Прижав к себе прокушенную руку, рыжая, плача, отступила. Лисичка же, зажмурившись, приступила к работе.

— Хо-хо, весьма неплохо. Оставлю тебя пока, а рыжую выбросим в канаву, как бесполезный кусок мяса, которым она и является.

Расслабленно развалившись на кровати, мужчина продолжал наслаждаться ртом лисички, пока раздраженно не скривился.

— Ладно, надоело. Давай, позволяю попрыгать на мне. Только уж постарайся.

Покорно кивнув, девушка залезла на хозяина сверху и, вставив член, начала ритмично двигаться.

— Что-то ты как-то недовольно выглядишь? Где страсть? Где стоны? Ты как смеешь себя вести, как бревно?

Девушка поспешно начала постанывать, но хозяин лишь больше разозлился. Нашарив рукой прикроватную тумбочку, он открыл ящик и достал кинжал. Мгновение полюбовавшись на блестящее лезвие, он вонзил клинок между ребер лисички и провернул его, заставив ее взвыть от боли.

— Хах, другое дело, истинные чувства! Какая страсть, какая боль в глазах. Не познав боль, не познаешь жизнь, моя дорогая.

Девушка, пытаясь зажать рану, дышит часто и прерывисто из-за пробитого легкого. Тщетно пытаясь отдышаться, лисичка начала бледнеть.

— Какая хрупкая, а еще из себя что-то строила, верно? Ладно, черт с тобой.

Мужчина прикоснулся к ране рукой. Возникло легкое свечение — и рана затянулась за несколько секунд. Девушка наконец-то отдышалась, но хозяин сбросил ее с себя и оделся.

— Ваше Святейшество, к вам можно? — послышался робкий голос из-за двери.

— Да-да, заходи, сын мой.

Вошедшим оказался полуангел, мужчина лет пятидесяти с чисто выбритой головой. На нем была богато украшенная мантия с символикой Четверобожия. Мужчина почтительно поклонился и поспешил доложить:

— Ваше Святейшество, прибыл господин Калленберг, снова за исцелением.

Его Святейшество скривился и беспокойно заходил по комнате, перед этим загнав девушек назад в клетку.

— И? Я что, должен помнить всех этих спекулянтов? Сколько платит?

— Четыре белым золотом, Ваше Святейшество.

— Чертов крохобор. Ладно, пусть подходит в зал через десять минут.

— Слушаюсь, Ваше Святейшество.

— Да, да направят твой путь Боги, брат Иезекииль.

Выпроводив полуангела, Его Святейшество быстренько надел золотую мантию и тиару с символами Четверобожия.

Добравшись до зала, он уселся в подобие трона и с важным видом стал ждать.

Вскоре двери открылись, и в сопровождении двух церковников в комнату вошел мелкий, толстый человек в зеленом бархатном камзоле. Добравшись до трона, человечек бухнулся в ноги Его Святейшеству и с готовностью расцеловал протянутую руку.

— Ваше Святейшество, прошу! Исцелите меня!

— Все мы ходим под Богами, сын мой, почему же именно ты достоин быть исцеленным? — подняв подбородок кверху, театрально произнес ангел.

— Я-я… Я исправно вношу пожертвования Церкви и каждую свободную минуту молюсь!

— Хорошо. Боги примут твои скромные пожертвования. Своими действиями ты помогаешь сотням людей, поэтому дарую тебе исцеление.

Возникшим вокруг рук свечением Его Святейшество прошелся по всему телу Калленберга. Почувствовав себя лучше, толстяк, пятясь и постоянно приговаривая слова благодарности, вышел из зала.

Вытерев руки о мантию, Его Святейшество крикнул:

— Иезекииль, где ты там, подойди.

Полуангел тихо прошелестел из-за трона.

— Что по моему запросу?

Иезекииль низко поклонился и быстро заговорил:

— Прошу простить, Ваше Святейшество, все известные нам сейчас молодые полуангелы — мужчины, кроме той, что сбежала.

Нахмурившись, ангел полез во внутренний карман и выудил светокарточку, на которой была изображена красивая рыжеволосая девушка с голубыми глазами.

— Анжела, да? Найдите ее.

— Мы уже проследили ее путь, она скрылась в Округе Воды.

— Ох, в этом захолустье? Кто там сейчас за главного? Брат Сайфер? И этот индюк — Игнис?

— Да, Ваше Святейшество.

— Хм. Пошлите брата Захариила, пусть проследит. Ах, да, грубо по отношению к нему! — ангел рассмеялся собственной шутке. — Пусть проконтролирует, скажем так.

— Будет сделано, Ваше Святейшество.

Подождав, пока один из Святых уйдет, ангел погладил девушку на светокарточке и мечтательно облизнулся.

— Да, уж с тобой-то мы порезвимся вволю.

Тихонько тикают напольные часы, в воздухе слабый аромат благовоний. Я задумчиво разглядываю столешницу перед собой. Немного бумаг, письменные принадлежности, печать. Бюрократия сейчас везде, куда ни плюнь, даже церковники погрязли в бумажной волоките.

Итак, охота в обмен на призрачную свободу, так? Сомнительные перспективы. Да и какая ирония: столько помогать девушкам, чтобы потом меня направили против них же.

Я горько усмехнулся. Игнис воспринял это по-своему.

Да, мы все еще в его кабинете. Охотнику не сидится и он разгуливает, любуясь корешками книг, то и дело поправляя их и легонько поглаживая. Вот уж не ожидал от него такой коллекции. Думал, тут будут головы вампиров или заформалиненные зомбаки. Хотя, такая коллекция не очень эстетично смотрелась бы, да и запах соответствующий. Уж лучше благовония.

Хотя бы здесь есть большое окно, но оно закрыто плотными занавесками, так что я так и не знаю, в какой именно церквушке нахожусь.

— Что, Резак, проникся идеей ловить своих подружек?

Игнис плюхнулся на место и внимательно меня разглядывал, пытаясь прочитать мои эмоции.

— Они мне не подружки.

— Да? А что ж ты так на меня набросился тогда, когда я охотился за вампиршей? Хм, кстати, ты ж наших положил. С тебя причитается! Хотя, я ведь твою синеволосую подружку тоже к стенке пригвоздил. М, да…

Похоже, Верданто погрузился в воспоминания. Вот садюга. Хорошо, что он не в курсе, что Сьюзан жива.

— А, так вот я о чем, раз так, то мы квиты, пойдет? Да и кто старое помянет — сам знаешь, в общем.

— Как скажете.

— Ух, какой послушный стал. Всегда бы так!

Игнис опять вскочил и заходил по комнате. Я поерзал на неудобном стуле. Вообще, похоже, комфорт у этих фанатиков не в чести.

В дверь постучали.

— Господин Игнис, вот конфискат с дела о вампире из Квартала Ремесленников.

— А? Ага, спасибо, брат.

Верданто поковырялся в коробке, чем-то позвякивая, и отставил ее на шкафчик слева от меня.

— Ладно, выпьешь чего?

— Нет, спасибо.

— А я и предлагал в надежде, что ты откажешься!

Игнис глупо захохотал своей шутке и пошел в дальний угол комнаты. Я бесшумно вскочил и шагнул к шкафчику. Опа, колечки. Бережно выдернув три штуки из кучки, я тихо сел на место, спрятав добычу за отворотом рукава.

Игнис что-то себе налил и, громко отхлебнув, спросил:

— Так что, ты же знаешь о суккубах, да?

— Ну вы же спросили не для того, чтобы услышать мое «да». Валяйте, рассказывайте.

Улыбнувшись, охотник покачал головой и вновь уселся в свое кресло.

— Суккубы — просто беда. Проникают в сны, высасывают духовную энергию. В итоге души получаются искалеченными, и для зачарования они не подходят. А это сказывается на бизнесе и экономике всего Округа.

— Вот как, а я думал, вы бьетесь за высокоморальный облик граждан. Я разочарован.

— И это тоже, как побочный эффект. Так что там, расскажи мне об этой суккубше.

— А откуда вы вообще знаете, что я с ней знаком?

Игнис сморщился и вновь отхлебнул своего пойла.

— Парень, как же не вежливо, а. Вопрос на вопрос, ну как так-то! Мне ничего не стоит санкционировать применение сыворотки правды, так что, если не хочешь до конца своей короткой жизни пускать слюни, валяясь в своем дерьме, лучше отвечай по-хорошему.

— Ясно. Рассказывать особо нечего. Красивая, сексуальная.

— Спал с ней небось? — быстро произнес Верданто, прищурившись.

— Нет.

— Тю, молодежь. А я бы не удержался, хе-хе. Но это секрет!

Ясно, уже вдарило в голову, да?