_ Как её звали? Ты её помнишь? _ спросила Магдалина (вглядываясь куда-то вовнутрь себя - словно сама пытаясь представить себе то, что ей рассказывал Гогенштауфен).

_ Её зовут: Мария Николаевна - она жива и здорова, слава Богу... Конечно, я о ней помню... И я иногда вижусь с ней и с её мужем, моим отчимом (которого я считаю своим вторым отцом). Она вполне счастлива - и ни в чём не нуждается. Поэтому я за неё спокоен.

_ А как же - твоя... ваша фирма? Разве ты не можешь помочь ей и своему отчиму стать моложе? - машинально спросила Магдалина (думая о чём-то своём).

_ Видишь ли... _ несколько напряжённо проговорил Гогенштауфен (Магдалина почувствовала - что эта тема для него (почему-то) болезненна, - и отвлеклась от своих мыслей, внимательно слушая его). _ Моя мать и мой отчим... а также - и их дети... считают мой бизнес... недостаточно нравственным... То-есть, они допускают - что в мире есть достаточно много людей... недостаточно нравственных - и неверующих в Промысел Божий, относительно их жизни... которые могут пользоваться услугами нашей фирмы. Но для себя они считают это неприемлемым... (Магдалине вдруг захотелось порасспросить Гогенштауфена о том - как он сам относится к возможности приобретения другого тела для себя (в сущности, её тоже тревожила нравственная сторона её решения обрести молодость тела (а по сути - другое (даже - чужое) тело) за счёт каких-то свойств (своей) души), - но она удержала себя - понимая, что сейчас её вопросы вызвали бы только его раздражение... или, может быть, какие-то чувства, ещё менее предсказуемые... Поэтому она (разумно) удержала своё любопытство, продолжая внимательно слушать его)... Это одно из условий процветания нашей фирмы... можно сказать, один из девизов нашей фирмы - предлагая возможности, не делать из этого необходимости... Я и не делаю. Их жизнь - это их право... Что же касается остального, о чём я говорил... в сущности, моя мать к этому всегда и стремилась, - иметь дом, семью... детей... нормального мужа - но обязательно знатного и богатого. Отец был для неё слишком сложным и непредсказуемым, - к тому же - (как ей казалось) недостаточно знатным и богатым. Старшему сыну своему (от первого брака) её муж передал в наследство, по дарственной: титул Таланта, титул князя Боголюбского и подмосковную усадьбу. Их общим с моей матерью двум дочерям он также передал в наследство, по дарственной, - титулы Таланта, титулы владетельных княгинь и имения: во Владимирской (для старшей дочери и её потомков, - (первое по значимости) исконное родовое поместье - в Боголюбово) и в Орловской (для младшей дочери и её потомков, - (последнее из приобретённых) недалеко от их мценской родовой вотчины) губерниях. Кроме того, по завещанию, - и сын, и обе дочери их получат: титулы Гениев и оставшиеся доли владений отца и матери... Дети их уже взрослые - и имеют свои семьи. Часто они навещают своих родителей, - подолгу гостя у них - или оставляя им на некоторое время внуков. Благодаря стараниям (главным образом) моих сестёр (поскольку мой сводный брат пока детей не имеет) - я уже имею четырёх племянников (будущих Гениев княжеского рода). И мать и отчим мои уже стары - и живут почти безвыездно (если не считать редких поездок к своим детям и внукам) в своём мценском поместии... В молодости моя мать действительно была очень красива и по-своему умна и одарённа... даже - талантлива (не мудрено - что она сумела разыграть такую красивую партию). Но, кажется, из-за этого она в молодости очень стеснялась своего материнства и стеснялась меня... Поэтому в доме моего отца со мной, в основном, занимались: няня и гувернантка. До своего первого замужества моя мать владела Большой Одарённостью Красоты Тела и Малой Одарённостью Музы; и имела светский титул: герцогини Церинген (Баденской). Видимо, кого-то из её предков тоже бес попутал. Голубая кровь в её сосудах текла, но от нужды и неудовлетворённого тщеславия она имела фиолетовый оттенок... Так вот, она считала, - что Талант моего отца - большим рубином должен венчать двойную диадему её Большой и Малой Одарённости, и колье её Малой Одарённости. Попросту говоря, она рассчитывала, - одухотворив его сочувствием и милосердием красоту своего тела а также и некоторые свойства музы - обратить внимание кого-нибудь из Гениев... Теперь можно сказать - что ей это удалось (не в обиду будь сказано это моему отцу)... Да, так я отвлёкся, _ продолжал Гогенштауфен. _ В высшем свете нынешних талантимущих не достаточно иметь титул: Таланта (как не достаточно иметь титул: номинального маркграфа). Необходимы большие душевные средства для достойного его содержания. Так вот, этот человек - который однажды вытащил меня из забвения и нищеты, и который добился для меня титула: маркграфа Гогенштауфена, - теперь научил меня приобрести средства, необходимые для содержания Таланта. Постепенно я стал, что называется, наноги; приобрёл значение в обществе, организовал фирму по купле-продаже душевных и телесных ценностей. А недавно мне было предложено реорганизовать мою небольшую фирму, с годовым оборотом в один миллион рублей, в Русское отделение крупнейшей метрополии "Хеппи-Лайф Интернейшнл", с годовым оборотом в 800 миллиардов рублей. Казалось бы, вот он, мой звёздный час. Ведь должность директора филиала Международной корпорации соответствует титулам: Гений Торговли и Финансов, и владетельный герцог... Хотя, мне (из-за событий, связанных с моим отцом) пришлось бы довольствоваться, - ещё одним титулом Таланта; и светским титулом: герцога Гогенштауфена (Швабского)... Но тут неожиданно милость герцога Светослава, а это был он, сменилась на гнев.

_ Но почему? _ Магдалина, которой едва приоткрылась завеса загадочности и могущества Гогенштауфена, ещё многого не могла понять.

А Гогенштауфен ещё не мог ей многого объяснить. Поэтому он только развёл руками и воскликнул.

_ Видимо, герцог имел на меня другие виды. А может быть, ему претит, что я могу теперь обходиться без его поддержки...

Магдалине уже в машине пришла на ум какая-то женская мысль (это было видно по мягкой улыбке, скользнувшей по её лицу), и она спросила.

_ Скажи, а ты совсем не помнишь своего отца?

_ Совсем.

_ И у тебя даже нет его изображений?

_ Ничего нет... Я даже почти ничего не знаю - ни о нём, ни о его семье. Знаю только, - что его звали в честь его деда: Андрей Петрович; и что у него был брат и трое сестёр. Когда умер мой отец - мне было около пяти лет. Что-то там произошло с ним... о чём всегда шептались вокруг меня - но никогда мне не рассказывали, - словно бы на эту тему было наложено вето. Одна из сестёр моего отца (герцогиня Анна Петровна Гогенштауфен (Тосканская)) хотела взять меня к себе - но моя мать этого не позволила. Она любила меня; и хотела - чтобы я был с ней. Но она была ещё молода и красива - и ей хотелось как-то устроить свою новую жизнь, - а я был как бы помехой ей в этом. Некоторое время меня воспитывала моя бабка (герцогиня Анна Александровна Церинген (Баденская)), её мать. Кажется, она не очень одобряла действия своей дочери: и по отношению к её новым влечениям, и по отношению ко мне - но меня она любила и заботилась обо мне. Она была очень стара и много болела - и вскоре она тоже умерла. К этому времени моя мать вышла замуж за известного писателя, потомственного Гения и князя Николая Николаевича Боголюбского (который был несколько старше её и имел сына от первого брака - но который обожал её, и был очень знатен и богат) - и жила с ним, в его подмосковной усадьбе. На некоторое время она взяла меня к себе, в свою новую семью. А затем князь (мой новый отец) определил меня в престижный пансион...

Внезапно Гогенштауфен оборвал свои воспоминания. Его внимание привлекла большая толпа людей.

Остановив машину, Гогенштауфен направился в сторону толпы. И едва он приблизился, как понял в чём дело. Ястребиный инстинкт торговца встрепенулся и расправил крылья. Его ищейки, - соколы, лучшие оперативники, - сбились с ног в поисках Иоанна; а он попался в руки простому околоточному.