— Этот змей ничего мне не сказал! Я никогда не считала, что Теодор представляет какую-либо опасность, за исключением опасности моей добродетели. Если бы я не вычислила его, хоть и частично, то он выстрелил бы в меня до того, как я смогла отреагировать.

Джош все еще выглядел подавленным:

— Все выглядит так, будто твой многоуважаемый экс-босс все тщательно продумал. Он знал, что ты догадаешься о правде. Он знал, что Зак, Рафферти, Лукас и я появимся и окажем любую поддержку, какая ему потребуется. Он знал, что Треверс любым способом попытается сделать так, чтобы его жена осталась одна, оставив двух других охранников на нас. Он утверждает, что знал даже, как именно отреагируют охранники в гостиной.

Джош в изумлении покачал головой, так как весь запас его ругательств закончился несколько часов назад.

— Этот человек — сумасшедший.

Рейвен через силу улыбнулась:

— Ты должен признать, что он был прав по каждому пункту.

Играя с прядью ее длинных волос, Джош улыбнулся:

— Да, мы еле успели!

— Я должна была раньше догадаться, — самокритично сказала она. — Это было на поверхности. Я так тщательно изучила досье на Леона, что выучила их наизусть. Но только по прошествии некоторого времени, проведенного с ним, я начала задаваться вопросом, почему он изменился так радикально, так неожиданно. Еще три года назад он был не только законопослушным гражданином, но и активно занимался благотворительностью. И вдруг внезапно превратился в злостного преступника.

Джош серьезно добавил:

— Я никогда не перестану сожалеть, насколько ошибочно судил об этом человеке. Он три года провел в аду, работая с мастерством хирурга и добывая информацию, которая помогла бы избавиться от Тэйера. И все это время он знал, что одно неверное движение может стоить его жене жизни.

— А потом он вошел в контакт с Хагеном, — согласилась Рейвен, — зная, на какой риск он идет. Он буквально вложил жизнь своей жены в руки Хагену. У него была информация, необходимая для того, чтобы достать Теодора, но это не помогло бы Кристине, пока он не оказался рядом с ней, когда взяли Теодора. Ее вместе с девушками перемещали из одного дома в другой, и Леон никогда не знал, куда именно, пока не привозил покупателя, который хотел посмотреть на них.

Джош кивнул:

— Это было умным ходом с его стороны — потребовать видеть ее, когда бы он ни сопровождал покупателей на осмотр девушек. И так как он делал это больше года, Тэйер стал менее подозрительным. — Он неожиданно улыбнулся: — Как ты говоришь, люди не чувствуют угрозы в привычных вещах.

— По крайней мере, на этот раз сработало. Леон всегда уходил навестить Кристину в другую комнату, и охранники стали оставлять их вдвоем. Для Леона не составило проблемы дать сигнал нашим людям снаружи, а потом Лукас проник через окно …

Она ненадолго замолчала, затем удивленно покачала головой: — Бедный Леон. Он ненавидел торговлю белыми рабынями больше всего на свете, но должен был оставаться безучастным зрителем в течение трех лет, зная, что к голове его жены приставлен пистолет. Вид этих девушек должен был разрывать его на части.

Джош тихо сказал:

— Я могу понять, что он должен был чувствовать. Если бы кто-нибудь держал пистолет у твоей головы, я бы сделал все, что бы они ни потребовали.

Рейвен поймала его руку, нежно ласкавшую ее щеку, и сжала ее:

— Я знаю.

Джош пытался сосредоточиться на разговоре:

— Я раньше слышал о разных интригах, но Тэйер — это действительно нечто. Он взорвал яхту Треверса, чтобы его жена смогла прилюдно «умереть», а затем использовал самого Треверса, все его сбережения и связи в качестве детально продуманного прикрытия для работорговли.

— Он состоит в родственный связях с Леоном, ты же знаешь, — произнесла Рейвен с отсутствующим видом. — Четвероюродный брат или что-то в этом роде. Он знал, насколько сильно Леон любит Кристину, знал, что тот сделает все — все что угодно — для сохранения ее жизни и здоровья. — Внезапно она вспомнила и спросила: — Ты объяснил мне, как тебе удалось вовремя добраться до того дома. А как же другие?

— Они прицепили мне жучок, — сухо объяснил Джош. — Очевидно, Зак был уверен, что я отправлюсь вслед за тобой — не могу понять, с какой стати — и решил, что они будут следить за мной и не дадут мне навредить себе.

Рейвен захихикала.

Джош раздраженно продолжил:

— Ну ладно, так он объяснил это мне. Похоже, они решили, что я в последнее время не в себе и, вероятно, могу прийти в бешенство в любую минуту. — Он вздохнул. — Зак, черт бы его побрал, много что вычислил, но не был до конца во всем уверен, чтобы довериться мне. Это он тоже подчеркнул — не мог довериться.

— Я слышала, что ты снова нанял их на работу? — полюбопытствовала Рейвен.

— Ну да, я уволил их всех, когда они настигли меня у того дома. Как ты понимаешь, я этому не обрадовался. К тому же, они не позволили мне придушить Хагена, что я тоже не считал благом. Но Зак достал того охранника, а Рафферти и Лукас позаботились об остальных в другой комнате. В общем, я был просто обязан принять их назад.

— Конечно, конечно, — с серьезным видом пробормотала Рейвен.

Джош тоже был серьезен, но его губы подрагивали.

— Удивительно, что они позволили мне взять заряженный пистолет, — обиженно сказал он.

Рейвен широко раскрыла глаза:

— А ты такой большой и взрослый мальчик.

Джош засмеялся:

— Хорошо, но ты должна признать, что они излишне меня оберегают.

— Возможно, — торжественно предположила девушка, — они тебя сильно любят.

Он снова засмеялся, затем вернулся к предыдущей теме:

— У меня есть вопрос. Действительно ли Хаген лгал, говоря, что оперативник видел, как Треверс ранее навещал близнецов?

Рейвен покачала головой:

— Нет, это правда. Как раз перед тем, как Леон вошел с ним в контакт. Очевидно, Леон настоял на этом, желая убедиться, что с девушками хорошо обращаются. Он навестил их один раз, чтобы удостовериться, что все нормально. Шофер, который всегда был человеком Теодора, никогда не говорил ему, где находятся девушки. Он просто привозил его куда надо, а затем, сразу после этого, перевозил девушек в другое место. Но Теодор всегда сам вел машину, когда Леон появлялся с покупателями, так как хотел быть в курсе всего. Он не доверял Леону и опасался, что тот попытается отговорить покупателей от сделки. И так как Кристина была всегда там, Теодор не хотел выпускать их из поля зрения.

Вздохнув, Джош тихо произнес:

— Хаген знал и это.

— Он действительно нечто, не так ли? Частично и поэтому я докопалась до правды. Меня беспокоили внезапные перемены в поведении Леона до тех пор, пока я не вспомнила одну пословицу: горбатого могила исправит. Это относилось и к Хагену. Только наоборот. Леон не должен былизмениться так резко, и Хаген не могизмениться. Это значило, что он не сказал мне всей правды.

Как только я это осознала, то стало ясно: я должна выбросить из головы то, что говорил мне Хаген, и полагаться только на то, в чем была уверена сама — на прошлое Леона. Это мог быть только Теодор. Больше просто некому.

— Ты дошла до истины быстрее меня, — сказал ей Джош. — Я знал только о твоем беспокойстве, и мне самому кое-что казалось неправильным. Возможно, я бессознательно припоминал, что Треверс раньше был другим человеком. Я был убежден лишь в одном: что-то, сказанное отчимом и сестрой, никак не выходило у меня из головы.

— Что именно это было?

— Что Хаген коварен как дьявол, — улыбнулся Джош. — И если Сиринаговорит такое, то это особый случай.

Рейвен задумчиво сказала:

— Не могу дождаться знакомства с ней.

— И она не может дождаться знакомства с тобой. Не удивляйся, если она назовет тебя моим Ватерлоо.

— Ты однажды уже что-то подобное говорил. — Рейвен улыбалась, продолжая удерживать его ладонь на своей щеке. — Если я не ошибаюсь, остался один вопрос: погубила ли я тебя.