Безумным взглядом он оглядел комнату в поисках телефона, но его нигде не было. Его джинсы свешивались со стула, стоявшего на другой стороне палаты. С огромными усилиями Сету удалось спустить ноги с кровати, но запястье дернулось назад, поскольку к нему крепилась иголка капельницы. Он вытащил ее, скривившись от резкой боли.

Сидя на краю кровати, он почувствовал сильное жжение в области груди, прямо под грудными мышцами. Он посмотрел вниз и увидел белую повязку с бурыми пятнами, сквозь которые сочилась свежая алая кровь. Поморщившись, он осторожно встал. Когда Сет, шаркая, двинулся к стулу, у него ужасно закружилась голова, но он удержался на ногах, схватившись за изножье больничной койки. Сет пошатнулся и приземлился на стул, пытаясь отдышаться. Через некоторое время, он снял со стула джинсы и очень медленно натянул их на ноги, наконец, с трудом поднявшись, рванул их на пояс. На левом боку и на пояснице ныли и пульсировали еще три раны, поэтому он не стал застегивать штаны.

Его лицо лоснилось от пота, когда он добрался до коридора, на минуту задержавшись в дверном проеме, чтобы перевести дух, затем медленно, осторожно, зашагал босиком к ближайшему посту медсестры.

— Мистер Вест, зачем Вы встали с кровати? Я настаиваю…

— Мне нужен телефон.

— Вам нужно вернуться в кровать.

Его голос звучал хрипло, но твердо.

— Телефон. С-сейчас же.

У медсестры отвисла челюсть, но она взяла стоящий перед ней телефон и подняла его на стойку, на которую опирался Сет. Он кивнул в благодарность и поднял трубку, набирая сотовый номер Клинтона.

— Клинтон.

— Это Сет. Забери меня.

— Черт, Сет. Они тебя уже выпустили?

— Где твой отец?

— Который час? Почти три? Сейчас заканчивается его смена. Скорее всего, он поедет в «Рози», чтобы пропустить пивка.

— Приезжай и забери меня. Я должен с ним поговорить.

— Да, да, конечно. Я только скажу Чику, что мне нужно идти. Скоро буду.

Опустив руку, Сет почувствовал, как разряд боли пронзил его грудь, и он выронил трубку из дрожащих пальцев. Медсестра бросилась к нему, осторожно взяла его под руки и повела обратно в палату.

Настойчивый стук в дверь разбудил Гризельду от глубокого сна, она медленно села на постели, приходя в себя и осматриваясь. Должно быть, она отключилась от потрясения, вызванного новостью Джоны. Она не помнила, как заснула, но лежала в центре кровати в позе эмбриона. Девушка бросила взгляд на часы: двадцать пять минут четвертого.

Встав с кровати, она прислушалась к несмолкающим ударам в дверь, потом вышла через открытую дверь спальни. На обеденном столе лежала записка:

«Ты спала. Мы пошли на рыбалку. Вернемся к четырем. — Дж.»

Она глубоко вздохнула и подошла к двери.

Отодвинув занавеску в сторону, она посмотрела в окно и увидела стоящего на крыльце Квинта. Когда он поднял руку в приветственном жесте, она отпустила штору. Наверное, он пришел сюда, чтобы получить деньги по ставкам, сделанным вчера вечером Джоной и Шоном.

«Он знает Холдена. Он знает, где мне найти Холдена».

Она до боли терзала зубами нижнюю губу. Поскольку Джона, Шон и Тина ушли, она была в коттедже совсем одна, и не знала об этом парне абсолютно ничего, кроме того, что вчера вечером он проявлял к ней пугающий интерес. Может, он псих? Может, он пришел причинить ей боль? Но вопрос ее безопасности быстро отошел на второй план, потому что Гризельда знала, сколько боли может вытерпеть; и все, что бы ни сотворил с ней Квинт, стоило возможности найти Холдена.

И, тем не менее, ей следует быть осторожной.

Она отодвинула в сторону занавеску.

— Чего Вам надо? — спросила она через стекло.

— Нужно поговорить.

У нее округлились глаза.

— Со мной?

— С тобой, Гризельда.

Ее имя. Ее полное имя, которым ее не звали с того самого ужасного дня на Шенандоа. Надрывно вздохнув, она отперла входную дверь.

— Как Вы меня нашли?

— Твой парень. Вчера вечером сказал мне, где все вы остановились.

Она быстро кивнула, едва дыша и ожидая от него продолжения.

— Хочешь, чтобы я вошел, или сама выйдешь сюда и поговоришь со мной? — спросил он, отступая назад, когда дверь распахнулась.

— Заходите, — прошептала она, однако никто из них не шелохнулся. — Откуда Вы знаете мое имя?

«Скажи это», — отчаянно думала она. — «Боже, пожалуйста, просто произнеси его имя, чтобы я точно знала, что это он».

— Сет, — просто сказал он.

Она кивнула ему, и по щекам потекли слезы. Это правда. О, Боже, это правда. Вчера вечером на ринге был Холден. Холден, который назвался Сетом. Холден, который вернулся в Западную Вирджинию. Холден, который стал просто огромным и выглядел на тридцать. Холден, который дрался с другими мужчинами ради спортивного интереса.

— Холден, — прошептала она.

— Что ты сказала?

Она посмотрела на Квинта остекленевшим взглядом.

— Где он?

— Могу отвести тебя к нему.

Гризельда кивнула и, не задумываясь, даже не закрыв за собой дверь и не сбегав за сумочкой, вышла из коттеджа и последовала за Квинтом в его грузовик.

Некоторое время они ехали в молчании, затем Квинт заговорил.

— Я выяснил, откуда тебя знаю.

— А?

— Ты мне кого-то напоминала, но я никак не мог сообразить, кого. А вчера, когда мы везли его в клинику, я понял. У него есть татуировка с твоим лицом. На руке.

— Ох.

— Да. А под ним написано «Х+Г». Сегодня он мне сказал, что «Г» значит Гризельда.

Ее глаза наполнились слезами, и она кивнула, отворачиваясь к окну.

— Лишь однажды Клинтон прикололся над этой татуировкой. Очнулся через несколько часов, уже без одного зуба.

Ее губы дрогнули, слегка дернувшись вверх.

— Сет у нас свирепый боец. Мы знакомы уже лет пять. Он мало говорит, но мне всегда было интересно, что с ним такого произошло, что сделало его таким.

Гризельда сглотнула и снова поджала губы.

— Он работает с моим сыном Клинтоном на стекольном заводе.

Она не ответила. Она не доверяла своему голосу.

— Ага. А ты тихоня. Понимаю. Я бы заткнулся, но черт, просто я начинаю волноваться. Сет не должен был вот так выписываться из больницы. И ты здесь, и у него на руке твое лицо, и я просто… черт побери, я не знаю, что происходит.

Воцарилась долгая пауза, прежде чем она набралась мужества, чтобы что-то сказать. Когда она заговорила, ее голос был тихим и слегка надломленным.

— Я очень давно его не видела.

— Как давно? — спросил Квинт.

Покачав головой, она сглотнула вставший в горле комок и ничего не смогла ответить. Девушка прислонилась головой к окну и прикрыла глаза, вспоминая последний раз, когда она его видела.

— Бббеегииииии!

Лицо Гризельды исказилось от ужаса, когда она увидела, как Хозяин ударил Холдена прикладом своей винтовки. Голос Холдена тут же стих, он рухнул на бок и потерял сознание. Каттер лаял с той стороны реки, воя и расхаживая по берегу взад и вперед.

— Черт побери! — закричала она, качнувшись вперед, но вовремя удержалась, чуть не соскользнув в воду, — Черт тебя побери! Нет!

Она смотрела на стремительный поток, несущийся между ней и Холденом. Их разделяли семь или восемь больших камней посреди глубокой, ревущей реки, но даже доберись она до него, что потом? Ей не справиться с Хозяином. Ей не утащить на себе Холдена. Ей нужно было решить только один вопрос: вернуться ли ей с Хозяином, или попытаться сбежать и прислать помощь за Холденом?

— Я сказал, заткнись, тупица, — пробормотал Хозяин, выпустив из рук рубашку Холдена. Его голова с глухим звуком ударилась о камень, и он остался безвольно и неподвижно лежать на земле.

— Холден, — зарыдала она, глядя на его бездыханное тело. Она подняла полные слез глаза на Хозяина и сквозь зубы произнесла: — Ты отправишься в ад.