- Есть какие-нибудь прогнозы? - Олеж кивнул на руку, которой друг подбрасывал и ловил метательный нож. Получалось хорошо, лучше, чем три месяца назад, когда он только получил травму.

- Полгода, - холодно отозвался тот.

- Уже не так плохо.

Маг машинально коснулся уродливого шрама на груди -он восстанавливался дольше. Да и до некоторых заданий его до сих пор не допускали. Здесь тоже чувствовалась рука бывшего наставника.

- Слышал про Афию? - перевел тему Деметрий, пристально наблюдая за ножом.

- Да, - ответить получилось почти равнодушно, и собеседник ожидаемо перевел взгляд на него.

- Что думаешь?

- Тебя Брасиян прислал? - Олеж сурово посмотрел на друга, но тот не смутился.

- Ты же знаешь, что нет.

- Знаю.

В зале повисла тяжелая, давящая тишина. Смерть Ивара Шеруда и арест его жены всколыхнули прошлое, которое многие хотели бы забыть. Вот только не получалось...

...Когда он вернулся спустя почти семь месяцев после своей официальной гибели и узнал все новости, что-то внутри сломалось. Он помнил, как слушал объяснения Виттора, который поминутно кашлял и прикладывался к фляге с зельем, помнил, как шел по коридору и встретил Брасияна, помнил, как они вместе зашли в кабинет, который немедленно очистили по просьбе истинного, помнил, как тот начал что-то говорить... Все же светлый слишком давно перестал быть полноценным боевиком и пропустил удар в челюсть. Даже защита не спасла.

На грохот подоспели находящиеся поблизости боевики, одним из которых был Деметрий. Его оттащили, Брасиян встал сам, отказавшись от помощи. И прямо там, глядя в его светлые серо-голубые глаза, Олеж отрекся от учителя и подготовки к посвящению. В один миг перечеркнул годы подготовки, но почему-то ни разу не жалел потом. Хотя к нему приходили, вели задушевные беседы, предлагали другого учителя, намекали, завлекали. Однокурсники, члены Совета, другие боевики... Он не отвечал. В душе жила только боль, непонимание и гнев.

Только потом он понял, что ни о каком посвящении речь идти не могла. После того, как схлынули первые ощущения от новостей, утихли разговоры, и его допустили к тренировкам, стало ясно, что даже задатки светлой магии ему больше неподвластны...

...Дверь в тренировочный зал распахнулась, пропуская стайку первокурсников. Их всегда примерно в два раза больше, чем выпускников. Наибольший отсев происходит в после первого, а затем после пятого курса. И еще примерно четверть прошедших обучение гибнет в первые пять лет после выпуска. Миры, в которые их отправляют, порой оказываются слишком жестоки, и никакие тренировки не могут подготовить к встрече со смертью.

Взгляд Олежа зацепился за невысокую волшебницу с косой русых волос до пояса. Совсем молоденькая, видимо пришла сразу после интерната. Ее аура окрашивалась зеленым и голубым - стандартные цвета волшебниц.Горел ярко-синий - сила воли, отвага - оттененный нежно-сиреневым - смущение. Легкий золотистый отблеск - влюбленность. Она разговаривала с однокурсником, идущим рядом, и обернулась к ним, ощутив чужое присутствие. На секунду ему показалось, что у нее янтарные глаза. Маг вздрогнул и отвернулся, усмиряя занывшее от боли сердце.

Прошлое должно оставаться в прошлом.

- Я в душевую, - он вернул меч на стойку с оружием и направился прочь, не ожидая ответа.

С Деметрием они снова пересеклись в столовой. Брасиян все еще не вернулся, а потраченные на тренировке силы необходимо было восполнить. Готовили на базе хорошо, местная теплица полностью обеспечивала студентов и преподавателей свежими продуктами овощами, фруктами и ягодами, а остальное закупали на материке.

Бывший однокурсник сидел за столом у окна, жадно поглощая поздний завтрак. За другими столиками разместились третьекурсники, у которых наметился перерыв между занятиями и они решили заполнить его едой. Олеж помнил то состояние - все время хочется есть и спать, мышцы растягиваются от нагрузок и постоянно ноют, обезболивающие заклинания уже не помогают, так как напряжение давно стало хроническим. Почему-то именно третий курс является переломным для перестроения организма. Он либо принимает заданный темп работы, либо не выдерживает. К счастью, еженедельные осмотры помогают скорректировать нагрузки и выделить среди боевиков так называемые «классы».

В освоении миров далеко не всегда приходится махать мечом или стрелять из лука и арбалета, также как и творить мощные заклинания. Порой необходимы и дипломатия, и тонкость, и хитрость. И лучше, если они пойдут в комплекте к навыкам боя. Поэтому тех, кто желает закончить обучение, но не могут таскать на себе железо, начинают готовить к другому пути. С Деметрием именно так и было.

С его северной бледностью, контрастно черными волосами, тонкой костью и врожденной воспитанностью он прекрасно играл аристократов. Договаривался, собирал сведенья среди высшего сословия, отсеивал ненужную шелуху и передавал самое ценное на базу. В завоевании новых территорий информация играет важнейшую роль, но самое главное - суметь ее передать, поэтому в пару к другу все время ставили кого-то из «обычных» боевиков для охраны. Если в своем мире светлые и темные сдерживали вражду, скованные равновесием и Ютой, то переходя границу, позволяли себе многие вольности. Поэтому смертность среди выпускников всегда оставалась высокой.

Олеж присоединился к другу с полным подносом еды и принялся столь же сосредоточенно жевать, не забывая поглядывать по сторонам. Еще одна привычка - никогда не расслабляться, даже среди своих. К тому же наблюдения позволяли сделать определенные выводы на счет будущих коллег. Кто сможет закончить обучение, кто уйдет, кто выживет после мясорубки первых лет, а кто, скорее всего, не вернется с задания...

- Так что тебя сюда привело? Ты же на базу ни ногой обычно...- Деметрий перешел к десерту - морс и свежая выпечка - и решил вернуться к разговору. Его привычки были немного иными: не забывать недосказанности в разговорах, вытягивать нужные сведения, замечать реакции...

- Ты все равно не поверишь.

- Удиви меня, - по тонким губам пробежала усмешка.

- Хочу поговорить с Брасияном.

Лицо собеседника застыло, а затем утратило всю благожелательность и расслабленность, превратившись в каменную маску. Бокал он отставил в сторону, а ватрушку отложил.

- Сейчас? - вопрос с двойным, а то и тройным подтекстом. Сейчас, когда равновесие восстановлено и в нем больше нет нужды, сейчас, когда вдова князя Тьмы находится в тюрьме, сейчас, когда уже завтра ее будут судить.

- Думаешь, стоит еще немного подождать? - равнодушно поинтересовался Олеж, не отвлекаясь от еды, но продолжая приглядывать краем глаза за другом. Он хорошо умел скрывать эмоции, но и знакомы они уже не первый год, и далеко не всегда у него так хорошо получалось носить маску.

Деметрий отвернулся к окну, делая вид, что разглядывает пейзаж. Длинные пальцы больной руки покручивали бокал, будто он искал изъяны стекла. В его голове в бешеном темпе проносились мысли, отражаясь на лице лишь еле заметными тенями. Удивление, чувство вины, грусть, снова вина, досада, раздражение, горечь, непонимание... Олеж терпеливо ждал. Именно сейчас решалось, будет ли он один или же помимо Илея, преследующего собственные цели, у него появится еще один союзник.

Ожидание закончилось, взорвавшись воем сирены. Оба боевика одинаково вздрогнули, рефлекторно развернувшись к висящему над входом табло. Магический экран, копии которого размещались во всех общественных местах центра, транслировал сигналы тревоги со всего материка. Не все, а только те, где стражи не могли справиться своими силами, и сейчас он показывал нешуточную степень угрозы прямо в столице.

- И кому захотелось устраивать разборки сразу после равноденствия? - задал правильный вопрос Деметрий.

- Хочешь узнать? - они переглянулись, понимая друг друга с полуслова.

- А Брасиян?

- Его здесь нет, и что-то мне подсказывает, что там, - Олеж кивнул на экран, - я понадоблюсь больше.