Максим дал время собеседницам переварить услышанное.

– И что, эта штука сейчас в тебе сидит? – В сестре проснулся Великий Ветеринар.

– Сидит, только я не знаю, жив ли после аварии. – Макс попытался пожать плечами и охнул от боли. Но время утекало, надо торопиться с планом. – А теперь я предлагаю сделать следующее… Во-первых, мне предстоит выяснить, есть ли у меня ещё шанс на отбытие. И я это сделаю в самое ближайшее время. Оля, надень, пожалуйста, часы мне на руку. – Он подождал, пока часы будут закреплены на руке. – Спасибо. Во-вторых, от ответа на первый вопрос будет зависеть дальнейший план. Если я лечу, то через неделю вы меня отсюда забираете, и я сваливаю к звёздам. Если же нет, то как доктор скажет. Возможно, буду торчать тут, пока не выгонят или не помру. Не вижу смысла напрягать вас своим беспомощным состоянием. И не спорьте. – Поднял он сразу руку в отрицательном жесте, видя их готовность возразить. – Обеим есть чем заняться, а не вокруг меня скакать. Тем более, что я рассчитываю на первый вариант. – На самом деле Макс кривил душой и совершенно не был уверен в том, что он ещё нужен кому-то в качестве Изменённого-калеки. Но это он выяснит позже.

– В общем, война план покажет, а сейчас я прошу вас постараться не нервничать и не беспокоиться по поводу меня. Да, и ещё, на всякий случай предупреждаю, не вздумайте кому-нибудь рассказывать про то, что вы видели или о чём слышали от меня. В лучшем случае, у виска покрутят пальцем, а в худшем – начнут мой мозг на предмет психических отклонений изучать. А оно мне надо? – Пошутил он.

Они втроём ещё немного посидели, дружно помолчали, повздыхали над его бледным видом и беспомощной тушкой. А тут и Алевтина Ильинична со строгим взором появилась, попросила дать отдохнуть больному. Максим тепло попрощался с родными и отдался в руки медсестёр, пришедших совершать над ним акт омовения бренного тельца. Только непреклонно выступил против лишения его часов, заявив, что без них жизни нет.

Макс проснулся от непрекращающейся вибрации на руке. Он не сразу сообразил, что это вибрировал коммуникатор. В палате было темно и одиноко, перевести его в общую палату ещё не успели. Он поднёс руку к лицу, на часах почти час ночи.

– Приём. – Макс наблюдал, как после этого волшебного слова над коммуникатором, прямо перед ним развернулась трёхмерная монохромная проекция, изображающая две фигуры – Искина и краба.

– Ну Максим, ну чертяка! Партии на тебя нет! – Не выдержал первым псевдоразум и принял строгий вид. – Мало того, что коммуникатор передал сигнал бедствия с просто кошмарными параметрами жизнедеятельности, так ещё и потерял контакт с тобой потом. Мы, конечно, знали о твоём местонахождении, и шпионили за всей доступной о тебе информацией, но нельзя же так.

– Да! Как ты мог так с нами? А как же осторожность? – Подыграл ему Слот. – Поставил весь Поиск на грань провала. Тебя надо срочно эвакуировать. Снимаемые с тебя показатели жизнедеятельности неполноценны, всё-таки это коммуникатор, а не диагност, но даже те, что мы наблюдаем, говорят о больших проблемах. И ещё больших, что грозят появиться, если за тебя срочно не взяться.

– А как там Симбионт? – Перебил Максим их выпады. – Что с ним? Я его перестал чувствовать.

– А с ним ещё хуже, чем с тобой, Максим. – Ответил Искин. – Тяжело определить его состояние, но полагаю, что ничего хорошего. И чем скорее ты окажешься у нас, тем быстрее мы сможем что-то сделать. Мы не имеем права вмешиваться напрямую, согласно ограничениям Протокола Призыва. Поэтому тебе надлежит что-то придумать, а мы поможем.

– Не надо ничего придумывать, есть план! – Тут же отреагировал Макс. Ему стало ещё больше не по себе от новостей о Симбионте, но он испытывал подлинное облегчение, что может статься, ещё не все потеряно для него. И тут же повинился. – Я рассказал кратко о вас своей жене и сестре. Но я предупредил о неразглашении! Так вот, нужно с ними связаться и попросить забрать меня домой из больницы. А там уже и к вам. Вот только у меня нет сейчас телефона.

– Телефон – не беда. Твой смартфон был просканирован в первую очередь. Соединяю с сестрой. – Ответил Искин.

После продолжительной серии гудков раздался сонный голос сестры.

– Алло, брат?! Что случилось?

– Всё хорошо, не переживай. Я связался с кем надо, и мне посоветовали срочно переводиться к ним, если ты поняла, о чём я.

– А-а-а-а, да, поняла. – Среагировала Света после некоторой попытки разобраться в шифровке брата. – Это будет сложно, ты же помнишь, что говорил доктор? Про неделю?

– Помню. Завтра утром с Олей собирайтесь и забирайте меня, как хотите. Уговаривайте доктора, крадите… Подожди… – Максим на несколько секунд отвлекся, выслушал Искина на втором канале и продолжил. – Тут мне подсказывают, что утром у подъезда вас будет ждать машина с водителем. На ней меня и заберёте. Хорошо?

Макс выслушал заверения сестры, попрощался с ней и обратился к Искину.

– Ты на той машине собрался? Которая – корабль?

– Да, это оптимальное решение, сразу окажешься на борту. – Ответил тот.

– Только не вздумай на том же спорткаре заявиться, это слишком. Выбери машину попроще, на которых тут ездят. – Макс даже не предполагал, на какую мысль наведёт извращенного псевдоразума своим замечанием.

Они попрощались. Максим ещё немного полежал, понервничал, но слабость повреждённого организма взяла своё, и он уснул.

Ближе к полудню взъерошенный Виктор Сергеевич с Алевтиной Ильиничной провожали Максима на каталке до выхода, давая всяческие наставления о должном уходе сопровождающим. Ольга подписала все отказы и прочие документы, лишь бы забрать мужа по его настоятельной просьбе. Макс поблагодарил медработников, крепко пожал руку доктору и поцеловал, как смог, в щёчку медсестру. Они расстались в лёгком шоке, потому что Максима грузили в знаменитую "Чёрную врачиху" – санитарный автомобиль ГАЗ-13С "Чайка", которых по Союзу было выпущено едва ли двадцать штук для партийных шишек. А за рулём сидел суровый Искин, изображая советского высококлассного шофёра.

Автомобиль плавно и величаво двигался по городу, осуществляя транспортировку Максима с родными домой. Он, словно океанский лайнер, рассекал воду в виде потока городского автомобильного движения. Водители машин провожали Чайку взглядом, рискуя совершить столкновение, и сигналили, пассажиры общественного транспорта указывали на них пальцами своим соседям, приникнув к окнам, а пешеходы замирали, недоумённо глядя вслед творившейся вакханалии. В получившемся эффекте Искин не просчитался, впрочем, как всегда. В это время в салоне автомобиля состоялся непростой разговор. Супруга с сестрой сидели рядом с носилками, на которых разместился пациент.

– К чему такая спешка, Максим? – Ольга была встревожена поспешностью решения по извлечению мужа из больницы. – Ты ведь ещё слишком слаб.

– Я связался, как обещал, вернее они со мной на связь ночью вышли, когда коммуникатор ко мне вернулся. И очень волновались за моё состояние. Сказали, что нельзя терять времени, пока не стало ещё хуже, чем уже есть. Так что в самое ближайшее время приступят к лечению.

– К лечению? Но где? – Не поняла Ольга. – И какому?

Светлана просто молчала, переводя взгляд с одного на другую и предпочитая не вмешиваться в разговор супругов. Она тоже не одобряла решение Макса, но считала, что тому виднее с его непонятными контактами.

– К лечению в медицинском боксе. Я вам о нём вкратце рассказывал. Даже при всех его ограниченных возможностях, по словам Искина, он сильно ушёл вперед по сравнению с самой современной земной медициной. Тем более, что ещё более серьёзные проблемы у моего партнёра по жизни. А уж его точно никто не вылечит на Земле. – Уточнил Максим.