И тут услышал ее шаги. Он стоял, сложив руки на груди и расставив ноги, словно стараясь удержать равновесие на качающемся корабле. Когда она появилась, он невольно замер. То, что она подразумевала под более подходящей одеждой, было плотно сидящими леггинсами и розовой кофтой, обтягивающей и обрисовывающей упругую грудь и стройную талию.

Тяжело вздохнув, он выдавил улыбку.

— Готовы?

— Как никогда! — абсолютно спокойно ответила она. Подойдя к Кристоферу вплотную, она остановилась и посмотрела ему прямо в глаза. Она понимала, что ведет себя с не свойственной ей наглостью, но поделать с этим ничего не могла. Что-то в его взгляде заставляло ее поступать так.

Кристофер не был удивлен ее поступками, но и не собирался поддаваться на ее провокации, пусть она хоть умрет от злости.

— В таком случае, — холодно проговорил он, — позвольте мне отнести ваши вещи в машину. — Он окинул взглядом комнату, ожидая, что эта самодовольная свистушка набрала с собой такое количество поклажи, что ее хватило бы на целый грузовик.

— Где они?

— Все при мне, — довольно ответила Пэппа, показывая на сумку, висевшую на плече. И, поправив ремень, повернулась, чтобы выйти из дома.

В мгновение ока он оказался перед ней.

— Позвольте мне идти впереди вас! — И, хмурясь, добавил: — Моя работа состоит именно в том, чтобы доставить вас в Лос-Анджелес в целости и сохранности.

— Постараюсь не забыть об этом, — сказала она, изобразив почтительность. Она слегка нахмурила брови, раздумывая, почему его не отправили с настоящей Глендой. «Я бы с радостью путешествовала с Джо Дэниэлсом, сопровождающим Гленду».

Пока она сетовала на судьбу, Кристофер осторожно приоткрыл дверь и, выглянув наружу, осмотрел местность. В это время вышла луна и теперь, словно большой серебряный диск, медленно двигалась по небу, освещая местность и машину. Кристофер нахмурился и что-то пробормотал. Он бы предпочел двигаться под покровом темноты.

Оглянувшись на Пэппу, он проговорил:

— Когда подойдете к машине, не стойте как на церемонии. Сразу садитесь на сиденье пассажира и закрывайте дверь.

Чтобы скрыть улыбку, Пэппа склонила голову. Играя роль Гленды, ей необходимо было изображать испуг, а лучше всего этого можно достичь, делая вид, что своей таинственной манерой поведения он производит на нее впечатление.

Подняв на него глаза, она произнесла:

— Вы не думаете, что они могут подстерегать нас где-нибудь поблизости, ведь правда? — Если в ее голосе и слышались дрожащие нотки, то только оттого, что она едва сдерживала смех.

— Не будем рисковать. А сейчас поторопитесь, — скомандовал он, кивая в сторону машины.

Сама не ожидая того, она почувствовала, как поежилась от страха. «Не дури, Палмер, — устыдила она себя. — Никого здесь нет». Однако, ускорив шаг, быстро направилась к машине. Устроившись, она закрыла дверь на стопор.

Садясь на руль, Крис бросил на нее взгляд и снова, уже в который раз, подумал, почему судьба занесла ее в такую глушь.

Впрочем, какое ему дело?

В том, как яростно он вращал ключом, заводя машину, Пэппа ощутила злость и, посмотрев на него, увидела, что лицо у него сердитое.

— Что-нибудь случилось? — всматриваясь в лобовое стекло и уже почти ожидая приметить крадущуюся фигуру, спросила она. Но там никого не было.

— Ничего, — улыбнувшись, ответил он.

Улыбка, всего на секунду загоревшаяся на его лице, произвела на нее странное впечатление. Пульс забился чаще, и появилось чисто женское желание прикоснуться к мужчине хотя бы для того, чтобы смягчить его суровость. Или пробежать пальцами по его густым темным волосам.

«Придется всю дорогу держать руки под собой», — про себя решила Пэппа.

Она в последний раз оглянулась на дом. Замок он закрыл, окна проверил, так что все, кажется, в порядке. А вот не забыла ли она чего-нибудь? Пэппа закрыла глаза, мысленно стараясь представить маленькую кухню, прихожую, спальню и ванную комнату. Она все помыла и привела в порядок, огонь погасила, использованное постельное белье положила отдельно, на верхнюю полку. Все оставила в таком виде, как было у Гленды. Вряд ли Гленда когда-нибудь вернется. Испуганная предупреждением Эскобара о возможной мести, она с радостью согласилась на его предложение — изменить внешность и навсегда исчезнуть.

Машина набирала скорость, и Крис позволил себе еще раз посмотреть на попутчицу. С закрытыми глазами и откинутой назад головкой, она казалась молодой и трогательной. И опять ему подумалось: «Почему? Почему такая красивая женщина, как она…»

Автомобиль наскочил на рытвину, и ход его мыслей удачно переменился. Вскоре он полностью переключил внимание на дорогу и думал уже только о ней.

Облегчение от того, что она едет домой, и убаюкивающее покачивание машины навевали сонливость, но заснуть Пэппа не могла.

Глаза слипались, но разум отказывался отключать контроль. Он был занят мыслями, грозившими привести к опасным последствиям.

«Почему именно он?» — размышляла она, неохотно признаваясь, что этот Кристофер Петри взволновал ее, как никакой другой мужчина. Во время учебы она встречалась с Клиффом Мэрфи. И даже почти вышла за него замуж. Но она не могла припомнить, чтобы от одного его взгляда по ее спине пробегали мурашки.

После Клиффа она встречалась с разными мужчинами, но все отношения были чисто платоническими или дружескими, и не более того.

«Бедная мама, — неожиданно подумала она. — После стольких лет пустых ожиданий, что ее дочери наконец обретут семейное счастье и заполнят дом внуками, она, похоже, потеряла последнюю надежду». Сейчас оставалась надежда лишь на Мэган, самую младшую, собиравшуюся замуж за сына промышленника.

Течение мыслей медленно относило Пэппу в далекое детство, и она незаметно задремала.

Хмурое утро встретило их при въезде в Блейн, штат Вашингтон. Был первый день весны, но ландшафт, окутанный серым саваном, еще ничем не походил на весенний.

Когда они проехали под Аркой Мира, Крис Петри посмотрел в стекло заднего вида, пытаясь прочитать слова, выбитые на белом постаменте. Как же там было? «Мы общей матери дети»? Вспомнить он не мог, а через запотевшие стекла невозможно было разобрать надпись.

Уехав отсюда пятнадцать лет назад, он снова вернулся в этот город. С живым любопытством Кристофер сквозь стекло всматривался в окрестности, стараясь разглядеть знакомые очертания. Он с удовольствием бы прошелся по улицам, просто ради того, чтобы посмотреть, какие изменения произошли за время его отсутствия. Постукивая пальцами по рулю, он позволил детским воспоминаниям овладеть его душой.

Здесь, в Блейне, в комфортабельном доме, казавшемся ему, единственному ребенку, настоящим дворцом, он провел свои детские годы. Проезжая теперь по улицам, он вспомнил некоторые интересные моменты из своей детской жизни и внезапно рассмеялся.

Хрипловатый и мягкий мужской смех вывел Пэппу из сонного состояния. Сквозь густые ресницы она окинула спутника взглядом. Так, значит, и такой суровый мужчина умеет смеяться, поняла она. Усмешка поползла по ее губам. Что бы ни развеселило его, она благодарна ему за улыбку. В первый раз он выказал свои эмоции, а не неодобрение.

«Старый друг», — так сказал о нем Эскобар. Пэппа едва не рассмеялась вслух, вспомнив, какой образ она создала. Старый друг… мог бы быть ему ровней, да и вполне современным человеком, но этот мужчина, несомненно, не принадлежал к поколению Эскобара. Пэппа решила, что по виду ему не больше сорока. Она изучала его профиль, обратив внимание на волевой подбородок, бескомпромиссность решительной линии рта, прямой нос, высокие скулы. Волосы густые и темные. Но больше всего ей понравились глаза: большие, голубые и глубокие, под густыми бровями и с длинными пушистыми ресницами. Когда они не прожигали холодом, то очень ей нравились.

В этот момент он не напоминал ей никого из киногероев, но интуиция подсказывала ей, что он не менее опасен. Это подтверждалось уже тем фактом, что он сидел рядом и до него можно было дотронуться, но казался иногда совершенно недостижимым. Он как бы бросал ей вызов. А такой вызов чувственная женщина, какой и была она сама, не смогла бы проигнорировать.