— Но стало лучше? — спрашивает он с умоляющим взглядом.

Одна из лент, проходит сквозь мои пальцы, когда я играю с ней. Мне нужно чем-то себя занять, когда я говорю об Эрике. Ненавижу расстраивать Джейса, но мне нужно быть честной.

— Не думаю. Мне так же тяжело, как и в день его смерти. Но я привыкла к этому.

— Ты научилась жить с этим.

Я не в первый раз слышу подобное.

— Думаю, что так.

Сев в кресло, он медленно вздыхает.

— Черт, это не тот разговор, который мы должны вести перед кошками. Я уверен, им бы понравилась не такая отвратительная компания.

Это вызывает у меня смешок.

— Ага, а какие разговоры, по-твоему, любят кошки?

— Хм, — он недолго размышляет над моим вопросом. — Они, вероятно, любят говорить о тунце, последних тенденциях в царапинах, и, конечно же, выходе следующего альбома Тейлор Свифт.

— Естественно, — я смеюсь. — О, хочу быть кошкой.

— Конечно, черт возьми, это легкая жизнь, — повернувшись, Джейс показывает мне, искреннюю, красивую улыбку. Это напоминает мне улыбку Эрика. Очаровательная, очень очаровательная. Улыбка, которую я не видела в СМИ, улыбка, которая кажется осторожной для таких личных моментов. — Я рад, что увиделся с тобой, Холлин. Было приятно поговорить за пределами программы.

— Согласна. Ты крутой, Джейс Барнс.

— Крутой? — спрашивает он, приподняв бровь. — И только?

— Эй, я должна дать причину стремиться к большему. Для прогресса.

— Точно, — он хихикает. — Эй, посмотри на нас. Мы доказываем наше существование и поддерживаем друг друга. Марлен будет гордиться.

— Она была бы в восторге, увидев это.

Признаться, мне немного не по себе. Потому что впервые после смерти Эрика я чувствую себя непринужденно. Как будто узел в моей груди ослабел. Странно. Джейс понимает меня. Он чувствует мою эмоциональную боль. Он знает, что значит потерять что-то ценное. Поэтому я знаю, что наша дружба всегда будет прекрасной.

Почему, нахрен, я пришел сюда?

Потому что я дебил, вот почему.

Мясной рулет? Я здесь, чтобы научиться готовить мясной рулет? Бл*, да я мог бы приготовить его во сне. И все же я принял приглашение Дейзи, которая хочет научить меня одной из вещей, которые она знает лучше всего.

Это была невероятно глупая идея, потому что, ну на самом деле, что у меня общего с Дейзи? О чем с ней говорить, учитывая, что я ее совсем не знаю? Не хочу, чтобы она чувствовала себя униженной, когда узнает, что я повар.

Но бл*дь. На днях, когда мы переписывались, это казалось нормальным. Объясняя ей, оно так и было, и я понятия не имею, почему. Только когда Фитси не начал ныть, бросая в меня попкорн. Так что я прекратил переписку, хотя хотел продолжить разговор с ней. Единственный человек, с которым я хотел переписываться, была Саша.

Есть что-то в Дейзи, что меня привлекает. Это ее невинность? Она такая простая и безупречная. Она и близко не похожа на меня. Это делает меня большим мудаком, чем я есть, цепляясь за это с вероятностью исправить?

Я уверен, что нет.

Засунув шлем под руку, я снимаю перчатки и подхожу к таунхаусу, направление которого указала мне Дейзи. Именно, она указала направление, а не просто сказала адрес. Она такая старомодная. Черт, мне это нравится.

Уже похолодало, поэтому я тру руки, а затем стучу в дверь. Через мгновение появляется взволнованная Дейзи, на которой брюки, водолазка кремового цвета и темно-бордовый жилет. Что не так с этими жилетами? Эта бабушкина одежда скрывает ее фигуру.

— Картер, ты здесь. Входи, тебе, наверное, холодно.

— Спасибо, — говорю я неловко с сожалением.

— Давай, разреши мне взять твой шлем, его можно оставить в прихожей.

Неуклюже она хватает мой шлем и перчатки, и пока я снимаю свою кожаную куртку, она пытается помочь мне. Но, учитывая, что я на полфута выше ее, она просто тянет один из рукавов, чем усложняет процесс.

Закончив с этим, я снимаю сапоги, чтобы не нести грязь в дом. Дейзи собирается помочь мне, но я поднимаю руку, останавливая ее.

— Это я сделаю сам.

Отступая назад, она складывает руки перед собой и кивает.

— Извини, — из нее вырывается смешок. — Думаю, я немного нетерпелива. Я читала в интернете как быть хорошей хозяйкой, и там было сказано, чтобы я взяла твою куртку и еще много чего.

Читала о том, как быть хорошей хозяйкой? И почему я не удивлен?

Я говорю с легкой усмешкой.

— Ну, я не думаю, что там говорилось снимать обувь с гостя.

— О, — она смущается.

Я встаю, и подхожу к ней, поднимая подбородок указательным пальцем. Ее дыхание замедляется, когда я смотрю в ее широко открытые глаза.

— Это был приятный жест, — оглядываясь, я увеличиваю расстояние между нами. — Где кухня?

— Вот здесь.

Мы идем по небольшому коридору. Слева — небольшое жилое пространство с бежевым диваном и пурпурными подушками, а еще огромный телевизор с плоским экраном на элегантном белом шкафу с рядом стоящим Xbox. Здесь живет пара, очевидно. Справа находится небольшая обеденная зона со столом на четыре персоны, буфетный стол и… кег^[46]. Я усмехаюсь про себя, так как тут определенно живет пара. Остальная часть пространства — это современная кухня с темными шкафами, мраморными стойками и… черт возьми, электроплитой. Посуда дьявола.

— Милое место, — говорю, держа руки в карманах, не зная, что еще сказать.

— Я бы поблагодарила, но это дом моей сестры. Она отлично справилась с работой.

Осматриваясь, я спрашиваю:

— Она пьет вино? Потому что, судя по всему, это так.

Повсюду картины с изображением вина, винных бутылок и пробок в декоративных вазах.

— Она любит его. И всегда пытается заставить меня выпить с ней немного. Но я никогда не пила, поэтому мне немного страшно.

Моя бровь взлетает вверх. Никогда не пила? Черт, она невинная.

— Ни разу не пила? Тебе же двадцать один, верно?

— Да, — она пожимает плечами. — Просто никогда не думала об этом раньше. Ты пьешь?

Из меня вырывается саркастический смешок.

— Да. Обычно пару бутылок пива.

— Кажется, что пиво на вкус — гадость. Мэтт пьет пиво, и по запаху оно похоже на задницу.

Точно. Я смеюсь. Только она могла так сказать.

— Уверяю тебя, на вкус оно не такое. К нему нужно привыкнуть.

Взглянув на кухню, я вижу, что у нее все настроено, уже измерено, и двойная духовка разогревается. Черт, мне нужно признаться ей, иначе позже будет неудобно.

— Ты готов начать? У меня есть фартуки.

Взяв два белых фартука с оборками, она улыбается. Это не самодовольная улыбка, она действительно серьезно относится к этим фартукам 1950-х годов, будто мы Бетти Крокер и Джулия Чайлд[47].

Господи.

Взявшись за затылок, я говорю:

— Да, кстати. Мне нужно кое-что сказать тебе.

— Ох, — она кладет мой фартук на стойку, а свой начинает завязывать на талии. Я замечаю, насколько она у нее тонкая. Я знал, что она есть под этой серой одеждой.

— Надо было сказать тебе раньше. Я повар.

Она остановилась, прекратив завязывать фартук.

— Повар? — она спрашивает с таким разочарованием в голосе, которое заставляет чувствовать себя дерьмом. А такое редко происходит.

— Да.

— Как профессиональный повар?

Я бы назвал себя профессионалом? Не знаю. Перемешивать лапшу в кипящей воде не заставляет меня чувствовать себя профессионалом. Это выглядит, будто я вообще не знаю, как вести себя на кухне. Как кто-то может приготовить сырные хот-доги. Это как обычные, но с добавлением сыра в центре. Отлично.

— Ну, я учился этому.

— Учился? — она расстраивается еще больше. Боже, я чувствую себя самым последним куском дерьма. Я никогда не переживал, когда кого-то расстраивал, но, черт возьми, Дейзи не скрывает своих эмоций. Они как изображение техниколор^[48], показанное на блестящем большом экране в режиме IMAX. — Тогда, мне кажется, довольно глупо учить тебя готовить мясной рулет. Я уверена, что ты делаешь это лучше меня.