- Извините, а где это вас так... побили? И как можно: по лицу?..-с болью в голосе проговорил он.

- На службе... В бункер упал,- промямлил я.

- Надо бы поосторожней,-сморщился он.- Так нельзя!

- Извините...-сказал я.

- Да что уж вы! Всего доброго.

Я вернулся к скамейке и сел, склонившись к коленям. Мне было стыдно как-то, очень неприятно.

Ветер все усиливался. Дул порывами. Серые тучи разлетались. Солнце то пряталось, то выходило из-за туч, все освещая.

Сияя золотисто-лимонным пламенем, пришла подгоняемая ветром Лариса.

- Здравствуй, опечаленный адмирал!-с веселыми искорками в голосе, насмешливо проговорила она.- Скажи, будет ли буря?

- Привет,-склоняясь еще ниже, ответил я.- Буря будет обязательно.

Она села рядом со мной.

- Ну, что загоревал? Корабли разметало по морю? А?..

Наверно, только что читала книгу. Она постоянно играла какую-нибудь роль-или тех героинь, о которых только что вычитала в книжке, или копировала знакомых женщин.

- Ну, наплакался?

Я выпрямился, откинулся к спинке скамейки.

- Ой, ужас! Побит?.. Синяки... И какие это дети отколошматили тебя?

- Дети?..-вдруг вспылил я и, не задумываясь, сказал:-Лариса, твой дядя Ниготков, очевидно, вор!

- Очевидно?..-сердито спросила она.-А для нас это не очевидно! И с чего ты это взял? Я запрещаю тебе так говорить о нем!

- Ниготков ворует мед! Лариса, а вашей семье Демид Велимирович мед приносил?

- Да, приносил! И я его ела. Ворованное такое сладкое! - съязвила она.

- Когда приносил?

- В прошлом году! Все?

- Мед был ворованный...

- Какой ужас... Значит, мы опозорены? Ах, Костя, что мы должны сделать? Я сейчас же пойду и все расскажу маме.

- Сколько он вам меду привозил?

- Две банки. Но ведь мы же не знали, что он его украл!

- Банки большие были?

- Да,-кивнула она.-Трехлитровые.

- Ну, это ерунда!..

- Правда, Костя?-улыбнулась она.

- Конечно. Вот сегодня они хотят похитить с пасеки побольше... Может, несколько тонн.

- Какой кошмар! И это Демид Велимирович!.. А нам сказал, что мед от бабки Анисьи, от его матери.

- А где она живет?

- В деревне Подлунной. Это километрах в трехчетырех от станции Остинки...

- Остинка?!. А, знакомая станция!-почти что злорадно воскликнул я.-Все складывается как нельзя лучше. Вот оно что, оказывается!.. Вот оно что!

- Там и пасека есть,-продолжала Лариса. - Подлунная на этом берегу, а пасека на другом...

Я достал сигареты, закурил.

- Ты бы лучше не курил!-после молчания сказала Лариса.

- Почему?

- Ну, потому что не умеешь.

- Ты знаешь,-сказал я,-хочу я Ниготкова сам за руки схватить. А то все думают, я к нему придираюсь... Это ведь его друзья так меня разукрасили.

- Ах, вот оно что! - она кулачком стукнула себя по колену.-Ну, Ниготков!..

- Лариса, поедем в эту самую Подлунную. Сейчас же,- решительно сказал я, поднимаясь со скамьи.

- Зачем это?.. Да и поздно ведь, Костя.

- Ерунда! До Остинки на электричке-полчаса. Поезжай сейчас же домой. Возьми какую-нибудь пустую банку с авоськой. Поедем в гости к бабушке Анисье. Вроде бы за медом. Может быть, вначале ты одна к ней зайдешь. Там увидим... Посмотрим, что там делается.

- Еще и вор! - возмущалась Лариса.- Посмотрю, какие у них будут лица!.. Костя, а может быть, завтра утром нам поехать?

- Все произойдет сегодня...

Мы договорились с Ларисой встретиться в скверике у кинотеатра.

Я посадил ее на трамвай, а сам пошел в гастроном. Купил сыру и конфет. Из магазина направился к кинотеатру.

Лариса меня уже дожидалась. Рядом с ней на скамейке, завязанная в авоське, стояла стеклянная трехлитровая банка.

-Дома никого нет,-вздохнула она.-Дядю Демида мне просто противно видеть, но я поеду с тобой. Оставила записку, что поехала с тобой, Костя... Что до заката вернусь.

- Лариса! Кто тебя просил с этой запиской!.. Только сорвешь мне операцию...

Минут через пятнадцать мы на такси домчались до вокзала. Четко, ритмично под нами застучали колеса электрички.

ИИТЬ-ПAУТИИКА

В Остинке ветер был тише. А может, просто к

вечеру он везде стал стихать. Было очень хорошо. Вокруг лес. Не жарко.

Последние белые облака в синем небе таяли, и казалось, что они плывут не к горизонту, а в синюю высь летнего вечера.

Перед дорогой в Подлунную мы присели на скамеечке у вокзала.

- Ну, а на пасеку ты пойдешь?-спросила меня Лариса.

- Конечно!.. Сначала посмотрим, что делается в Подлунной,у бабки Анисьи.

- Знаешь, Костя, бандитов ты можешь ловить хоть всю ночь, но только с вооруженным милиционером. Ты же обещал мне! Ну, и где он? Очень нужно, чтоб они тебе голову отвернули.

- Да,-согласился я,-пора о них сообщить...

Почему-то весь пыл с меня слетел. Мне уже совсем не хотелось, на ночь глядя, ехать на эту пасеку. Ну, доберемся мы до нее... А там Ниготков бочки с медом катает, а его друзья на левый грузовик воск плитами укладывают. Как же! Торопят друг друга, шепчутся, говорят: побыстрей надо, а то часа через два-три на пасеке со своей девчонкой Дымкин появится. Уж тогда нам несдобровать... Как же еще!

Здание милиции находилось недалеко от вокзала. Оно мне памятно было с той передряги в остинском лесу.

Мы вошли в коридорчик. Я постучал в дверь.

- Я не пойду...-отстранилась Лариса.

- Входи,- я открыл перед ней дверь.

Мы вошли. За столом сидел лейтенант Горшин. Конечно, я узнал его. Позади, слева от него, стоял небольшой открытый сейф. Внимательно на нас глядя, Горшин левой рукой укладывал в него какую-то папку.

- Я вас слушаю,-сказал он.

- Мне нужен милиционер,- сказал я,- желательно вооруженный.

- Что случилось? Садитесь.

- Пока ничего... Но может случиться.

Мы с Ларисой сели на диван.

- Вам известно, что должно что-то произойти?

- Трудно сказать... Кажется, должно,- сдержанно проговорил я.

- Что, где? Когда? - поднялся Горшин.

- По-моему,-сказал я,-на пасеке, недалеко от деревни Подлунной должна произойти кража.

- Мой дядя,-уверенно сказала Лариса,-хочет украсть несколько тонн меда. Он уже однажды приносил нам ворованный мед.

- Откуда вам известно, что он хочет красть?

- Он сказал...-кивнула Лариса в мою сторону.

- А вам откуда известно? - спросил меня Горшин.

- Мне сказал Словесный Игорь Тимофеевич. Его сбили мотороллером... Он меня боится.

- Почему он вас боится?

- Потому что я в темноте вижу, как днем. Вот они и боятся меня.

- Та-ак!..- расслабившись, откинувшись к спинке стула, проговорил Горшин.- А вы, девушка, тоже в темноте видите?

- Нет, Костя один такой. Больше таких людей на свете нет. Он один,-прошептала она.

- Товарищ Горшин, неужели вы совсем не узнали меня?-спросил я лейтенанта.-В лесу-то не так давно эти ребята пытались нас с Мильчиным схватить...

- А, художники? - воскликнул Горшин.- Ну все, ясно! А то гляжу, и никак не могу вспомнить: лицо знакомо, но при каких обстоятельствах... Так в темных очках и ходите? Дымов, по-моему?..

- Дымкин, Костя,-уточнил я.

- Ну, как у вас со зрением?

- Все так же: по цвету вижу,- хвастливо ответил я.

- И вы, Константин, предполагаете, что крупное хищение меда должны совершить эти... Какого они цвета-то?

- Ниготкового, такого сиреневато-фиолетового. Но, конечно, не все и не всегда,- пояснил я.- Ниготков с сообщниками... Кстати, Игорь Словесный был тогда с ними в лесу, когда они пытались поймать меня и отвертеть мне голову.

- И он сегодня на ваших глазах попал в уличную катастрофу?

- Да! И вроде бы потерял сознание. Но я что-то не верю ему.

Горшин быстро, кратко записал суть нашего "сигнала" и снял трубку.

- Алло! Катя? Двенадцатый...-Он помолчал.- Горшин беспокоит. Слушай, Руслан, я тебе так и не дам отдохнуть сегодня!..-он засмеялся. - Буквально сейчас получил сигнал. Вот тут у меня двое молодых людей сидят. Один из них Дымкин, Костя. Помнишь, художники?.. Да, да. Есть предположение, что готовится крупное хищение меда с пасеки... Да, с пасеки! Но, по-моему, тут дело не медом пахнет. Так что, давай-ка, Руслан, пока что к Сташкову наведайся. Надо срочно прозондировать, как там у него на пасеке... Темкин? С минуты на минуту вернется. Да, да! А я пока предприму все, что необходимо... И Темкин подключится. Приходи!