Свет и Тьма. Как часто он приходил ко мне во сне в первый год моей семейной жизни. Как часто в своих глупых мечтах, когда становилось невыносимо плохо, я представляла, что он жив и приходит, чтобы забрать меня из лап Ивара. Сколько раз я просыпалась с горьким осознанием, что его больше нет. Как проклинала его за то, что он умер так не вовремя. Как ненавидела, что мне приходится выполнять его работу. Смирилась.

И теперь в душе не екнуло ничего. Чтобы ни было раньше, моя любовь умерла. Скончалась в горьких муках, сгорела в пламени темного безумия. Даже горечи не осталось.

Я отвожу взгляд и сажусь в маг-мобиль, Деметрий захлопывает дверь и занимает место за рулем. Марька садится рядом с ним, одним движением высушивая зонт. Транспорт плавно трогается с места, встраиваясь в редкий поток своих клонов. Мой взгляд возвращается к окну. Олеж все еще стоит у здания Совета и смотрит, я готова поклясться, на меня. Что он ищет? Чего ждет? Меня прошлой больше не существует, и очень скоро он все поймет, если еще не понял. И тогда его любопытство уйдет. Все закончится. Все уже почти закончилось...

Я отворачиваюсь и смотрю на дорогу. Прошлое стоит оставлять в прошлом. Мне же нужно думать о будущем и своем сыне. Теперь, когда моя судьба решена, Совет займется Анджеем, и Виттору нужно напомнить о его обещании. Раз уж я осталась жива...

Твое имя давно стало другим,

Глаза навсегда потеряли свой цвет,

Пьяный врач мне сказал - тебя больше нет,

Пожарный выдал мне справку, что дом твой сгорел.

«Я хочу быть с тобой» Наутилус

...Триста двадцать девять убитых, сорок семь проклятых, пятнадцать детей-сирот, четверо пострадавших боевиков... Подробности расписаны с какой-то извращенной дотошностью, кажется, что стоит перевернуть страницу, и там будет приведен подробный перечень синяков и царапин, полученных боевыми магами. Смешно. И грустно. И неизвестно, что ужасает больше: цифры или то, с какой педантичной точностью их собирали. Будто выставляли напоказ, не приукрашивали, не врали, но старались показать в самом черном свете. Да, насилие и смерти нельзя оправдать, но почему-то собранная статистика вызывала лишь глухое раздражение.

- Красиво расписано... - Олеж посмотрел на Виттора, сидящего напротив, и отложил папку с цифрами.

- Это официальные данные, которые будут переданы в Совет.

Руководитель боевиков перебирал разложенные на столе предметы: помаду, какие-то осколки, россыпь драгоценных камней, маленькую кофейную чашечку. Его длинные узловатые пальцы касались то одной вещи, то другой, будто желая взять, но отступая в последний момент. От улик, собранных на месте убийства князя Тьмы, веяло магией. Темной, выдохшейся, едва уловимой - так ощущаются остатки заряженных зелий или отработавших амулетов. Алхимия. Чары.

- А мне ты их показал, чтобы похвастаться расторопностью новых учеников? - спокойный тон давался нелегко, но он научился сдерживать первые порывы. Как, например, сейчас сдерживал злость на то, что прошлым вечером его просто услали в глушь с каким-то нелепым, но крайне важным поручением. Чтобы не путался под ногами и не лез на рожон. Виттор выразился другими словами, но смысл не изменился. Вернулся Олеж только час назад и тут же узнал замечательные новости: Ивар Шеруда отправился к Абсолюту, а его жена - заключенная в камере для особо опасных преступников.

- Я показал, чтобы ты понял, насколько она изменилась. Афия уже не та, что прежде.

- Это повод бросить ее одну?

Старый маг вздохнул, ему разговор тоже давался нелегко, но облегчать задачу боевик не собирался.

- Ты не можешь ничего изменить. Суд состоится, и Совет рассмотрит все материалы дела.

- И твоя статистика станет последним гвоздем в крышке ее гроба...

- Это приказ Совета...

- Любой приказ можно обойти.

Замолчали оба, подбирая аргументы и сверля взглядами стол с уликами, чтобы только не смотреть друг на друга. Сказать можно многое, результат не изменится.

- Почему камера для особо опасных? - Олеж сдался первым, понимая, что молчаливое противостояние может продлиться долго, а время все же идет. И до проклятого суда остается не так уж много.

- Потому что это единственное место, где темные не смогут ее достать. Там безопасно.

- А не проще было вывезти ее из города?

- Совет соберется здесь, поэтому не проще, - сухо отрезал Виттор и нахмурился. Предметы на столе раздражали его также, как самого Олежа статистика. - Я буду ее защищать.

А вот эта новость вызвала удивление, но только мимолетное.

- Пытаешься оправдаться перед совестью за то, что бросил ее там одну и без поддержки?

- Я поклялся. Афия получит шанс выжить.

- А как же приказ?

- Ты же сам сказал, что выполнять можно по-разному, - Виттор посмотрел ему в глаза и усмехнулся, становясь похожим на того идеального наставника, каким казался когда-то. Вот только Олеж уже давно перестал быть учеником.

- Чем она тебя поймала? Раз ты поклялся, должно быть что-то серьезное.

- Я попался на том же, на чем и сама Афия...- со странной интонацией протянул Виттор и откинулся в кресле, соединяя пальцы обеих рук. - Привязанности нас погубят.

Привязанности. Даже странно, что у непробиваемого нейтрального мага они есть. Он сам никогда не замечал ничего подобного, а она смогла что-то разузнать, даже находясь по другую сторону. Талантливо. Ждать пояснений, что именно оказалось слабостью руководителя, он не стал. Такие вещи действительно стоит хранить в тайне.

- Пойдем, - вдруг встал Виттор, - хочу тебе кое-что показать, чтобы сомнения отпали...

Олеж окинул его насмешливым взглядом. Сомнения... Будто они у него имелись. Но он все же пошел вслед за бывшим наставником. Они покинули кабинет, прошли знакомым коридором до лестницы, а там вниз до самого нижнего уровня подвала, где располагался схрон - собрание различных артефактов, запретных книг и прочего мусора, который оставался после расследований и ликвидации некоторых зарвавшихся темных. Старый маг остановился рядом с неприметной дверью почти в самом конце коридора, снял магический замок с индивидуальным доступом и вошел внутрь.

Лампы вспыхнули, стоило перешагнуть порог. Комната оказалась небольшой, даже откровенно маленькой, непохожей на другие помещения схрона. Площадь около четырех квадратов, низкий потолок, заставляющий невольно пригибаться и странная скульптура ровно в центре. Нечто гротескное из черного то ли камня, то ли металла, застывшего причудливыми каплями. Складывалось ощущение, что статуя таяла - основание было значительно шире верха и имело форму изломанной окружности. Виттор обошел скульптуру и встал боком к входу, а затем кивком указал на несуразное нечто.

- Узнаешь?

Олеж подошел ближе, медленно обходя изваяние с другой стороны. Высотой оно было всего около метра, диаметр в нижней части составлял примерно столько же. Верхняя же оказалась неровной, бугристой, и только дойдя до руководителя маг, наконец, понял, на что смотрит. Лицо Ивара Шеруда, потекшее и гладкое, словно выплавленное в камне, венчало странную конструкцию. Качественный покойник. Он даже сразу не смог припомнить более впечатляющую работу. Вот только убитые истинные маги не должны выглядеть так. Они отправляются к Абсолюту, физическая оболочка просто распадается на атомы.

- Как такое получилось? - он попытался прощупать фигуру магией, но отклик не пришел. Вообще. Никакой.

- Хотел бы я знать...- Виттор закашлялся и достал из внутреннего кармана плоскую флягу, сделал из нее большой глоток. - По предварительному заключению Илея он мертв. По крайней мере, здесь можно быть уверенным. А вот все остальное... Боевики, которые проводили задержание, оказались под впечатлением. Серьезным впечатлением. Пришлось наложить на них печать запрета. Болтать они не смогут, но поверь, после такого ни у кого из них даже не возникло сомнений, что Афию нужно отправить в крыло для особо опасных.