Небольшое облачко, однако, продолжало висеть, невесть откуда появившееся.

– Неужели мои глаза обманывают меня? – пробормотал старик. – Или, может быть, это проделки шайтана?

Ему не ответили. А облако, не успев разрастись, так же внезапно начало таять, словно кусок каймака, брошенный в кумыс. Когда оно исчезло через минуту-другую, из всех грудей вырвался вздох разочарования.

Первым пришел в себя Атагельды. Он продолжил прерванный путь, за ним потянулись остальные.

Они вышли из оазиса, покинули спасительную тень, и солнце с удвоенной яростью набросилось на них. Атагельды шел, словно во сне. Преодолел пологий бархан, не выпуская из рук волосинку, и направился к ровной площадке, песок на которой был особенно золотист. Площадка была довольно обширной, ее окаймляли песчаные холмы.

– Где-то здесь водоносный слой должен близко подходить к поверхности почвы, – произнес мальчик, ни к кому не обращаясь.

– Ата, одумайся, откуда ты можешь знать это? – не удержавшись, крикнул Курбан. – Признайся, что пошутил, и мы простим тебя.

Атагельды молча пожал плечами.

– Нет уж, такие шутки не прощаются, – покачал головой караванбаши. – Он взбаламутил всех моих людей, вселил в них несбыточную надежду…

Между тем Атагельды двинулся вдоль края площадки, внимательно глядя на черенок, зависший горизонтально. Дойдя до песчаного холма, он повернул обратно и двинулся параллельно своему следу. Он напоминал пахаря, который кладет на пашне борозду к борозде.

Вскоре люди от него отстали. Они сгрудились на краю площадки, продолжая наблюдать за странными действиями Атагельды. Впереди других стояли Курбан и Ахметхан. Только Анартай не отставал от Атагельды. Кривляясь, он вышагивал за ним, время от времени подталкивая в спину, а однажды так ткнул кулаком, что Атагельды, не удержавшись, упал на колени.

– Анартай, не мешай ему, – возмутился старик. – Вдруг он спасет нас?..

У него самого губы пересохли от жажды, – тихонько добавила женщина.

– Спаситель! – краешком губ усмехнулся Ахметхан, хотя лицо его оставалось неподвижным. – Гляди, Анартай, не упусти его, ежели задумает дать стрекача. А впрочем, здесь он никуда от нас не убежит.

Атагельды продолжал с упорством преодолевать полосу за полосой, не обращая внимания на Анартая. Он даже ни разу не обернулся, не посмотрел на своего мучителя. Взгляд его был прикован к черенку, губы беззвучно шевелились. Курбан решил, что мальчик шепчет молитву. Что касается черенка от листа, то он все время занимал одно положение – горизонтальное.

Шел Атагельды медленно, наклонившись вперед, словно ему приходилось преодолевать сильный ветер. Старый кузнец следил за ним с недоумением, смешанным с испугом. Но задать ему вопрос не решался.

Пыль, медленно оседая, тянулась за мальчиком ленивым облаком. Наконец, преследование Анартаю надоело, и он, несколько раз чихнув, присоединился к наблюдающим.

Теперь Атагельды шагал по песку один. Он шел сутулясь, словно на плечи его давила непомерная тяга.

– Послушай, мальчишка! Ты долго будешь нам голову морочить? – воскликнул Ахметхан, нарушив тяжелую, гнетущую тишину.

– Время поиска мне неизвестно, караванбаши, – ответил Атагельды.

Ответ привел Ахметхана в ярость.

– Даю тебе еще час, – произнес он, хлопнув камчой. – И если ты не найдешь то, что обещал, клянусь, я собственноручно измолочу тебя. И Курбан будет держать тебя. Договорились? – обратился он к кузнецу. И, не дождавшись ответа, заключил: – Ну, вот и хорошо.

Народ не разбредался, никто не уходил в тень: каждому хотелось посмотреть, чем закончится действо, которое разворачивалось на их глазах. А кроме того, люди в душе надеялись, что Атагельды все же отыщет воду – уж слишком уверенно он держался, словно знал нечто, недоступное остальным.

Когда срок, намеченный Ахметханом, подошел к концу, Атагельды успел прошагать лишь незначительную часть площадки, стиснутой песчаными холмами. Впрочем, никому из присутствующих не было известно, собирался ли он пройти ее всю и вообще каковы его намерения.

– Вы все свидетели: время истекло, – громко произнес Ахметхан, а я хозяин своему слову, и я это докажу. Пойдем, Курбан, будешь держать своего внука, как договорились.

– Оставь меня, насильник, – вырвал кузнец руку, которую ухватил караванбаши.

– Вот как? – угрожающе произнес Ахметхан. – Ладно, я с тобой позже разберусь. Эй, хватайте негодяя!

Первым с визгом на площадку выскочил Анартай. Другие, однако, за ним не торопились. Глухо ропща, они остались на месте.

И никто в возникшей кратковременной суматохе не заметил, как черенок, повисший на волосинке, который нес перед собой Атагельды, вдруг дрогнул и одним концом наклонился вниз, словно чаша судьбы на весах древних.

Анартай занес кулак, но какая-то сила оттолкнула его, и он с криком пролетел мимо Атагельды. А тот, не глядя на рухнувшего наземь противника, ткнул босой ногой в песок и сказал – негромко, но так, что все услышали:

– Здесь копать.

Дед, подошедший вместе со всеми, со слезами радости обнял Атагельды:

– Я верил, внучек, что небесные силы помогут тебе.

– Рано радуешься, старик, – оборвал его караванбаши. – Возможно, малец хитрит, чтобы выиграть время, и никакого водоносного слоя здесь нет. В таком случае я повешу его, как собаку!

– На чем ты повесишь его, отец? – ввернул вертевшийся под ногами Анартай. – Здесь нет ни деревца.

– Найду на чем, – пообещал Ахметхан. – Я повешу его на самом толстом стебле этого проклятого бамбука, – надеюсь, он выдержит.

Атагельды, казалось, не слышал раздающихся вокруг голосов.

«…Двуногие существа с начатками разума, как я уже отмечал, в значительной мере состоят из влаги. При ее недостатке они погибнут. То же, по всей вероятности, относится и к животным, которыми владеют двуногие.

Как дать им воды, как напоить их?»

«Мой синтезатор влаги слишком маломощен, он рассчитан только на одно или несколько семян, попавших в чрезвычайные условия. Именно его я использовал здесь, в пустыне, чтобы, получить ограниченное количество молекул воды и прорасти».

«С помощью корневой системы разведал слой почвы на предельной, доступной мне глубине. Утолить жажду всех двуногих с помощью чаш едва ли удастся».

«В одном месте, неподалеку от оазиса, обнаружил, что водоносный слой ближе всего подходит к поверхности. Здесь существа должны вырыть артезианский колодец. Но как внушить им мысль о колодце? Это можно сделать только с помощью Атагельды – он единственный из двуногих, с которым у меня постоянный биоконтакт».

«…Колодца на эту группу живых существ достанет. Ну, а если на планете окажутся еще живые существа?

Нужно решать проблему в общем виде: улучшить климат, сделать пустыню плодородной. В том, что это возможно, я убедился с помощью корневой системы: под слоем песка лежит плодородная почва».

«Формула: нужно напоить не существа, а пустыню! Для этого необходимо вызвать дожди. Сделать это можно с помощью ионизации атмосферы. Энергия для этого, к счастью, у меня еще имеется. Боюсь только перепугать двуногих – они, похоже, не знают, что такое дождь».

«Такие планеты, лишенные дождей, нам встречались.

Начну поэтому с малого, чтобы приучить их.

Сегодня вызвал прямо над оазисом небольшую тучу. Для этого со стрелок стеблей испустил в небо небольшое количество ионизирующих зарядов.

Первый эксперимент прошел удачно. Этому способствовало то, что в окрестности царит полное безветрие, тучу не сносит в сторону, и я могу контролировать ее размеры и прочие параметры. Я получил облако нужной величины и убедился, что при желании смогу вызвать над пустыней дождь. Над колонией стеблей скопилось немного влаги, но для первого раза я решил не обрушивать ее на землю.

Через короткое время я прекратил истечение разрядов, и облако рассеялось».

«Во время опыта убедился в правоте своих предположений: существа явно видел облако в первый раз. Они чрезвычайно возбудились, обнаружив его, указывали друг другу на него пальцем, оживленно обменивались звуковыми сигналами.