Тот факт, что гробокопатели «Голодомора» никак не могут найти хотя бы одну фотографию, где бы крестьяне, голодавшие в 1933 году, выглядели бы резко истощенными, доказывает, что, на самом деле, смертность от собственно голода была минимальна. В отчетах с мест очевидно звучит опухание погибших. Количество погибших от истощения гораздо меньше.

Во время так называемого «Голодомора» на Украине в 1933 г. люди умирали не от истощения, а от болезни, сопровождаемой опуханием. В описанных в докладах с мест случаях голода на Украине массовая дистрофия особо не просматривается, зато опухание — самый заметный признак. Слово «опухали» в описаниях присутствует, а слово «дистрофия» — в гораздо меньшем количестве. В сообщениях с мест часто пишется об опуханиия, то есть об очень сильных отеках, заметных даже не врачу. Если посмотреть отчеты НКВД о голоде, то обращает на себя внимание, что милиционеры, которые явно не специалисты в диагностике отёков, сразу распознавали опухших людей.

Главное, что при многочисленных сообщениях об опухании и смертях на Украине — нет сообщений о ярко выраженной дистрофии. Снимки, иллюстрирующие «Голодомор», сделанные в 1921 году в Поволжье и в период первой мировой в Европе, — существенно не идентичны тому, что можно было наснимать на Украине. Критерий голода — дистрофия. В Поволжье 1921 и во время первой мировой в Германии — была. Явная. И в фашистских концлагерях, и в блокадном Ленинграде. А вот на Украине 1932–33 годов дистрофии не было.

Ещё Шолохов писал Сталину: «…сейчас умирают от голода колхозники и единоличники; взрослые и дети пухнут (опять опухание!!! — С.М.) и питаются всем, чем не положено человеку питаться, начиная с падали и кончая дубовой корой и всяческими болотными кореньями».

Голод на Руси был регулярным явлением в течение сотен лет и люди, которые знают, что в таких случаях делать несомненно были — они есть и сейчас, но об этом почему-то все забывают. Значит, все-таки люди знали, что есть.

Мне рассказывал несколько лет назад П. Краснов: «У меня отец голодал в Сев. Казахстане, когда ему было 7–8 лет, в начале 30-х. начал опухать, но опухание было не сильным. Он говорил, что это не опухание, а очень похоже на отеки. Еще он с дядькой и теткой рассказывал, что тогда была сильная эпидемия тифа — он много выкосил. Поди определи, кто от голода умер, а кто от тифа. Получилось так — вся семья заболела тифом, кроме отца и его младшего брата, всех забрали в больницу, а их оставили одних. Родители были без сознания. Когда они вернулись, дети от голода уже отекли, отёки были несильными. Это они только в город переехали, ну а как голод у них в станице начался в 32-м я уже рассказывал — лошадей забрали, а трактора опоздали к севу — начальники не рассчитали расстояния от ж.д., а там было около 300 верст. За это, говорят, секретаря райкома потом расстреляли как вредителя. Вообще на Урале, да и вообще по России в голод начинали есть кору, от нее очень сильно вспучивался живот. Кора немного помогала и дети от голода не так кричали, но надо было знать, что и как есть, иначе можно было умереть».

Я обыскал всё, что возможно — в Интернете и специализированной литературе и оказалось, что опухание — особенность только голода 1933 г. Не удалось найти упоминаний опухания ни во время голода в Индии, ни во время голода в Ирландии, ни во время массового голода 1897–1899 гг. в Боснии и Герцоговине, ни при голоде 1921–1922 гг., ни во время Ленинградской блокады, ни во время голода 1891 г. или голода 1947 г., ни среди голодающих Эфиопии и Чада. Везде была кахексия, то есть истощение. Ну, не было в 1932–33 массовой дистрофии на Украине, как везде при голоде и все тут.

Итак, специфической особенностью «голода» 1933 г. было видимое на глаз опухание умершего. Смерть через опухание без массовой дистрофии — главный парадокс голода 1933 г.

Мы обратили внимание в архивных материалах на резкое повышение частоты патологии печени умерших. Это сразу навело нас на мысль о том, что эти смерти и увеличение печени тесно связаны. При смерти от истощения увеличения печени не происходит. Но увеличение печени (признак гепатита) — очень характерный диагноз при интоксикации организма, например, при отравлении или вследствие перенесённого инфекционного заболевания. Об этом говорят учебники патологической физиологии. [32]

Совсем без еды, но с водой, человек может прожить 56 дней. Это было установлено во время голодовки узников в Северной Ирландии. Вот свидетельство одного из участников Интернета: «Как прошедший курс 24-дневного голодания могу поделиться некоторыми впечатлениями. При полном голодании никаких отёков нет. Воды можно пить сколько влезет. Даже наоборот: чем больше, тем лучше. Человек только теряет в весе. Видел людей после 2-х месячного голодания, разговаривал с человеком, который голодал 3 месяца. Никаких отёков и дистрофии. Подобные явления могут быть только при недостаточном питании, когда организму пищи не хватает, а переключиться на режим голодания он не может».

Согласно традиционному определению, голод имеет две формы своего проявления: явную (абсолютный голод) и скрытую (относительный голод). Абсолютный голод характеризуется полным отсутствием питания. Относительный голод характеризуется недоеданием и отсутствием жизненно важных компонентов в рационе питания. В результате отсутствия питания или недоедания (в этом случае медленнее) возникает кахексия — крайняя степень истощения организма.

Классический (т. н. «нормальный») голод обычно проходит в 3 стадии. При переходе к третьей стадии возникает полная неусвояемость пищи при попытках откармливания. Обычно восстановление после полного голодания возможно, если голодание продолжалось не более 50 дней. Если голодает ожиревший человек, то восстановление выздоровление возможно даже через 200 дней.

Отеки, возникающие в некоторых случаях при полном голодании, можно обнаружить (и то только специалист) под глазами или путем нажатия кожи на передней поверхности большеберцовой кости, а не проявляются в виде опухания. При этом дистрофичный человек долгое время лежит, то есть смерти всегда предшествует лежка. Но на Украине весной крестьяне сначала засеялись, а потом внезапно стали опухать и умирать.

В голод 1946–47 гг. на Украине было зарегистрировано 1,5 млн. дистрофичных крестьян. А вот все сообщения о голоде 1932–33 — сообщают только об опухании.

Следовательно, скорее всего у погибших от опухания в 1933 году были метаболические расстройства, связанные с печенью. Кстати, туристам известна болезнь — «харявка». Когда недостаток пищи и пребывание на холоде — вызывают опухание — «опухшую харю» — вот что это. Обратите внимание на опухшие лица у бомжей — это связано с поражением почек и с асцитами из-за токсических циррозов печени.

По докладам ГПУ, в 1932–33 гг. умершие практически не изучались патолого-анатомически. И кто же тогда мог диагностировать причины смертей? Смерть от голода фиксировали по словам родных и соседей и часто это делали работники ГПУ или милиции. В сводкам по НКВД имеется масса примеров, когда милиционеры ставили диагноз опухания, а истощение было очень редки. Только работники ГПУ «академиев не кончали». Сказали — от голода, значит, от голода. Если посмотреть отчеты ГПУ-НКВД о голоде, то обращает на себя внимание, что милиционеры, совсем не специалисты в диагностике отеков сразу распознавали опухших людей. Значит, у этих людей не было видимой худобы, а лицо было с отеками под глазами.

С врачами в тех местах было туго — царская Россия имела их очень мало на душу населения. Кроме того события голода 1932–33 годов происходили в зоне, по которой основательно прошлась Гражданская война. Врачи были в основном русские из земской интеллигенции и немного врачей-евреев. Увы, Гражданская война основательно проредила и русскую земскую, и еврейскую интеллигенцию, часть погибла, часть эмигрировала. На Украине она уцелела только в крупных городах и в еврейских местечках. Кроме того, с Украины интеллигенция начала массово уезжать в Россию в результате «украинизации» конца 20-х — начала 30-х. Поэтому и диагноз ставить было некому. Но даже неспециалисты, без участия врачей легко устанавливали диагноз «опухания».