_ Вот, _ протянул Андрей стражнику котомку с хлебом и флягу с вином, _ всё, что у меня есть.

_ О, хлеб!.. и вино! _ обрадовано проговорил офицер. _ Плоть и Кровь Господни... Давно я не видел Этого в наших краях. Ты что - сын Божий?.. или Апостол?.. _ обратился он к Андрею (отъев немного хлеба и отпив немного вина).

_ Почему ты так решил? _ удивлённо спросил Андрей офицера.

_ Потому, _ делая ударение на слове "потому", проговорил офицер (впрочем, без злости; а скорее - с какой-то жалостью, - будто бы Это было какой-то ущербностью в этом мире), _ что каждый здесь прячет чёрствый хлеб свой и прокисшее вино своё - которые здесь дороже золота и серебра, и каких-либо драгоценных камней. А ты свой свежий хлеб и своё превосходное вино бесплатно отдаёшь первому встречному... Иди, иди... _ вдруг переменив тон на благосклонно-угрожающий, добавил он. _ И не надо мне ничего объяснять. Я не хочу знать - зачем ты пришёл сюда. И возьми свои вещи (протянул он Андрею котомку и флягу). Я не хочу пользоваться твоей добротой. Здесь это не принято - так как это против Закона святых мира этого... А ты, Агафангел, _ обратился офицер к стражнику, _ пойди, проводи его до места, куда он идёт. И смотри - чтобы ни один волос не упал с его головы. Пойди, возьми красный пропуск у нотариуса на двух человек. Скажи - я распорядился.

Когда Агафангел ушёл в караульное помещение - офицер вдруг (пристально глядя в глаза Андрея) спросил.

_ Ты пришёл крестить нас огнём и Святым Духом?

_ А что ты знаешь о крещении? _ спросил в свою очередь Андрей.

_ Я знаю - что никто из грешников не устоит против огня любви и света истины, _ отвечал офицер.

_ Отвергнись греха своего, _ проговорил Андрей, глядя в глаза офицера с состраданием. _ И огонь любви станет для тебя освобождением. А свет истины укажет тебе дорогу в жизнь вечную.

_ Ты не понял - куда ты пришёл, _ проговорил офицер, продолжая пристально смотреть в глаза Андрею. _ Это мир греха. Здесь люди во грехе живут, в грех одеваются и грехом питаются. Отними у них грех - и они умрут. Смотри, не говори здесь ни с кем об этом - чтобы они не отвели тебя к святым этого мира на суд Синедриона; и чтобы они не вынесли тебе смертного приговора и не умертвили тебя.

_ Сказано в Писании: "даром получаете - даром давайте... да не оскудеет рука дающего". Я на то и пришёл - чтобы умереть, _ вдруг проговорил Андрей. _ Ибо жизнь ваша в этом мире - это смерть греха вашего; а жизнь мира этого - это смерть греха Отца вашего во мне... Ты спрашивал о Крещении. Так вот: крещение огнём - это когда человек полагает свою душу ради ближних своих, стяжав кротость душевную; а Крещение Святым Духом - это когда Человек полагает Дух свой ради Господа, стяжав нищету духовную... Вот ты завтра возвращаешься в дом Отца твоего в мире желаний... Что ты принесёшь ему из своих странствий по миру страстей своих? Твой Отец ждёт от тебя кротости и смирения - чтобы он мог повести тебя в новую землю твоих желаний; и дальше - в надземный мир твоих чувств и твоих мыслей. И он спросит тебя: как ты преуспел в делах любви к врагам твоим. Что ты ответишь ему? Ты считал дни своего заключения здесь - а нужно было считать дела примирения с недругами своими и дела любви к врагам своим. Подумай об этом... У тебя ещё есть время спасти часть души твоей, отвергнутой тобой. Ибо нет ничего вокруг человека - чего небыло бы внутри его...

В этот момент из караульного помещения вышел Агафангел - и офицер (который хотел ещё о чём-то расспросить Андрея) отошёл от него, задумавшись над его словами.

_ Скажи мне твоё имя, _ спросил Андрей офицера.

_ Николай, _ ответил офицер.

_ Какой грех привёл тебя сюда?

_ Когда-то я был священником в верхнем мире. И мне было уготовано царство небесное. Но на Суде несколько душ, из тех, что были когда-то моими прихожанами, обвинили меня в том, что я, из-за своей нерадивости, закрыл им вход в царство небесное. И, хотя мой небесный покровитель, святой Николай, отстоял перед Господом мою душу от ссылки в ад на вечное поселение, приведя в доказательство множество спасённых через меня душ - всё же на двести лет меня определили охранять ворота ада. И вот сегодня, наконец, моё заключение здесь истекает. Вот почему Господь допустил меня сегодня до святого Причастия, впервые за двести лет; и вот почему я знаю - кто ты.

_ Скажи, а ты нашёл здесь тех, кто обвинял тебя перед Господом? _ спросил Андрей.

_ А разве они здесь? _ удивлённо проговорил Николай (кажется, впервые задумавшись над целью своего пребывания здесь). _ Я думал - что Господь их вину возложил на меня, а их оставил в одном из более высоких миров.

_ Ты был священником - и не знаешь путей исправления греха?.. Так знай: Господь ставит грех перед человеком (согрешившем этим грехом) в образе его ближних; и ожидает, что человек (как в зеркале) увидит грех свой в своих ближних - и, осудив себя в них (а не их в себе), искупит его любовью и смирением к ним (а не раскаянием словесным). Вот почему Господь говорит в заповедях своих: "любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас". Это Он говорит об искуплении грехов человеческих.

_ Ты говоришь о непостижимом, _ задумчиво проговорил Николай, с трудом постигая смысл сказанных Андреем слов.

_ Я говорю то, что я знаю от Отца моего. Ты же не постигаешь слов моих - потому что не знаешь Отца своего, ибо почитал себя самого Отцом своим.

Круг 48.

Дуга 146.

Оставив Николая наедине со своими мыслями, Андрей и Агафангел отправились дальше, вглубь этого таинственного мира.

Некоторое время они шли молча. И Андрей погрузился в размышления - о своём мире и о своём положении в этом мире. Но на ходу это было сделать сложно - и он предложил Агафангелу сделать привал.

_ Если хочешь, _ предложил он Агафангелу, _ отдохни пока. А мне нужно немного подумать (он намеренно заменил слово "помолиться" на слово "подумать" - зная, что здешние обитатели (за малым исключением) не знают этого состояния размышления (когда мысли молящегося как бы соединяются с мыслями Отца его в едином Богообщении).

Они сошли с дороги (ведущей вглубь этого мира) и направились к небольшим скалам, видневшимся невдалеке от дороги в окружении полупустыни.

Предоставив Агафангела самому себе, Андрей нашёл укромное место между скал, вынул из своей котомки небольшой коврик, расстелил его прямо на песок. Затем он медленно опустился на коврик; стал на колени (согнувшись в позе молящегося), закрыл глаза и погрузился во внутреннее созерцание Самого Себя в себе...

В его душе внезапно зазвучала - сначала тихая, а потом всё нарастающая, - музыка. Это была музыка этого мира - тревожная и величественная. Широкой рекой она наполняла всю душу Андрея, постепенно облекая его своей мягкой и шелковистой, и зазывно-волнующей грустью. Вместе с этими звуками в его душу входили и энергии этого мира - одновременно: обжигающие и вызывающие озноб. Он словно входил в поток великой Мудрости Единого и Вечного Бытия, в котором творилась Воля Единого и Вечного Творца. Тело его и само сознание его начало как бы растворяться в этом безпредельном Океане Божественной Мудрости - одновременно наполняясь всем этим безпредельным Миром.

И вдруг в его, растворённом в Божественной Мудрости, сознании зазвучал тихий Голос - казалось Самого Мироздания.

_ Я - Отец и Мать Вселенной. Я - Начало и Конец единого и безпредельного круговращения Жизни. И в этом великом круговращении Жизни - всё разумно и всё целесообразно. Нет истины и лжи. Нет любви и ненависти. Нет добра и зла. Нет радости и горя. Нет страданий и болезней. Нет рождения и смерти. Есть одно только, всё нарастающее, Блаженство Вечной Жизни. Ничто не исчезает и не возникает. Ничто не рождается и не умирает. Всё только преображается в вечном круговращении - Мысли, Слова и Формы. Мысль побуждает Слово к созданию Формы; и Мысль побуждает Слово к преображению Формы, - чтобы создать Форму, ещё более совершенную...