Хантсман пригладил коротко стриженные волосы, проверил, заряжено ли оружие, и стал терпеливо ждать возвращения своих людей.

Цест, Антиг и все остальные Астартес сидели вокруг шестиугольного лакированного стола в одном из залов для совещаний «Гневного». Деревянные панели украшали помещение и придавали ему обманчиво теплый вид, несмотря на откровенно милитаристскую строгость обстановки. На стенах расположились металлические доски, на которых демонстрировались великие деяния капитанов и адмиралов сатурнианского флота. Среди них нашлось место и адмиралу Каминской, чей длинный послужной список производил неизгладимое впечатление. На одной стене висело изображение имперского орла — символа Объединительных войн Императора и союза между Марсом и Террой. Эта фигура служила напоминанием о целях их борьбы и о хрупкости окружающего мира.

— Как только выйдем из варпа, подберемся ближе и запустим десантные торпеды. И пусть волчья ярость разорвет свою жертву изнутри! — прорычал Бриннгар.

В отличие от остальных Космический Волк не занял место за столом, а ходил взад и вперед по залу.

— Как только наши капсулы пробьются сквозь их щиты, их расстреляют, — возразил Мхотеп.

Легионер Тысячи Сынов после спасения со своего гибнущего корабля прошел обследование у апотекария Лаэрада и, удостоверившись, что все в порядке, с радостью принял участие в совете.

— А если даже не расстреляют, — продолжал он, не давая Бриннгару возразить, — мы же не знаем, какое оружие скрывают они внутри. Нет, мы должны набраться терпения и выждать, пока не найдем у «Яростной бездны» уязвимые места.

Спор о том, как остановить Несущих Слово, продолжался уже около часа. За это время Мхотеп успел поведать то немногое, что стало ему известно: название корабля и имя его адмирала. Также он рассказал о системе орудия, разгромившего его корабль, и о ереси, завладевшей Несущими Слово. Но о предложении Зад-киила заключить союз Мхотеп не стал упоминать, предпочитая разбираться с этим самостоятельно. Несмотря на оживленное обсуждение, договориться удалось лишь о том, что надо продолжать преследование, но открытая атака на «Яростную бездну» равносильна самоубийству.

— Ба! Отпрыски Магнуса всегда говорят о терпении, когда надо действовать! — крикнул Космический Волк, всем своим видом показывая пренебрежение по отношению к Тысяче Сынов.

— Я согласен с Волком, — заявил Скраал. — Терпеть не могу ждать, затаившись в темноте. Если уж нам суждено отдать свои жизни ради уничтожения врага, пусть так и будет.

— Точно, — поддержал его Бриннгар. — Все остальное, что тут говорилось, попахивает трусостью.

Мхотеп вспыхнул от такого оскорбления и окинул жестоко усмехающегося Космического Волка разъяренным взглядом, но сдержался.

— Это нас ни к чему не приведет, — вмешался Цест. — Мы убедились, что Астартес на борту «Яростной бездны» встали на путь предательства. Как это отразится на остальной части Семнадцатого Легиона, мне неизвестно. Корабль явно построен механикумами, а это ставит новые вопросы о цели его создания. Секретность постройки только добавляет проблем, по крайней мере в решении этих вопросов.

Прежде чем продолжать, Цест сделал небольшую паузу.

— Произошло что-то ужасное. Я уверен, что Несущие Слово вступили в заговор против моего Легиона, а следовательно, и против Императора. У них наверняка есть союзники в рядах механикумов, иначе о создании такого корабля было бы известно всем.

После этого высказывания Астартес пришли к некоторому согласию. Действия Несущих Слово не оставляли сомнений в затеянной ими войне, но, кроме этого, было что-то еще. При всех своих различиях сыны Императора в некоторой степени являлись единокровными братьями. Они должны были вместе сражаться и умирать в борьбе против общего врага. Теперь таким врагом стали Несущие Слово.

— Так что же нам делать? — спросил Бриннгар, укротив свой гнев, хотя и не без сердитого взгляда в сторону Мхотепа.

Цест заметил этот взгляд, но решил пока не заострять на нем внимания.

— Мы должны найти способ вывести их корабль из строя. Напасть, когда он станет уязвимым, — сказал Ультрамарин. — И хорошо, что мы согласились больше не считать врагов своими братьями. За предательство они подлежат уничтожению, но не раньше чем мы выясним, насколько глубоко проникла зараза. Воитель должен узнать о выступивших против него врагах. Так что пока мы будем следовать за их кораблем и выжидать удобного случая.

— И все равно, по мне — так это пахнет трусостью, — проворчал Бриннгар, наконец занимая место за столом.

Цест мгновенно вскочил на ноги и пронзил Космического Волка стальным взглядом.

— Не смей оскорблять меня и мой Легион! — предостерег он Бриннгара.

Боец Волчьей Гвардии твердо выдержал его взгляд, но кивнул и лишь что-то пробормотал себе под нос.

Мхотеп, по своему обыкновению, промолчал, тщательно скрывая свои чувства.

Цест опустился на место, сурово осуждая злобные выходки своего брата Астартес. Великий Крестовый Поход единой целью объединил все Легионы. Ему самому не раз доводилось сражаться бок о бок с сынами Русса и Магнуса. Да, примархи отличались друг от друга, и эти различия передались их легионерам, и, хотя они могли ссориться, как любые братья, все же они составляли единое целое. Ультрамарин не мог поверить, что связи, объединяющие все Легионы, могут быть такими непрочными, что, сойдясь в одной комнате, братья способны объявить друг другу войну. Поступок Несущих Слово стал исключением, которое лишь подтверждало общее правило.

Стены зала внезапно содрогнулись, и размышления Цеста были прерваны.

Бриннгар принюхался.

— Еще сильнее запахло варпом, — объявил он, снова невольно бросив взгляд в сторону Мхотепа.

Помещение вздрогнуло от следующего толчка, едва не сбросившего Астартес с их мест. В коридорах по всем палубам взвыли сигналы тревоги.

Мхотеп оторвал взгляд от блестящей поверхности стола и посмотрел на Цеста.

— Наш полет через Эмпирей проходит не совсем гладко, — заметил он.

Ультрамарин стойко выдержал взгляд одного из Тысячи Сынов.

— Антиг, — окликнул он боевого брата, не сводя глаз с Мхотепа, — пойдем на капитанский мостик.

Затем Цест обратился к остальным участникам собрания:

— Наш совет не закончен. Продолжим, когда корабль выйдет из варпа.

Все ответили согласием, и Цест вместе с Антигом отправились в рубку.

— Как я понимаю, вы пришли, чтобы выяснить, почему наш путь через варп проходит не слишком спокойно, господин, — встретила их адмирал Каминска, стоя рядом со своим троном.

Когда Цест вошел на капитанский мостик, она просматривала отчеты о неудачном сражении против вражеского корабля и что-то обсуждала с рулевым Венкмайер. Стратегический дисплей от флуктуаций варпа покрылся рябью.

— Ваша интуиция вас не подвела, адмирал, — ответил Цест.

Невзирая на совместное участие в сражении против «Яростной бездны» и явное признание его миссии, Каминска в разговоре с Ультрамарином по-прежнему сохраняла ледяной тон. Капитан надеялся, что она немного оттает в горячей битве, но, рассуждая по существу, он отнял у нее корабль. Хотя Цест носил звание командира флота и его положение как Астартес было значительно выше, чем положение Каминской, он фактически пренебрег ее руководством. Ему самому это не слишком нравилось, но в данной ситуации в первую очередь он должен был завершить свою миссию. На кону стоял Макрейдж, а может, и не только он.

— Я собираюсь навестить нашего навигатора, если хотите — присоединяйтесь.

Попытка Каминской проявить дружелюбие была явно вынужденной.

Цест уже собрался последовать за ней вместе с Антигом, но Каминска добавила:

— Убежище навигатора слишком тесное, капитан. Вдвоем вы там не поместитесь.

Цест обернулся к Антигу, и тот понимающе кивнул, соглашаясь остаться на мостике.

В тесной каморке навигатора Цест, как никогда раньше, ощутил громоздкость своего бронекостюма. Крошечная изолированная каюта, где во время путешествия через варп обитали Оркад и его помощники, была лишена всяких украшений, характерных для остального корабля. Среди голых серых стен аскетической комнаты помещались три прозрачные капсулы, в которых навигаторы достигали единства с Астрономиконом и прокладывали путь через изменчивые течения и колебания варп-пространства.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: