Не утвердив привезенный документ, Артигас составил вместо него свой собственный, который назывался «Временный Регламент Восточной провинции касательно развития ее сельского хозяйства и обеспечения безопасности землевладельцев». Этот документ был отослан в Кабильдо для исполнения.

Регламент представлял собой своеобразный краткий аграрный кодекс, основанный «на этическом принципе установления социальной справедливости». Он содержал 29 статей. Согласно первой статье, страна делилась на три зоны, власти которых несли ответственность за распределение земли. Оно должно было осуществляться рационально и справедливо. Прежде всего требовалось определить в каждой зоне те земли, которые можно раздать, а также выявить людей, которые были достойны получить участок. Как говорилось в статье шестой, «самые обездоленные должны были стать самыми обеспеченными». Поэтому теперь «право на земельный надел получали свободные негры, самбо, индейцы, бедные креолы, если только он обладали трудолюбием и достоинством, которых требовало с них благосостояние страны». Землю могли получить также бедные вдовы с детьми.

С предельной краткостью и ясностью были сформулирован в регламенте все основные аспекты аграрной проблемы. К землям, которые надлежало раздать, относились те, которые принадлежали эмигрантам, «плохим европейцам и еще более плохим американцам», а также те, которые начиная с 1810 по 1815 год, то есть до того времени, когда в Монтевидео вошли войска Артигаса, были проданы или пожалованы предшествующим правительством. Но даже и в этих случаях судьбу этих земель не следовало решать на основе чувства мести. Так, если на этой земле жила целая семья, то вопрос о ней должен был решаться в зависимости от числа детей.

Так как аграрный раздел должен был не допускать сосредоточения земли в одних руках, то было предусмотрено, что каждый может получить не более одного участка; кроме того, запрещалось отчуждать земельную собственность, продавать ее или отдавать под залог. Короче говоря, землю надлежало обрабатывать, и в статье шестой предусматривалось лишение права собственности в случае нарушения этого предписания. Таким образом, регламент возвещал настоящую социальную реформу.

Однако одного лишь распределения земли было недостаточно для решения проблемы ее использования; для этого необходимы были еще животные, скот. Поэтому в последней статье регламента были перечислены меры по восстановлению скотоводства, а также по созданию сельской полиции.

Аграрный закон, сформулированный в регламенте, преследовал одновременно цели экономические, социальные, юридические; он воплощал «истинно революционные принципы, способствующие ликвидации экономического неравенства».

Подписанный 10 августа, этот документ был тотчас же распространен, и через пятнадцать дней началась раздача первых участков, земли. Были изданы и развешаны во всех населенных пунктах соответствующие объявления.

Какова же была реакция на эту реформу и ее последствия? Членами Кабильдо, в большинстве крупными помещиками, она была воспринята холодно. Люди, уполномоченные осуществлять раздачу земель, проявляли медлительность, и их приходилось все время подталкивать. Многие землевладельцы, используя различные маневры, дружбу или родственные связи, пытались избежать изъятия земель. Сами военачальники вели себя недостойно: нарушая революционную дисциплину, они совершали различные преступления, в том числе и кражи.

Препятствия эти были вполне естественны — слишком сильно было еще мрачное наследие колониализма и преодолеть его в сознании нового общества за четыре года было невозможно. Но, несмотря на это, реформа все же двигалась вперед. Постепенно начинал изменяться образ жизни целого деклассированного слоя населения, прежде всего нищих, бродяг, гаучо, контрабандистов. В свое время они немало сделали для того, чтобы подорвать колониальную монополистическую экономику, но затем именно они превратились в консервативную силу, ставшую в последний момент опорой отмирающего старого режима.

Новые исследования (де ла Торре, Родригеса, а также Салы) доказывают, что, несмотря на все препятствия, уругвайская земля в результате реформы начала делиться на маленькие участки; гаучо, ранее живший на лошади, теперь привыкал к благородному труду на земле, начинал строить ранчо, загоны для скота, сеять первые посевы. Впервые тысячи людей осели на земле, поняв, что теперь она принадлежит им, а не является привилегией лишь колонизатора или нового каудильо. Начинал осуществляться руссоистский принцип равенства людей перед законом: равенство становилось действительностью, а не просто юридической талмудистикой. Это было начало того пути, который Ленин называл «североамериканским путем развития», открывавшим перед страной возможности радикального преобразования. Создание мелкой земельной собственности было, без — сомнения, для того времени прогрессивной мерой. Благодаря ей эффективнее становился человеческий труд, благодаря ей возникали новые социальные отношения свободных людей. Артигас был, таким образом, защитником частной собственности, которой он хотел заменить собственность Феодальную.

Не меньшее внимание уделял Артигас проблеме торговли. Еще в «Инструкциях 13-го года» он предусмотрел основные пункты организации свободной торговли. Теперь надо было выработать конкретные меры для осуществления этой политики.

Прежде всего надо было определить статус порта Монтевидео; реформа торговых операций началась здесь, как только город перешел в руки патриотов. Принципы торговли, установленные в Монтевидео и распространенные затем на все провинции, входившие в протекторат, были таковы: все иностранцы могли вести свободную торговлю в трех портах: Монтевидео, Колония, Мальдонадо; запрещалась лишь торговля с Буэнос-Айресом.

Вводился регламент, предусматривавший налоги на импорт и экспорт.

В июле 1815 года после консультаций с англичанами, находившимися в Ла-Плате, Артигас вновь сформулировал нормы торговли в Восточной провинции, причем подчеркивалась необходимость точного их соблюдения иностранцами; не допускались никакие уступки или исключения. В письме к Кабильдо Артигас указывал: «Если эти условия не будут устраивать иностранных торговцев, то пусть отправляются назад на своих кораблях, а я начну торговать с теми, кто мне более интересен. Англичане должны отдавать себе отчет, что от этой торговли они имеют выгоды, но что мы никогда не допустим навязывания нам иных правил».

Эти меры, предпринятые Артигасом, составляли часть общей политики, направленной на улучшение благосостояния провинции. Свободный торговый обмен имел при этом и политический аспект, ибо приучал к свободе действий.

Артигас был крайне озабочен тем, чтобы новая политика не привела бы к увеличению административного аппарата, новых чиновничьих постов, которые легли бы тяжким бременем на казну обедневшей провинции. Он писал: «Труд, индустрия, торговля — таковы главные каналы, по которым придут к нашему народу процветание и счастье, и чем больше он будет дышать свежим воздухом свободы, тем меньше будет над ним опеки чиновников».

На этом первом этапе правления Артигаса, вплоть до приезда в Монтевидео Мигеля Баррейро, который был уполномочен проводить дальнейшую реорганизацию управления и хозяйства, либеральные принципы в торговле, в частности в области таможенных сборов, не только успешно развивались, но даже расширялись. Первоначальный регламент был заменен регламентом 10 марта. Была унифицирована система торговли для всех районов федерации.

Когда мы говорим о годах первых реформ Артигаса, надо помнить, каким суровым было то время: новое общество рождалось в окружении врагов, и разговаривать с ними приходилось без светской вежливости. Артигас верил в свой народ, верил в «тех, кто внизу», и на них опиралось его правительство. Он, например, поспешил освободить и восстановить на военной службе рабов, которые во времена Оторгеса были изгнаны оттуда. И в этом случае, как и во многих других, Артигас не терпел промедления со стороны Кабильдо, которому он писал: «Не доводите меня до крайности. Надо проявлять больше энергии, активности, в противном случае мне придется принимать более решительные меры».