_ Ну, и что всё это значит? _ недоверчиво косясь на Михаила, проговорил стражник - обращаясь неизвестно к кому.

_ Слушай, оставь его, _ вмешался вдруг второй стражник. _ Не видишь - это юродивый. А то будет как с прежним императором. Всё, кажись, было ему: и с неба пришёл, и Бога Самого видел, и власть имел какой ни у кого на земле небыло. А столкнулся с юродивым - и исчез в один день... как небыло... Пойдём по добру...

_ Нет, пусть он мне ответит... _ не унимался первый стражник. _ Если он юродивый - то верит в Бога. И он должен знать, - что всякая власть на земле - от Бога; и что он своим видом позорит не только власть земную - но и власть Небесную, и Самого Бога. Я вот в храм не хожу и Богу своими просьбами не надоедаю. А он, небось, и в храм ходит и Богу молится... а порядок нарушает. А? что скажешь? Или я не прав? _ обратился первый стражник к Михаилу уже более миролюбиво (он ещё сам не понимал (а только едва чувствовал), что от этого юродивого шёл будто бы какой-то свет - который как-то странно на него влиял; словно бы какая-то сила в этом человеке понуждала стражника не обвинять его, а наоборот - оправдываться и виниться перед ним; и он, сам, не вполне сознавая этого, искал повод разговориться с ним, - словно бы он сомневался: и в том, что всякая власть - от Бога; и в том, что Бог есть)... Вот ты мне скажи, _ вдруг заговорил он совсем в другой интонации, опасливо озираясь, _ если Бог есть - то почему мир так несправедливо устроен? Одни, к примеру, всю жизнь ничего не делают - и живут царями и вельможами, ни в чём не нуждаясь. А другие всю жизнь работают - и нужда их заедает. Почему одни имеют здоровье до глубокой старости, а другие уже рождаются больными? Или, вот, я, к примеру, всю жизнь - стражник, - что же я чем-то перед Богом провинился, что Он не захотел сделать меня, допустим, каким-нибудь учёным?.. или известным артистом?.. Ведь если я, к примеру - стражник, - то чему я могу научить и своих детей - только за порядком следить. Что же, и дети мои в чём-то провинились перед Богом?

Тут что-то произошло со стражником, чего он понять не смог. Только он вдруг услышал будто бы Голос Самого Бога, Который обращался к нему...

"Алексей". "Да, Господи". "Что же ты обижаешь Меня - говоря, что Я несправедлив к тебе и к твоим детям. Вспомни, - когда ты был маленьким, и Я тебя спрашивал: кем ты хочешь быть, когда вырастешь, - ты отвечал Мне, что хочешь охранять и защищать слабых. Поэтому Я дал тебе имя: Алексей, - что означает - "защитник", - и дал в дар тебе силу и храбрость, и особое разумение добра и зла. Помнишь ли ты это?". "Да, Господи". "Что же изменилось в тебе, что тебе стала ненавистна твоя служба Мне?". "Я перестал верить Тебе, Господи". "Почему? Разве Я обманул тебя? или предал тебя? или оставил тебя?". "Я этого не знаю, Господи. Просто однажды, когда мне было очень плохо - я вдруг почувствовал, что Тебя нет рядом. Я молился Тебе, а Ты не ответил; я просил у Тебя помощи, а Ты не пришёл...". "Я молился Господу Своему за тебя... чтобы искавшие души твоей - не нашли её...". "Господи! Разве и над Тобой есть ГОСПОДЬ - что Ты молишься ЕМУ?..". "Над всяким Существом есть Господь. Нужно только видеть и слышать Его в Себе... Так что же было дальше?..". "А потом появились какие-то люди... Они помогли мне, но взамен потребовали - чтобы я...". "Ну, что же ты замолчал?". "...чтобы я отрёкся от Тебя". "Это хорошо, что ты сказал Мне об этом. Значит, ты устал носить этот тяжёлый и страшный груз в себе. Если бы ты знал, сколько раз Я просил тебя - отдать Мне этот нелёгкий для тебя груз. Но ты не хотел слушать Меня. Всякий раз, когда Я звал тебя, - ты убегал от Меня к этим людям - в их страшные подземелья, куда не доходит Мой Голос; и напивался там крови человеческой и крови животной. Или ты забыл - что только Моя Кровь может спасти человека? Или ты возжелал гибели вместе с этими людьми? Я дал вам свободу - чтобы жить; а вы используете её - чтобы умереть. Итак, Я снимаю с тебя эту вину, - поскольку ты давно раскаялся в ней; и только искал случая - исповедаться перед кем-нибудь. Иди с миром. И помни - о чём ты просил Меня, когда был маленьким". "Да, Господи! Теперь я знаю, - Ты - был, есть и будешь; и теперь моя жизнь пойдёт по-другому. И это знание о Тебе я передам своим детям...".

Дуга 117.

Очнувшись, Алексей некоторое время сидел как завороженный. Его напарник крепко спал, усевшись на полу и прислонившись к стене. А человек этот исчез - как будто его и небыло.

_ Валентин, проснись! _ растолкал он спящего напарника.

_ А?! что?! _ ошалело озираясь пробормотал напарник - видимо, не понимая: где он находится и что с ним происходит.

_ Куда делся этот человек?.. Ты что - не понимаешь? Что с тобой?.. Очнись же ты. Вспомни, здесь был человек. Он сидел вот здесь. Мы к нему подошли...

_ Да, подошли... _ начал возвращаться в сознание напарник. _ Я ещё тебе советовал оставить его. А ты всё упирался... Ты знаешь, Алексей, я сейчас такое видел... что теперь не знаю, - то ли мне идти в Синедрион на суд; то ли - к еретикам, в катакомбную Церковь на исповедь... только службу я, наверное, оставлю...

_ А что такое, _ встревожился Алексей - настолько, что забыл о собственном видении.

_ Я сейчас был... в аду... _ едва сдерживая дрожь, проговорил Валентин.

_ Где ты был? В аду?.. (тут нужно отметить, что у поколения, родившегося при прежней Инквизиции было однозначное представление об аде - как о месте, находящемся в центре города и являвшемся фактически местом заключения и пыток людей, неугодных прежней власти Святейшего императора Павла 1; никому из нового поколения и в голову не приходило - что ад есть понятие душевное, а не телесное (впрочем, что же было и ожидать от власти (внушившей им это) - которая за несколько тысячелетий новой эры превратила райский сад своей собственной души в адскую пустыню); вот почему интонация голоса Алексея была такой испуганной - ему попросту показалось, что его напарник повредился в рассудке)... Ты что, с ума сошёл? Ну-ка, пойдём отсюда. Тебе надо успокоиться. Я знаю тут недалеко одно место - там нам никто не помешает. Пойдём, выпьем по кружечке пивка с вяленой рыбкой. А? Любишь пивко с вяленой рыбкой?

Валентин, не отвечая, неровным шагом поплёлся за Алексеем; но тут же остановился и дёрнул его за рукав.

_ Постой. Ты что, мне не веришь?

_ Я тебе верю, верю, _ увлекая его за собой и не давая ему сосредоточиться на мучавшем его видении, проговорил Алексей. _ Ты знаешь, я ведь - до того, как стал стражником, - несколько лет служил в адской канцелярии писарем - и такого повидал, что никому не пожелаю. И я не знаю никого, кто за это время вернулся бы из ада на свободу. А ты тут бросаешься словами, смысла которых не знаешь.

_ Да ты пойми, _ не унимался уже почти успокоившийся Валентин, _ я был не в нашем земном аду - а в настоящем, подземном. Они там, между прочим, смеются над нашим адом и говорят, - что земной ад для них - что-то вроде их театра; они там отдыхают после работы... и веселятся, глядя на наших палачей и узников... Они там уверены, что и для нас это - развлечение...

(Здесь нужно отметить, - что Алексей был сыном известного нам Белозерского (теперь: Петра Алексеевича Баженова); а Валентин был сыном известного нам Платонова (теперь: Леонида Ивановича Пименова) (прошедших уже по два круга перерождений на земле Души, но всё ещё не развязавших своих родовых кармических связей (связанных когда-то их предками хитрыми узлами))... Судьба (в лице Автора) свела их нарочно, - чтобы они вдвоём смогли пересилить упорство своих отцов, не желающих признавать над собой: ни Воли Божьей, ни воли Автора - а одну только волю сильных мира этого. В отличие от своих отцов, Алексей и Валентин уже имели в своих душах проросшие зёрна веры: в Бога-Отца и в Его Сына, посеянные при их рождении Автором. И вот именно эта, проросшая в их душах, вера и привела их в нужное время в подземный переход и открыла им глаза на неизвестного им человека, посланного от Сына Божьего для спасения многих в этом мире и в этом городе)...