Джош чувствовал, что в нем медленно закипает гнев. Он был вызван его большим опытом в области тайных операций. Он ненавидел практику отсрочки спасения жертв, чтобы поймать «важных» преступников.

— Почему Вы не шевелились? — потребовал он. — Не вытащили их оттуда?

Хаген слабо улыбнулся, понимая причины гнева мужчины:

— На самом деле мы шевелились, мистер Лонг. Нам потребовалось два часа, чтобы доставить туда команду, которая справилась бы с вооруженными охранниками, которых видел мой человек. Но девушки исчезли. И мой человек, оставленный там, тоже исчез.

Джош кивнул, как бы извиняясь:

— Понятно. Вы снова упустили след. Но не Треверса.

— Не Треверса. — Если Хаген и принял молчаливое извинение, он не сказал об этом. — К тому времени мы накопили достаточно информации на Треверса. И мы имели доказательства, которые подтвердили нашу уверенность в том, что у него есть несколько надежных мест для частого перемещения девушек. Они никогда не были дважды в одном доме и никогда не оставались там дольше, чем на день. И так в любом месте. Также мы были уверены, что девушки находились в этом районе, по крайней мере, два месяца, пока обговаривались детали их продажи. Таким образом, у нас было время, чтобы найти их.

Джош, думая, через что эти девушки, вероятно, прошли, беспокойно пошевелился:

— Бедные дети. Их держали под охраной, с ними плохо обращались — Он осекся, поскольку понял, что Хаген настойчиво смотрел на Рейвен. Он проследил за этим пристальным взглядом, и она рассеяла его опасения:

— Нет, с ними не обращались плохо. Приличная еда, никаких наркотиков за исключением легких успокоительных. И никакого насилия. — С отвращением она объяснила, — Те, кто торгуют рабынями на высшем уровне, не портят свой товар. Девственность также высоко котируется, и некоторые клиенты требуют врачебного освидетельствования, чтобы подтвердить это.

Она говорила настолько уверенно, что Джош почувствовал холод:

— Рейвен …, откуда ты знаешь?

Она избегала смотреть на Джоша, переведя взгляд на Хагена и глядя на него умоляюще. Ясно, что она не хотела отвечать на вопрос.

Хаген ответил вместо нее:

— Дважды за прошедшие три года, — сказал он спокойно, — Рейвен «похищали» для продажи в сексуальное рабство. Она прошла весь маршрут, от самого похищения до клиента, который … покупал ее. — Он, должно быть, увидел ярость во взгляде Джоша, потому что рассказал даже больше, чем хотел. — Конечно, мы постоянно были с нею. Она никогда не была в опасности, большей, чем та, какой могла подвергнуться, просто переходя дорогу.

Впервые за все это время один из помощников Джоша заговорил. Это был Зак, и его голос был резок:

— Ну да. А солнце встает на Западе. Почему бы вам не рассказать нам еще несколько сказок?

Рейвен смотрела на рослого шефа безопасности, удивленная жесткостью его реакции, но Хаген лишь улыбнулся:

— Это было ее собственное решение, фактически, ее требование. И ей не причинили вреда. Благодаря ее работе мы смогли уничтожить обе преступные организации, замешанные в торговле рабынями, а раньше мы не могли их достать.

Джошу было страшно подумать, что могло случиться с Рейвен в эти моменты, несмотря даже на то, что все, очевидно, закончилось благополучно. Он вернул беседу к первоначальной теме:

— Хорошо, таким образом, девушки находятся в относительной безопасности. Треверс был вашей единственной зацепкой. Что дальше?

Хаген кивнул:

— Мы потратили много времени и сил, чтобы создать надежную легенду на международного «покупателя» в случае необходимости. И, наконец, возникла ситуация, для которой мы все это планировали. Я отозвал Рейвен…

— Откуда? — прервал Джош, снова отклонившись от темы.

Хаген слегка поморщился, когда ему вновь пришлось отклониться от темы, но ответил:

— Из Гонконга.

Джош посмотрел на Рейвен, которая впервые за последнее время продемонстрировала проблеск чувства юмора. Это походило на волшебство. Просто прищурив глаза и, очевидно, начав мыслить по-восточному, она внезапно стала выглядеть как азиатка:

— Удивительно, как легко можно запудрить другим мозги, стоит только надеть кимоно, — пробормотала она.

Джош, поняв, что сидит с открытым ртом, торопливо закрыл его, когда его друзья расхохотались. Ошеломленный, он вновь посмотрел на Хагена:

— Понятно. Вы вызвали ее из Гонконга. А потом?

— Мы внесли необходимые исправления в подготовленную нами легенду: отпечатки пальцев Рейвен, фотография и так далее. Потом мы распространили слухи в нужных кругах и ждали несколько дней, когда заинтересованные люди зашевелятся. Треверс, как и ожидалось, зашевелился. Мы поселили Рейвен в безумно дорогом номере в лучшей гостинице города, и он почти тут же позвонил.

Джош нахмурился, смех был моментально забыт:

— Треверс параноик, это общеизвестно. Почему вы были уверены, что он примет Рейвен так быстро?

В глазах Хагена еще были смешинки:

— Для этого была причина, которую, как я полагаю, Вы поймете, мистер Лонг. Видите ли, у Треверса, как и у любого мужчины, есть свои слабости. И его самая большая слабость имеет две составляющие. Во-первых, как бы идеалистично это не звучало, и как бы не было трудно в это поверить, но он по-настоящему хорошо относится к женщинам. Это его слабое место. Он с подозрением относится к любому мужчине, но никогда к женщине. И по-настоящему удивительно то, что никто не использовал это против него. До меня.

Джош все еще хмурился, но не потому, что сомневался в умозаключениях Хагена. На самом деле он и сам слышал нечто подобное:

— И Вы утверждаете, — настойчиво спросил он, — что Рейвен может его не опасаться?

— Нет. О нет, это было бы слишком просто, не так ли? Но, проще говоря, женщинам легко завоевать его доверие. И легко разрушить в определенном случае, хотя никогда — в целом. Если он перестанет доверять одной женщине, он не перестанет доверять им всем. Нет, Рейвен могла бы легко оказаться в опасности, если бы потеряла доверие, которое завоевала с таким трудом.

Джош впитал эти слова. Потом, обдумав их, он снова почувствовал комок страха при мысли об опасности, которую навлек на нее:

— Хорошо. Вы сказали, что его слабость имеет две стороны?

— Точно. И это было второй причиной для того, чтобы выбрать Рейвен. — Теперь Хаген широко улыбался. — Видите ли, мистер Лонг, Треверс имеет слабость к женщинам. И абсолютно одержим прекрасными брюнетками.

Конечно, это было смешно, но Джошу совсем нетрудно было в это поверить. Он тихо вздохнул и посмотрел на Рейвен, сопротивляясь почти непреодолимому желанию поцеловать ее. И к чертям всех, кто на них смотрит. Потом он перевел взгляд на Хагена:

— Понятно.

— Он обращается со мной как с леди, — продолжила Рейвен. — Даже притом, что он знает … ну, кем я, предположительно, являюсь. Он никогда даже не заигрывал со мной. У меня возникло больше проблем с Теодором, чем с Леоном.

— А кто этот Теодор? — спросил Джош.

Не отдавая себе отчета, Рейвен теребила его пальцы, лежавшие на обтянутом шелком бедре.

— Правильнее будет спросить, чем занимается Теодор, — сказала она сухо. — Он кто-то вроде помощника Леона, но он совершенно не подходит для этого. И всякий раз, когда Леона не оказывается поблизости, он заигрывает направо и налево. — Невзначай она добавила: — У него липкие руки.

Интересно, почему она не чувствует, что её достоинство ущемлено, хотя сидит на коленях у Джоша, и четверо мужчин видят это? Наоборот, она чувствовала себя восхитительно беззаботной, как и в тот момент, когда их с Джошем прервали эти же самые четверо мужчин. Казалось, что это не имеет значения.

Несмотря на чрезвычайную серьезность обсуждаемого предмета Джошу с невероятным трудом удавалось на нем сосредоточиться. Волна гнева мгновенно поднималась в нем, когда он слышал, что кто-то пытался приставать к Рейвен, но эти чувства быстро отступали, так как она оставалась равнодушна. Очевидно, она могла справиться с Теодором. Вспоминая примененный ею ранее защитный прием, Джош подумал, что она могла справиться с большинством мужчин.