И она принялась рассказывать.

По крайней мере Рик на это надеялся, потому что суть беседы этой парочки ускользала от него, заглушаемая ритмами местного ансамбля. Он прекрасно понимал, что делает Перкинс — подбивает клинья под Кристин! Она же держалась на удивление непринужденно и оживленно рассказывала о своем творчестве.

Когда Рик попытался отвлечь Перкинса, заведя разговор о музыке команды «Пляжные лентяи» из «Погребка», тот изящно отмахнулся.

— Позже, мой дорогой, хорошо? Сейчас мне интересно узнать, что Кристин думает об искусстве австралийских аборигенов.

— Австралийские аборигены? — недоуменно пробормотал Рик. — Они-то какое отношение имеют ко всему этому?

— По-моему, все прекрасно сладилось, — тихо обронила Пола, взглядом указывая на увлеченных беседой Перкинса и Кристин. — Моего присутствия здесь не требуется.

Рик нарочно пригласил Полу, чтобы во время ужина Перкинс оказался в обществе дамы. Кристин он намеревался усадить рядом с собой, чтобы она чувствовала себя комфортно и не смущалась. Вместо этого ему приходится наблюдать, как Перкинс нежно убирает прядь волос с ее щеки и накладывает еду на ее тарелку. И как Кристин розовеет от удовольствия, когда он распространяется об оригинальности ее работ — не только воздвигнутого на пляже чучела, но и тех, что продаются в местной сувенирной лавке.

— Не понимаю, почему вы находитесь здесь, — говорил Перкинс, глядя на Кристин влажными глазами. — Ваши работы восхитительны. Универсальны. Их можно поместить куда угодно. А в металлических изделиях ощущается движение. Энергия. Или взять, к примеру, фигурки цапель, пеликанов и других птиц — это же образцы чистейшего народного творчества! Невинного. Неиспорченного.

— Наивного, — негромко добавил Рик сквозь зубы.

Остальные повернулись к нему. Пола открыла было рот, но тут же захлопнула.

— Спасибо за комплимент, — почти весело произнесла Кристин посреди воцарившейся за столом тишины. После чего продолжила кокетничать с Перкинсом.

Рик принялся машинально катать по столу шарики из хлебного мякиша.

Официанты подавали новые блюда и уносили использованные тарелки. Разговор продолжался, к нему постепенно подключилась Пола. Но все равно оставалось впечатление, что беседуют только Перкинс и Кристин. Как будто они находятся за столиком на две персоны!

Рик возмущенно взглянул на них.

— Чудесно, правда? — тихо сказала Пола.

Она сидела рядом с Риком и тоже смотрела на Кристин, жеманно улыбавшуюся Перкинсу.

Рик не уловил сути ее замечания. Может, я что-то пропустил? — подумал он.

— Что именно ты находишь чудесным?

— Флиртующую Кристин.

Рик уставился на Полу тяжелым взглядом.

— Мы с Шерон и другими приятельницами, — продолжила она, — тревожились о Кристин. Она слишком замкнута. Нигде не бывает, почти ни с кем не общается, уклоняется от попыток познакомить ее с кем-то…

Рик перевел взгляд на Кристин. В следующее мгновение та запрокинула голову и рассмеялась над чем-то, что сказал ей Перкинс.

Это называется «уклоняется от общения»? Черта с два!

…Кристин обнаружила, что флирт напоминает езду на велосипеде. Если давно на него не садился, то поначалу движешься неуверенно, покачиваясь и то и дело норовя повалиться, но мало-помалу навыки возвращаются. К тому же очень приятно кокетничать с таким симпатичным и любезным человеком, как Юджин Перкинс. Тот словно поощрял ее смеяться, болтать и трепетать ресницами. И спасибо ему за это.

Присутствие Перкинса помогало Кристин избегать общения с Риком. Ей необходимо было как-то отвлечься. Всякий раз, когда она смотрела на Рика, его одежда словно исчезала, и он виделся ей обнаженным — как утром, во время позирования. Из-за этого у нее пересыхало во рту, и покрывались испариной ладони. Она изо всех сил старалась не вспоминать об утренней лепке. Вернее, пыталась не вспоминать. И помогала ей в этом беседа с Перкинсом.

Кристин ожидала, что знаменитый Юджин Перкинс будет напыщенным, самодовольным пожилым человеком в застегнутом на все пуговицы пиджаке. А он оказался сравнительно молодым, общительным и чертовски галантным. Словом, способным очаровать даму любого возраста — от девяти до девяноста лет. И тем более ее, Кристин.

К счастью, Перкинс — вернее, Юджин, как он настойчиво рекомендовал называть его, — так устроил, что за столом она оказалась рядом с ним. А Пола и Рик сидели напротив.

Поглядывая на Перкинса, Кристин невольно думала о том, что тот — высокий, стройный блондин с вьющимися, то и дело падающими на лоб волосами — сам мог бы служить прекрасной моделью для скульптуры. Но, представляя обнаженным его, Кристин не испытывала никакого ускоренного сердцебиения. И все же шутки Перкинса веселили ее, а любезное обращение позволяло чувствовать себя привлекательной и в то же время не только объектом мужских желаний. Его искренний интерес к «Королю побережья» и другим ее работам порождал у нее ощущение собственной значимости, как будто она не просто мастерила незамысловатые поделки ради небольшого заработка, а и впрямь создавала нечто ценное.

Даже более чем прозрачный намек Рика на наивность подобного искусства не испортил ее приподнятого настроения.

За чашкой поданного официантами кофе Кристин неожиданно для себя самой принялась развивать сразу несколько теорий, что оказалось удивительным в первую очередь лично для нее. Но еще больше она изумилась, когда Перкинс попросил ее прочитать несколько лекций для туристов.

— Я? — В первую секунду Кристин подумала, что ослышалась или в ее кофе плеснули чересчур много коньяка. — Но… я не преподаватель. И даже не профессиональный скульптор.

— Почему же? Ведь ваши работы продаются, значит, вы профессионал.

— Но я никогда не училась этому.

— Все художники-самородки — самоучки, — улыбнулся Перкинс.

— Ну, не знаю… — протянула Кристин, поглядывая на Рика, делающего вид, что слушает Полу. — Он может подумать, что я чересчур много возомнила о себе. Или вмешиваюсь в его дела.

Перкинс проследил за ее взглядом.

— Он не имеет к этому никакого отношения. Или… я ошибаюсь? — Вопрос был задан очень тихо, но сопровождался пристальным взглядом. — Он имеет на вас права? — добавил Перкинс, избегая называть Рика по имени.

— Нет, — поспешно ответила Кристин. — Разумеется, нет. Просто я… В конце концов, именно он пригласил меня на этот ужин.

— Ошибаетесь, это я вас пригласил, — с нажимом произнес Перкинс. — Потому что мне хотелось поговорить с вами.

— Да?

Значит, идея принадлежит не Рику. Что ж, я могла бы и раньше догадаться, подумала Кристин. Главная фигура в этом деле — Перкинс. Рик просто всех пригласил в ресторан.

— Понятно, — сказала она, по-прежнему улыбаясь, но ощущая в душе пустоту.

— Так что давайте продолжим разговор, — оживленно произнес Перкинс. — Если хотите, я дам вам коллекцию снимков, на которых изображены произведения других художников и ремесленников, которые сотрудничают с моей фирмой. Это поможет вам понять, как хорошо вы вписываетесь в наш проект.

Кристин понимала, что отказа он не примет. Во всяком случае не сейчас. И хотя про себя она думала, что он излишне оптимистичен, спорить не стала.

— Не возражаю.

— Замечательно! — Перкинс порывисто наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Официант, счет! — крикнул Рик.

Его хриплый голос заставил Кристин вздрогнуть. Перкинс удивленно откинулся на спинку стула.

— Но…

Однако Рик уже встал из-за стола и нетерпеливо щелкал пальцами, подзывая официанта.

— Нам пора, — твердо произнес он. — У Полы разболелась голова, она хочет пораньше лечь в постель.

Пола вскинула на него удивленный взгляд.

— Я…

— Ни о чем не беспокойся, — перебил ее Рик. — Уверен, что мистер Перкинс… то есть Юджин, все понимает. Верно, Юджин?

— Абсолютно. — Перкинс уже тоже поднимался. Встав, он протянул Кристин руку. — Не желаете немного потанцевать, прежде чем я провожу вас домой?

Она улыбнулась.