- Может, где-то там же, где Хонки, который ставил свидание выше автограф-сессии, а поцелую украдкой предавал большую ценность, чем пьяной измене? – Мина поморщилась от своих слов. – Ты иссяк раньше, чем я, на несколько лет, чего же теперь от меня хочешь?

- Хочу, чтобы ты мне не уподоблялась. Чтобы была той же девочкой…

- Ты ничего не знаешь. – оборвала девушка и рот её исказился в мимолетном движении, характерном для плачущих. Но она поборола себя и подождала, пока Хонки расплачивался по принесенному им счету. – Уже поздновато. Пожалуй, надо бы отправляться по домам.

- Я не хотел бы так быстро расходиться. – пришлось подняться парню, поскольку Мина встала и начала одеваться. – Давай ещё немного погуляем? Расскажи, что у тебя происходило за это время?

- Куда менее интересные вещи, чем у тебя. – торопливо отболталась она, принимая помощь Хонки по одеванию на неё пальто. – Проводишь меня? Вот и прогуляемся.

- Конечно. – ухватился за последнюю возможность молодой человек и пошел с ней вместе. – Не важно, интересные они или нет, я просто хочу послушать о тебе.

- Как-то мы поссорились из-за того, что тебе казались смешными и незначительными мои занятия по сравнению с твоими съемками и записями. Нет, из-за этого мы сорились дважды. – с удивительной точностью освежила воспоминания Мина, поджав губы. Было похоже, что плотина, возводившаяся её терпением многие годы, дала трещину, и вот-вот обрушится совсем.

- Какая ты злопамятная! – попытался пошутить Хонки, но сердце защемило, ведь и он вспомнил ту ругань. Он был полная свинья, раз даже свои дела превозносил по сравнению с её. Нашелся, президент!

- Я просто хорошо помню всё, - хотела смягчить признание Мина, но храбро передумала. – Всё, что связано с тобой.

Парень подавлено вжал голову в плечи. Как и большинству мужчин, ему не свойственно было придавать значение сентиментальным моментам, мелочам в отношениях и каким-нибудь «значимым событиям», вроде даты знакомства и тому подобному. Ему казалось, что раз он вспоминает их любовь в целом, хранит образ Мины в душе и скучает по былому, то он достоин какого-то прощения и снисхождения за страдания, с этим всем связанные. Но когда девушка с такими подробностями листала в памяти факты и вехи их совместного времени, ему почудилось, что стоимость его чувств снизилась до ноля. Каким он был невнимательным, бестолковым! Он не имел права сравнивать свою горечь в ностальгии с тем, что носила в себе Мина.

- Я, наверное, ужасен, что не помню многого. – они задержались возле качели, у которой встретились сегодня. – И то, что я очень много и часто пил в эти годы вовсе не оправдание. Да и жизнь была такой насыщенной и суматошной… нет-нет, не подумай, что я опять хочу сказать, что у тебя не было никаких дел, а я такой весь из себя. Не в этом дело. Скорее в том, что за показушностью, деланной важностью своей работы, на самом деле я ничему не придавал веса, потому всё и перемешалось мусорной кучей, накрыв более ранние воспоминания. Но тебя я не забывал никогда. Всегда помнил. Даже тогда, когда напивался и гулял напропалую.

- Ну, не самые удачные моменты, чтобы вспоминать меня, - приглушенно засмеялась Мина.

- Я вспоминал только в хорошем смысле. – развеселился, вторя ей, и Хонки. – Не опошляя.

- И на том спасибо. – она быстро пооборачивалась через плечо и посмотрела на парня, подводя к прощанию.

- Дома ждут?.. – так многозначительно затянул конец он, словно хотя услышать, живет она уже со своим бойфрендом или нет? Мина услышала эту подоплеку.

- Да, мама. Отец уже спит, наверное. – мысли о сожительстве исчезли без следа.

- Слушай, - видя, как она не решается начать отступать, Хонки следил за её ногами в сапожках. – Это самое… в общем, - он сглотнул слюну и, поправив волосы, убрал руку обратно в карман. – А можешь отпроситься ещё?

- Ещё? – Мина опять покосилась в сторону своего дома. – Холодно гулять, а в гости не могу пригласить. Некрасиво в такой час, мешать будем родителям.

- Ну, это понятно. – делая даже для себя вид, что и не собирался напрашиваться в гости, судорожно соображал дальше вокалист. – А поехали к нам в общагу? Ребята будут тебе рады! Сколько лет не виделись?

- Да тоже как-то неудобно, - отказалась Мина, но осанка расслабилась, выдавая ожидание других предложений.

- Чего неудобного? Выпьем чего-нибудь на кухне, они спать скоро уйдут, а мы дальше потрещим.

- Да нет, не стоит. – они посмотрели друг на друга, и Хонки боялся поверить в то, что понимает правильно ход мыслей бывшей возлюбленной. В ней теплилась какая-то агония, просящая быть смелым и отважным. Но он остерегал себя, что это может быть иллюзией, и лишь он сам хочет зайти гораздо дальше.

- Как хочешь. Ладно. – останавливая поток своей активности и выстраивая преграду из сомнений для словесной прыти, Хонки неловко приблизился, собираясь поцеловать Мину в щеку.

- Пока, и спокойной ночи! – подставила она её и, улыбнувшись, развернулась спиной, получив этот поцелуй.

- Мина! – запаниковав, что всё-таки неверно истолковывает происходящее и лучше рискнуть, чем опустить руки, парень всё-таки остановил её. Девушка оглянулась. – Мина, а если… если снять номер в гостинице? Я заплачу. Ты поедешь? Поедешь со мной сейчас?

Широко распахнув глаза, она разомкнула уста, тут же закрыв их, и снова разведя. Но ни звука не исходило от неё. Памятуя о том, как она сопротивлялась тому, чтобы жить вместе – ведь это не очень-то прилично! – Хонки проклинал себя за бестактность. Разве Мина та, которую приглашают на ночь в мотели? Он побледнел, уже въявь слыша отказ.

- Я… я поеду, Хонки. – вдруг выдохнула она, сменив растерянное остекленение лица сбивчивой радостью. Едва не потеряв равновесие от чрезмерных эмоций, парень тоже ослабил нервы и дернулся за телефоном, чтобы вызвать такси.

Снятый на паспорт Мины номер – имя знаменитости в гостинице не одобрилось бы агентством и могло бы вызвать скандал, - распахнулся перед ними. Неловко войдя, они переглянулись и, разрумянившись, со смешком, отвернулись в стороны. Оба вспомнили тот день, когда их надоумило лишиться девственности. Они тогда выглядели примерно так же – неуверенные, трясущиеся, но старающиеся не показывать вида, что страшно.

- Это как-то… необычно. – изрек Хонки.

- Да ладно? Для тебя-то? – хитро сузила глаза Мина. – Гостиничный номер и девица. Ни за что не поверю, что это не самый обычный твой рацион.

- Девицы – да, а вот девушка, которая мой друг детства и… - она внимательно посмотрела на него, но под её взглядом он замялся. – И та, к которой я испытываю куда больше, чем к кому бы то ни было.

Механически избавляясь от верхней одежды, молодой человек и его спутница перетаптывались по разным концам комнаты, разделенные кроватью. Хонки как-то само собой продвинулся к окну и поглядывал в него, потому что каждый взгляд вовнутрь помещения превращал его в мандражирующего зяблика. Мина, позвонившая матери, когда они ехали в машине и предупредившая, что вернется к утру, села на стул, вертя в руках неприкаянный телефон. Она почти не стала обманывать и сказала, что встретила случайно Хонки, поэтому они с ним хотят посидеть и поговорить о жизни до самого рассвета.