Прошли еще полверсты или чуть побольше. Дороги видно не было, однако проводники, не прекращая междоусобной перебранки, единодушно заверяли: мол, осталось совсем мало. Они оказались правы - вскоре сквозь снежную завесу проглянули очертания невысокой горы. Здесь Дастуриев застыл в напряженной позе. Офицеры IX Отделения незамедлительно схватились за оружие, но вид у Кадаги вовсе не был встревоженным - скорее, заинтересованным. Он некоторое время стоял на месте, зажмурившись и крутя головой, словно принюхивался, потом сообщил возбужденно: - Чувствую хати. Где-то рядом. - Это он! - прошептал Садков.- Поблизости от ковчега Безликая Сила должна буквально фонтанировать. - Вовсе не обязательно,- проворчал Барбашин и прикрикнул на легионеров: Эй, вы, прибавьте шаг. И по сторонам поглядывайте, а не то перестреляют всех нас из засады, как глухарей на току. Снова зашагали, проваливаясь по щиколотку в рыхлый снег. Начинался подъем - отряд взбирался на пологую выпуклость подошвы вулкана. "Перевалим через эту высоту, а там уже Он будет,- подумалось Антону Петровичу.- Прости, Господи, пошлые мы люди. Ведь к самому святому на Земле месту приближаемся, а думы о чем? Шире шаг, по сторонам гляди..." Не то, чтобы Садков был чрезмерно религиозен, скорее уж наоборот. Только тяжеловесный шарм легендарной горы неодолимо дробил в мелкий порошок даже самые устоявшиеся предубеждения. Все пространство вокруг отряда было заполнено густой взвесью кружащихся в медленном падении снежинок, породивших неожиданный оптический феномен. Профильтрованные облачными слоями солнечные лучи многократно преломлялись и рассеивались на зависших в воздухе кристалликах кислородного дигидрата. Люди шли как бы сквозь заколдованную пустоту, где не было ни рельефа, ни ориентиров - одно лишь мягкое облако молочного свечения. А потом грубый сын гор безжалостно сломал волшебное очарование, предупредив хриплым голосом: - Господа, он где-то рядом! - Ковчег? - в один голос переспросили моряк и жандарм. - Какой вам ковчег-мовчег,- зашипел хевсур.- Враг рядом! Снегопад начал редеть, граница видимости резко отодвинулась на полсотни саженей, и взорам открылся немногочисленный отряд, бредущий через белую пустыню. Приблизив трех противников, призмы биноклей показали Эрхакана, с перекошенным лицом сжимавшего в руке сверкающий амулет. Позже, вспоминая это мгновение, Садков и Барбашин признаются друг другу, что в голове у каждого мелькнули две совершенно одинаковые мысли. Первая: Кадаги был прав, и турки в самом деле опоздали, поскольку шли прямым путем, теряя время на бездорожье. Вторая: Кадаги ошибся, и не Эрхакан оказался на горке возле ковчега, а мы расстреляем его с удобной позиции на возвышенности. Только мысли эти вспомнятся потом. А в тот миг обер-офицеры без промедления залегли, заправляя в пулемет патронную ленту. Рядом присел на колено, целясь из карабина, Дастуриев. Турки успели выстрелить раньше, за спиной офицеров кто-то вскрикнул, легионеры дали нестройный залп. Эрхакан и два его нукера продолжали палить из своих "браунингов", прикрепленных к деревянным коробкам прикладов. Один из легионеров, словно тряпичная кукла, покатился вниз по склону, и за ним тянулся алый пунктир. Кадаги раз за разом нажимал спуск, передергивал затвор, откатывался на новую позицию, отчаянно матерился и снова стрелял. Дополняя картину, где-то рядом пели черную мессу выпущенные вражеским оружием пули. Наконец они справились с плохо знакомой конструкцией пулемета, и Барбашин утопил спусковой крючок. Пулемет затарахтел, глотая ленту и выплевывая свинец, одетый в заостренные стальные рубашки. Потоки раскаленного металла взвихрили белые фонтанчики вокруг вражеской тройки, и прислужники колдуна, взмахнув напоследок руками, попадали на снег, безразлично впитавший очередные порции крови. Встав в полный рост, офицеры удовлетворенно разглядывали стынущие трупы врагов, медленно осознавая, что мертвецов всего лишь пара, причем самого Эрхакана среди них нет. - Я всадил в него полную обойму! - злобно восклицал Кадаги.- Но этот шакал даже не пошевелился. Просто стоял на месте и нагло улыбался, а потом вдруг исчез! Одного легионера оставили возле пулемета, а все остальные гурьбой спустились к изрешеченным туркам. Внизу Кадаги гортанным криком потребовал оставаться в отдалении, сам же осторожно приблизился и стал осматривать место расстрела. Результаты обследования сильно разочаровали его, и Дастуриев яростно стукнул прикладом об землю. Затем, подозвав других офицеров, показал на снегу следы подошв, рядом с которыми краснели замерзшие капельки. - Вот так он скрылся,- сказал медиум.- Я подранил его первым же выстрелом, но потом он все-таки ушел. А тот Эрхакан, который стоял на этом месте, был просто иллюзией. Четко видневшаяся цепочка кровавых точек вела вверх по склону. Резко обернувшись, Садков увидел, что Эрхакан стоит на уступе около пулемета, а рядом распростерся труп легионера. Щелкнули револьверные и винтовочные выстрелы, но пулемет зачастил чуть раньше, срезав хмбапета и еще одного солдата. Не обращая внимания на треск очередей, офицеры посылали пулю за пулей, поскольку понимали: раз враг продолжает стрелять - значит, возле пулемета расположился не бесплотный образ, а настоящий Эрхакан. Потом стрекотание прекратилось, подсказав, что чародей сменил позицию. Перезаряжая оружие, Садков, Барбашин и последний легионер медленно двинулись вверх по склону, отставая на полсотни шагов от Дастуриева. Взобравшись на плоскую террасу, они увидели Эрхакана, который стоял, слегка наклонив вперед туловище и вытянув правую руку, сжимавшую магический камень. Садков навскидку разрядил барабан "нагана" и не сомневался, что хотя бы часть его пуль достигла цели, не говоря уж о выстрелах барбашинского "браунинга". Тем не менее, фигура в длинном меховом плаще с надвинутым на лоб капюшоном упрямо сохраняла прежнюю позу. Снова гипноз! Антон Петрович зажмурился и помотал головой, пытаясь этим нехитрым приемом избавиться от иллюзии. Когда он снова открыл глаза, фигура в плаще исчезла, а на ее месте медленно оседал столб вихрящихся снежинок. Офицеры Девятого отделения завертели головами и увидели в трех десятках шагов от себя схватившихся врукопашную Дастуриева и Эрхакана. Два сына гор, скинув теплые одеяния, неторопливо ходили по кругу, наставив на противника кинжалы и выбирая момент для атаки. Потом Эрхакан сделал молниеносный выпад, но Кадаги ловко увернулся и вонзил свой клинок в нерасчетливо подставленный противником бок. Раненый со стоном опустился на колено и бестолково, как незрячий, размахивал кинжалом. Беспрепятственно подкравшись со спины, хевсур точным движением вонзил свое оружие в основание шеи врага, потом ударил еще дважды - под левую лопатку и в грудь между ребер. Эрхакан повалился лицом в снег и больше не шевелился. - Я же говорил, не надо гашиш кушать,- прокомментировал Кадаги.- Рука дрожать будет, глаза черт знает что видят... Обшарив одежду убитого мага, подпоручик извлек позолоченный футляр с вензелем в виде готических букв IWK. Бережно поглаживая похожую на бочонок шкатулку, горский медиум сказал, что помнит этот предмет по пресловутому видению. - Помню-помню, через четверть века вы отдадите амулет какому-то мегрелу без погон,- Барбашин отмахнулся.- Между прочим, я тоже помню этот камень три года назад он принадлежал Венскому Оракулу. Видите инициалы - Иероним Вельт-Корда. Теперь понятно, почему Рейли, убив Черного Иеронима, не смог похитить амулет. Эрхакан опередил англичанина. - Вероятнее всего, это сделал эффенди Эрхакан,- Садков кивнул.- Но сейчас меня интересует другой вопрос. Оба наши проводника убиты, а ковчег до сих пор не найден. - Зачем искать? - фыркнул окрыленный победой Дастуриев.- Вот же он... Хевсур вытянул руку, указывая на северо-восток. Прямо перед ними склон снижался, убегая в обширную котловину, разделившую две цепочки вулканических конусов. Там, в центре впадины на белоснежном фоне темнела громадная конструкция, сколоченная из досок.