня зовут Иохим.

  — Мерси! — сказал Горностай, поспешно вставая. — Зови меня просто — Гвидон. Я унаследовал это имя от двоюродного дедушки. Необыкновенно красивое имя!

  — У меня был когда-то дядюшка, которого тоже так звали, — заметил Иохим. — Он был учителем на необитаемом острове.

  — Чрезвычайно интересно, — поддакнул Гвидон.

  — Начнем, пожалуй, с того, что ты поможешь мне в следствии по уголовной части, которое я сейчас веду.

  — Сперва мне хотелось бы знать, где я буду жить?

  — У меня, как видишь, тесновато.

  — Пустяки! — категорически отрезал Гвидон. — Хочу жить здесь, в этом шкафу. Больше всего люблю жить в шкафу, — и вскочил на маленький настенный шкафчик.

  — Но ведь это моя аптечка! — запротестовал Иохим.

  — Не имеет значения. Нужно только выбросить из него всю эту рухлядь!

  Иохим вынужден был освободить аптечку от пузырьков и прочих склянок.

  Гвидон уже обнюхивал старую меховую шапку, которую Иохим надевал, когда мороз был больше тридцати градусов.

  — Тут будет моя постель! — заявил Гвидон. — Мне лучше всего спится в старых меховых шапках.

  Затем Гвидон принялся наводить порядок на письменном столе. Сначала всё выглядело так, будто над письменным столом пронесся ураган. Бумаги летали туда и сюда. Однако, когда Гвидон окончил, все лежало в полнейшем порядке. Никогда письменный стол не выглядел так опрятно.

  На следующее утро Иохиму пришло в голову, что он забыл ещё об одной возможности проникнуть в погреб. Через печную трубу! Потому что бывают воры, которые любят забираться в квартиру через дымоход.

  В начале девятого Иохим уже шёл к лавке Бонифация.

  Рядом семенил Гвидон, готовый записать всё, что окажется необходимым. Он держал наготове превосходно отточенный карандашик, а вместо пустых кулёчков от сухариков завёл себе маленький голубой блокнот.

  Этим утром Бонифаций казался несколько рассеянным.

  — Какая чудная погода, господин Барсук, — начал Иохим.

  — Ах, этот сыр! — брякнул Барсук ни с того, ни с сего.

  — Сыр? — проговорил Иохим, и уголки губ у него опустились.

  Он дал Гвидону знак, чтобы тот приготовился записывать.

  — Сыр исчез, — запричитал Бонифаций. — Небольшая, но чудесная головка швейцарского сыра.

  Гвидон зачеркнул заголовок «КОНФИТЮРНАЯ ТАЙНА» в голубом блокноте и написал «КОНФИТЮРНО-СЫРНАЯ ТАЙНА». Карандашик сновал по бумаге с головокружительной быстротой. Иохим сказал:

  — Прошу проводить нас на место преступления.

  Первым вошёл в лавку Бонифаций.

  — Вон там, в этой маленькой витрине, — сказал он. — Взгляните, она совершенно пуста.

  Иохим подошёл, посмотрел. И в самом деле — прелестный швейцарский сыр исчез бесследно. Зато на стене можно было заметить небольшой знак в виде X.

  — Ничего больше не украдено? — спросил Иохим.

  — Как же! Исчезло пять кругов колбасы, — произнес Бонифаций, указав на потолок.

  Иохим и Гвидон взглянули вверх. Под потолком висело множество товаров, мотки проволоки, два жирных окорока, несколько пар сапог, но колбасы они не обнаружили. Видно было, однако, пять пустых крюков. И рядом с каждым — маленький знак ИКС.

  Иохим почувствовал, как холодный пот выступил у него на спине. Гвидон перечеркнул заголовок «КОНФИТЮРНО-СЫРНАЯ ТАЙНА» и написал «КОНФИТЮРНО-СЫРНО-КОЛБАСНАЯ ТАЙНА». Кончик карандаша бегал по бумаге с такой скоростью, что даже раскалился.

  — А все ли двери были заперты? — спросил Иохим.

  — Все и весьма надежно.

  — Чрезвычайно странно, — заметил Гвидон, дуя на кончик карандаша, чтобы его остудить.

  — Мне кажется, я приближаюсь к решению загадки, — заговорил Иохим. — Если не ошибаюсь, мы имеем здесь дело с так называемым печником. Не можете ли вы одолжить нам лесенку, господин Барсук?

  Приставили лесенку. Иохим вместе с Гвидоном забрались на крышу. Протерев свою огромную лупу, Иохим склонился над дымовой трубой. В верхней её части не видно было ни одной царапины на слое сажи. Он нагнулся ниже. Но и теперь ничего подозрительного не нашёл. Детектив сунулся ещё глубже в отверстие трубы. И ещё. И вдруг Гвидон увидел, что старательно отутюженные брюки Иохима исчезли в дымоходе. Поднялась туча сажи. Когда она немножко поредела, Гвидон наклонился над трубой и вдруг почувствовал, что тоже летит вниз. Сажа клубилась вокруг него, попала в нос и глаза.

  Когда же скольжение, наконец, прекратилось, Гвидон понял, что приземлился в печной топке. Было совершенно темно, но он услышал рядом с собой бормотание Иохима. Через закрытые дверцы печи не было никакой возможности выбраться наружу.

  Детектив и его секретарь стали звать на помощь.

  Бонифаций-Барсук уже должен был открывать свою лавку, как вдруг ему почудилось, что он слышит крики: «Э-гей!»

  Лавочник прислушался получше и к великому своему изумлению понял, что крики доносятся из печи. Он осторожно отворил дверцы, и оттуда выпала самая тёмная личность, какую ему когда-либо случалось видеть.

  — Трубочист! — воскликнул Бонифаций.

  Но тут из печи выскочила ещё одна тёмная личность.

  — И второй! — воскликнул Бонифаций. — Удивительно. Когда же я их приглашал?

  Спустя несколько минут Иохим и Гвидон уселись под самой большой яблоней. Они старательно вычистили свою одежду, после чего Иохим набил трубку и сказал:

  — Вариант с дымоходом можно зачеркнуть.

  Гвидон жирной чертой перечеркнул заголовок, сделанный на одной из страниц блокнота.

  Иохим закурил трубку, выпустил дым и закашлялся:

  — Мы имеем дело с пронырливым и ловким преступником, запиши это! Две ночи подряд он проникает в один и тот же дом. Весьма вероятно, что он явится сюда и на третью ночь и до нитки обчистит лавку.

  — Это было бы ужасно, — заметил Гвидон, на минутку прерывая свои записи.

  — Единственный способ положить конец его планам — это организовать бдительную охрану дома, — продолжал Иохим. — Ты и я будем всю ночь напролёт ходить вокруг дома. Конечно — переодетые! Согласно моему методу в этой местности лучше всего замаскироваться под сиреневый куст.

  — Операция «Сиреневый куст»? — Гвидон начал грызть карандашик. Он часто это делал, когда переставал записывать.

  — Мы попросту «переоденемся» кустами сирени, — объяснил Иохим. — И хотел бы я увидеть грабителя, который сумеет отличить нас от настоящих кустов сирени, растущих вокруг дома.

  Иохим открыл на одиннадцатой странице «Заочный Курс Частных Детективов» и ещё раз перечитал всё, что там было написано о Методе Сиреневого Куста.

  Семейство Барсуков пришлось посвятить в тайну плана.

  Линус и Лина сбегали в сад и принесли целую охапку веток сирени. Затем всё это было пришито к двум старым ночным рубашкам, за которыми мадам Барсучиха сходила на чердак.

  Через час Иохим и Гвидон могли уже примерить костюмы. Они сами себя не узнали, став перед зеркалом. Сходство с настоящими кустами было просто ошеломляющим.

  Вечером, в три минуты девятого, можно было увидеть два «сиреневых куста», выходящих из дома Бонифация-Барсука. Один куст был большой, другой — маленький.

  — И в самом деле будет интересно увидеть, как этот пронырливый грабитель забирается в дом, — сказал большой «куст».

  — С искренним удовольствием я надену ему наручники, — ответил маленький.

  Вечер был тихий. Время от времени кто-то проходил по улице, но никто не заметил, что перед лавкой Бонифация-Барсука выросли два куста сирени. Они то замирали, то двигались вокруг лавки. Причем большой «куст» курил трубку с витым чубуком, ибо Иохим считал, что таким способом он отгоняет комаров.