— Они били тебя, да?

Рука Холдена инстинктивно дернулась к глазу, который теперь стал менее фиолетовым и более зеленовато-желтым. Он не ответил, только при следующем шаге пнул ногой землю, подняв облако светло-коричневой пыли.

— Твои родители в тюрьме? — спросила она.

Он метнул в нее свирепый, яростный взгляд.

— Н-н-нет. Кон-нечно же, н-н-нет!

— Ой, — сказала она, жалея, что задала вопрос, от которого он стал заикаться намного сильнее.

— Я спросила только потому, что моя мама, скорее всего, в тюрьме. Наверное. Я не знаю. Я пять лет ее не видела. Когда моя бабушка умерла, у меня никого не осталось, поэтому меня определили в первую приемную семью.

Холден долго молчал.

— М-м-мои умерли.

— Мне очень жаль, — сказала Гризельда.

Холден ничего не ответил, но и не пинал землю, и несколько минут они шли в тишине. Шею, руки и ноги Гризельды покалывало от смеси пота и пыли, и она тяжело вздохнула, размышляя, зачем она вызвалась на эту прогулку в тридцатиградусную жару. Она предположила, что сейчас они примерно на полпути к магазину, но было просто адски жарко, и черт, обратно им еще придется тащить тяжелые сумки с продуктами.

Она так углубилась в свои мысли, полные жалости к себе, что очень испугалась, когда прямо перед ними на обочине неожиданно замедлил ход и остановился помятый красный грузовой пикап. Она мгновение помедлила, затем медленно двинулась дальше по направлению к грузовику. Она бросила на Холдена взволнованный взгляд, когда вдруг со стороны водителя из машины вышел человек и повернулся к ним.

— Я ищу вас двоих.

— Нас? — Гризельда посмотрела на незнакомый красный грузовик и заметила щенка, с восторгом скребущегося в заднее стекло. У Гризельды загорелись глаза, и она взглянула на Холдена, чтобы посмотреть, обратил ли он внимание на то, что она увидела.

— Щенок!

Лицо Холдена было мрачным и жестким, глаза уставились на приближающегося мужчину, который остановился перед ними, уперев руки в боки. На нем был джинсовый комбинезон и знававшая лучшие времена фланелевая рубашка. Его лоб блестел от пота, волосы и борода выглядели нечёсаными и неопрятными, наверное, когда-то они были коричневыми, но теперь скорее серыми.

— Теперь пошли за мной, — сказал человек. — Родители послали меня, чтобы я вас забрал.

— Филлманы? — наморщив лоб, спросила Гризельда.

— Приемные, — пробормотал человек.

— А, — сказала Гризельда. Их приемные родители. Ну, это имело смысл. Вроде как. Потом она вспомнила, как мистер Филлман спрашивал миссис Филлман о каких-то живущих неподалеку родственниках. — Вы родственник?

— Брат, — ответил он.

Да. Ну, если у миссис Филлман здесь жили родственники, может быть среди них был и брат. Звучит вполне логично, разве нет?

Гризельда посмотрела на него: густые брови, губы напряжены от недовольства и раздражения. Если честно, он выглядел злым и немного пугающим, но она полагала, что родственник миссис Филлман и должен выглядеть немного пугающим. И, рассуждала она, если миссис Филлман не посылала его их забрать, как он узнал, что Филлманы ее приемные родители?

Но Холден все еще упирался, настороженно глядя на мужчину. Выражение его лица заставило ее помедлить. Прежде чем садиться в его машину, она должна еще раз проверить, кто он такой.

— Вы говорите, что знаете наших приемных родителей?

— Приемных, да. Теперь, хватит играть в игры. На это нет времени. Нужно отвезти вас двоих обратно к вашим предкам, — сказал он, махнув на пассажирскую дверь грузовика.

Гризельда двинулась вокруг грузовика к двери, Холден молча последовал за ней, потом остановился.

— Но мы еще не купили хлеба и колбасы, — крикнула она мужчине.

— У нас полно еды, — нетерпеливо ответил он.

«Сэди, у тебя еще остались те родственники, которые здесь живут? Попроси их, чтобы привезли холодильник с пивом и немного с нами посидели».

Слова мистера Филлмана еще вертелись у нее в голове, и Гризельда перевела глаза на заднюю часть грузовика и разглядела в кузове большой, изрядно потрепанный красный холодильник, перевязанный веревкой.

Мужчина прищурился, глядя на Гризельду поверх капота грузовика.

— Время уходит, девочка. А теперь садись в этот чертов грузовик!

Гризельда посмотрела на щенка. Он заскулил, бросившись на окно, и как безумный заскользил своими маленькими лапками по стеклу.

— У Вас очень забавный щенок, — сказала она.

— Да, хорошо.

— Можно, пока мы едем, она посидит у меня на коленях?

— Он. Каттер, — мужчина пожал плечами. — Думаю, да.

Гризельда повернулась к Холдену и пожала плечами, затем потянулась к дверной ручке.

Холден схватил ее за руку и, не спуская глаз с брата миссис Филлман, наклонился к ее уху.

— М-м-мне это н-не н-н-нравится. Она нич-чего не г-г-говорила, о т-т-том, что н-н-нас заб-берет ее б-б-брат.

— Неужели ты собираешься идти пешком до магазина, потратить деньги мистера Филлмана, потом тащиться всю дорогу обратно, чтобы просто получить взбучку за то, что мы впустую израсходовали деньги и надерзили ее брату?

— Мы д-д-даже не знаем, кто он такой.

Гризельда обернулась к мужчине.

— Мистер, Вы сказали, что Вас послали наши приемные родители, верно?

— Черт побери. Я ведь уже сказал тебе, полоумная. Приемные. Верно. И они вам хорошенько наваляют, если вы и дальше будете впустую тратить их время. И мое!

Он рывком распахнул дверь и сел на водительское сиденье, потом громко ее захлопнул и завел двигатель.

— Видишь? — сказала она, закусывая нижнюю губу, — Мне взбучка не нужна. Я только хочу окунуть ноги в реку… и погладить этого щенка.

— Г-г-гри, н-н-нет, — сказал он, все еще отступая назад, когда она потянулась к дверной ручке.

— Тогда можешь со мной не ходить, — она сунула руку в карман и вытащила пятидолларовую купюру, вручив ее Холдену, когда брат миссис Филлман посигналил из машины, — Иди, купи еды. Потрать их деньги. Но потом получишь ты, а не я.

Она открыла дверь и сделала шаг вперед, но он схватил ее за плечо.

— Н-н-нет. П-п-пожалуйста.

— Холден, он знает наших приемных родителей. И ты слышал миссис Филлман. Она сказала, что здесь неподалеку живут ее родственники. И у него есть щенок, ради Бога. Кто-то со щенком не сделает нам ничего плохого. Я поеду.

Она залезла в кабину грузовика, и щенок бросился к ней на колени, радостно облизывая ей лицо. Она посмотрела вниз на Холдена, он поджал губы и тяжело вздохнул, затем медленно покачал головой.

Когда она потянулась к дверной ручке, чтобы закрыть дверь и оставить его там, он внезапно отшвырнул ее руку и забрался в грузовик, слегка отпихнув ее, чтобы сесть рядом с ней. Как только грузовик тронулся с места, щенок переключился с Гризельды на Холдена, принявшись с ликованием облизывать его щеку, и Гризельда засмеялась. Но Холден, кажется, даже не заметил щенка. Он пристально смотрел Гризельде в глаза, будто знал какую-то страшную тайну, и хотя она не совсем поняла почему, это ее напугало, и ее смех прекратился.

Он поднял глаза на мужчину, который смотрел прямо на дорогу, и до Гризельды вдруг дошло, что он не развернулся. Он ехал прочь от кемпинга, а не возвращался к нему.

— Сколько можно ждать, Сет, — сказал мужчина. — И Рут. Если ты снова заставишь меня столько ждать, я сдеру с тебя шкуру.

— Вот это жизнь! — воскликнул Джона, рухнув на кровать в их комнате и положив руки под голову. — Иди, ляг рядом со мной.

Он поднял руку. Сделав глубокий вдох, Гризельда посмотрела на Джону и легла рядом с ним. Это было довольно неплохое место — в гостиной новая деревянная мебель, роскошный диван и камин из природного камня, на кровати — плисовое одеяло. Плюс, их с Джоной комната была оборудована отдельной ванной, и там, как в отличном мотеле, стояли маленькие бутылочки с шампунем и кондиционером.