— Докладывайте!

— Оценочная мощность взрыва — одна целая и две десятые мегатонны. — довольно бесстрастно доложил Гарс — Снесло половину надстроек по правому борту, но фатальных повреждений нет, мы в строю!

Уф-ф… Двадцать миллиардов, триста восемьдесят девять миллионов, и сто восемьдесят тысяч лир — вот в какую сумму обошёлся таллскому флоту этот авианосец. Страшно даже подумать, что сей вклад в обороноспособность Империи только что побывал на волоске от гибели — почему-то, именно об этом подумал капитан, переводя дух.

А в следующую минуту, корабли Идгу, так и не добив раненного противника, начали неуклюже поворачиваться к нему спиной — в зону эффективного выстрела гордо вступила восьмая эскадра третьего Имперского флота, с ходу дав по непрошеным гостям мощнейший залп. Теперь, лишившись больше половины своей авиации, и трети кораблей, противник был обречён.

— Шаттл с командой Веришкова произвёл посадку на четвёртую полосу! — доложил диспетчер.

— Очень хорошо. — отмахнулся Шорл, и улыбнулся старпому — Ну… С победой, что ли.

— С ней, с проказницей!

— С нами пытаются связаться! Флагман эскадры, ТАКр «Мальзида».

— На экран. — лениво произнёс Лийер, хотя внутри он бурно ликовал, и пел в честь Империи хвалебные песни. Громко, и с выражением.

— Здравствуйте, капитан. — на экране появилось наиграно-весёлое лицо блитз-адмирала Аталана — Живы?

— Здравствуйте, адмирал. — поприветствовал его Шорл, умышленно пренебрегая уставом. Сейчас было можно. — Живы. Не совсем здоровы, но живы… А быстро вы добрались!

— Потом расскажу… Давайте-ка лучше к делу. У вас была возможность выяснить, что случилось со станцией? Её атаковали Идгу?

— Персонал погиб почти в полном составе — остались только двое, они сейчас у нас на борту. Мы сгрузили всё, до чего смогли дотянутся с аварийными кодами доступа, но это требует детального анализа…

— Ладушки. — легкомысленно кивнул адмирал — Что у вас с двигателями и навигацией? Уйти сможете?

— Сможем. — ответил на требовательный взгляд капитана инженерный офицер — Двигатели не повреждены, навигация в норме.

— Тогда поступим так. По прибытии на Селеру, передадите всю информацию и очевидцев адмиралу Штрацу, если он будет поблизости. Если нет, оставите у коменданта базы. Потом в доки — на ремонт, отдых, доукомплектовку… Да, вот ещё что: Неутомимого мы у вас забираем, нам он нужнее. Это всё. До встречи, капитан, вы себя хорошо показали!

— Служу Империи! — успел вставить Лийер, перед тем как портрет командующего восьмой эскадрой сменился панорамным видом ожесточённой схватки. И обернувшись, принялся раздавать указания — Сажаем авиацию. Рассчитать маршрут до Селеры-1, и начать разгон по вектору… — Шорл хотел свериться с картой, но вместо этого, устало махнул рукой — В общем, по направлению от помех! Двух пассажиров со станции доставить в медблок и обследовать. Послать группу технарей к повреждённым участкам, пусть всё тщательно осмотрят. Выполнять!

Говоря эти слова, он не мог оторваться от главного экрана. Когда в нём не участвуешь, космический бой — зрелище красивое. Можно даже сказать, завораживающее… Сотни взрывов белого пламени ежесекундно вспыхивали по всей площади экрана, принимая самые причудливые формы и очертания. И хотя разум понимал, что некоторые из этих вспышек означали гибель очередного солдата, до последнего исполнявшего свой воинский долг, бурных эмоций оно отчего-то не вызывало. Наверное, на таком расстоянии просто нельзя было как следует разглядеть смерть, разглядеть как воины Империи за считанные наносекунды превращаются в невесомые горстки пепла, которые тут же развеивает по бескрайнему космосу чудовищной силы взрывная волна. С высоты капитанского мостика всё выглядело не более чем эффектным светопреставлением, над которым на совесть поработала Центральная Цензурная Комиссия Министерства Правды, оставив за кадром все неприглядные детали…

Потребовалось ещё пять минут, чтобы восьмая эскадра и преследуемый ею противник отдалились на достаточное расстояние, и излучаемые ими подпространственные помехи снизились до безопасного уровня. Ещё столько же заняла посадка самолётов — попавший в правый авиаблок снаряд повредил в ряду прочего половину шлюзов, так что процесс несколько затянулся. Потом включились силовые поля, и авианосец, не смотря на ряд пробоин, вновь стал неуязвим ни для какой радиации. А ещё через некоторое время, технари, изучив полученные повреждения, и не найдя ничего серьёзного, дали зелёный свет и ВКА-116 «Оскар» нырнул в подпространство.

— …Реинтеграция успешно завершена. — закончил отчитываться инженер.

Это был второй «минипрыжок» на пути к далёкой Селере. Первый прошёл без эксцессов — корабль сошёл с дуги в расчётном месте, получил из штаба краткую сводку событий, и дав двигателям десятиминутный передых, снова скрылся в небытие. Да и сейчас всё сработало так безупречно, как будто не «Оскар» словил два часа назад атомную торпеду Идгу — ни сбоев, ни неполадок…

И тем не менее, Лийер ходил печальный, как тысяча вдов. Боевые потери по авианосцу — они были окончательно подсчитаны только-только — составили сто восемьдесят четыре человека убитыми, и двести сорок четыре — ранеными, причём сорок из них — тяжёло. Добавить к этому «Бодрого», чей экипаж погиб примерно наполовину, и на душе начинали скрести кошки…

А теперь и эта система, с которой Лийера не связывало ничего хорошего… Очевидно, сегодняшний день решил испытать капитана на психическую устойчивость, подсовывая ему сплошной негатив. «Ты мне поплачь ещё!» — упрекнул себя каперанг — «Развёл сопли…»

— Время прибытия: восемнадцать тридцать шесть. Дислокация: система Рансура, стандартная точка выхода номер один.

— Гиблое местечко… — поёжился Лайл, глядючи на главный экран — Как подумаю…

— Да? — переспросил Лийер с иронией — Расскажи мне.

Старпом примирительно поднял ладони — молчу, молчу… Разумеется, Лайл не мог не знать, что пятнадцать лет назад, когда воевали с Цларгами, Лийер попал здесь в неприятнейшую переделку, и о гиблости этого места мог читать лекции…

Шорл нахмурился, невольно копошась в памяти. Образы всплывали чёткие, как будто им было не полчетверти века, а от силы день-два… Расалая. Вторая от звезды планета, бывшая таллская колония. Уже шестьдесят лет, как бывшая — начиная с тех пор, как на ней воцарилось так называемое «пятое время года», или говоря проще, ядерная зима… Перед глазами Лийера пронеслись бурые облака невесомой радиоактивной взвеси, покрывающие планету удушающим одеялом… Вспомнилась пятёрка вражеских истребителей, вынырнувших невесть откуда, и прочно засевших на хвосте у обрёчённого шаттла. Вспомнилось, как старший лейтенант Лакзар, до хруста сжав челюсти, направил челнок в загаженную атмосферу, как трескались стёкла, не выдерживая гиперзвукового напора кажущихся невесомыми микрочастиц. А потом… «А-атставить!» — гаркнул Шорл на самого себя. Вспоминать про свои Расалайские приключения он любил меньше всего. Не без усилия, капитан отогнал наваждение, и вернулся к управлению кораблём.

Как и в прошлый раз, десять минут ушли незаметно. Пока офицеры зачитывали доклады, пока вновь набирали барьерную скорость, пришла пора отправляться.

— Осуществить переход. — разрешил Шорл, выслушав нудный доклад предстартовой готовности.

Для постороннего наблюдателя это выглядело так, как будто авианосец, перейдя в сверхтекучее состояние, резко засосался в микроскопическую дырочку сверхмощным насосом. Ни радужных вспышек, ни других спецэффектов, которыми обожали грешить древние фантасты, не наблюдалось и в помине.

— Успешное формирование подпространственной дуги. Расчётная субъективная длительность перехода: сто девяносто секунд.

Лийер покрутил головой, разминая шею. Кондиционеры ненавязчиво гудели, офицеры тихо переговаривались, подпространство неприятно щекотало нервишки. Уместно будет сказать — ничто не предвещало беды. Сюрпризы начались ближе к концу, на сто восемнадцатой секунде полёта.