«Ну и зачем я здесь?» - она покружила над городом, рассматривая мелкую россыпь огоньков, пока не поняла, что это светятся не окна в домах, а души. «Как интересно, они все разного цвета и, наверняка, каждая что-то означает. Жёлтая душа. Алая. Зелёная. Несколько голубых. О, а вот и чёрная одна. И ещё. И ещё. Три чёрных души в одном городе». Рада спустилась на землю и уже тенью навестила каждый дом, где обитали будущие ведьмаки. Все - мужчины. Именно их хотели показать ведьме, объясняя, кто сможет принять в себя силу проклятия Агавы.

«Я поняла. Спасибо», - девушка зевнула, на мгновение сомкнув веки, и вновь оказалась у себя в постели, закутанная в одеяло. «Я сплю», - она слилась сознанием с собственным телом и словно провалилась в никуда.

«Вот это я вчера напилась», - была первая мысль, когда Рада проснулась, а затем она вспомнила свой сон, сняла с руки браслет и активировала Умницу. Книга уже приняла в себя новую страницу с заклинанием, ниже которого ведьма аккуратно написала: «Алкоголь и потребность в ответе могут стать проводниками для Ходящей по снам. Запомнить на будущее – никогда не напиваться».

Король Аруаны злился – армия двигалась слишком медленно, отягощённая многочисленными обозами, вокруг которых вилась плотная охрана.

- От кого охраняют, а? От своих же? – ругался Ларас, выглядывая в окно кареты, поворачивающей к стоянке лагеря.

- Человека не переделать, - ответил советник Шелас, сидящий напротив короля. – Если он жаден, то всегда будет следить за своим добром, особенно, если до войны был беден.

- Конечно, высокородные и армейцы знатно прибарахлились, грабя столицу и её окрестности, - ехидно прокомментировал Ларас. – Из-за их жадности мы теряем время. А карунские маги могут потерять терпение, дожидаясь армию на границе, и тогда Аруану ждут новые потрясения. И кто будет в этом виноват?

Граф молча развёл руками и потянулся к двери – карета остановилась.

- Ещё сутки и Холан, - вздохнул король, выходя в морозный вечер. – Как же мне надоела эта стужа. Дома сейчас тепло, весна, скоро зацветут деревья, а мы тут, в Каруне, всё ещё месим снег и ползём, как черепахи.

Ларас прошагал к своему шатру, разбитому посреди войскового лагеря, отмахиваясь от быстрых поклонов знати уже дожидающейся своего короля с просьбами, и зычно рыкнул:

- Всё потом.

А Шелас, прихватив свои вещи, двинулся в сторону палатки, которую всегда обустраивали для него неподалёку от королевского шатра, так как Ларас часто вызывал к себе советника, предпочитая в последнее время только его общество. Неожиданно для себя, король обнаружил, что граф – не только толковый управленец (как же, ученик самого Цонга), но и интересный собеседник, откровенно высказывающий свои мысли, часто нелестные, но честные и искренние, прямо в лицо королю.

- Ты не боишься, что я когда-нибудь разозлюсь и прикажу тебя казнить? – однажды, смеясь, спросил Ларас.

- Уже нет, - серьёзно ответил советник.

- Что значит – уже…?

- Ваше величество, скажу прямо - Аруана повела себя подло, начав войну против соседей, от которых видела только добро. Мы можем сколько угодно говорить о происках и коварстве магов Каруны, но в душе ведь знаем, что это не так.

- К чему ты клонишь? – нахмурился король.

- После того, что произошло за последние полгода, я, как и вся знать, последовавшая с армией в Каруну, смертник. Но принимая будущее наказание от Многоликого, отказываюсь лгать своему королю, потому что я – ваш преданный слуга.

- Поэтому не боишься?

- Да, я готов нести свою меру ответственности за всё, что творила наша армия, изгои и наёмники, но отказываюсь лгать и льстить своему королю. Когда мы узнали о взрывах в Солей, я ночь не спал, гадая, что нам делать дальше? И понял – расплата придёт, но пусть это будет рука короля, чем карунского мага. С тех пор я не отказываю себе в удовольствии быть откровенным и называть вещи своими именами, вдруг вы и правда меня накажете? – Шелас слабо улыбнулся и пожал плечом. – Вот как-то так…

Ларас отвернулся и задумался. Он понял, что хотел сказать граф, его самого мучила мысль, что вся затея с войной – это огромная ошибка. Играя на чувствах подданных, страну распалили до злобной ненависти, призывая наказать успешную и богатую Каруну. Скучающая знать, желая новых развлечений, дружно поддержала короля. Обедневшие дворяне были в восторге от военной кампании, увидев в ней способ поправить свои дела. А уж сами армейцы как радовались – ух ты, настоящая война! И только герцог Цонга призывал всех не делать глупостей, пророча Аруане беды и презрение соседних королевств.

- Ты уверен, что маги продолжат мстить? – тихо спросил Ларас.

- На их месте я бы не успокоился тремя взрывами, - серьёзно ответил Шелас. – Но лично вы, ваше величество, можете не переживать ни за себя, ни за свою семью - магам Каруны не нужна смена династии в Аруане. Это вызовет волнения в стране, гражданскую войну, поток беженцев и новые хлопоты для соседей. А маги хотят мира, чтобы спокойно восстановить Каруну и усилить её границы. Они сделали выводы: для нас их благородство – это проявление слабости, и раз мы не понимаем уговоров, значит, будем наказаны.

- Конечно, Аруана – воплощение зла, я понял, - хмуро ответил король. – И хватит об этом.

- Последнее замечание напоследок, - упрямо набычился граф. – Воплощением зла были изгои, жаждавшие мести за свою метку. И это не мы задумали войну, а орден, которого призвал в страну канцлер.

- О чём ты говоришь? Пуфлос тут каким боком? – удивился Ларас.

- Сейчас, когда я позволяю себе свободу слова, - иронично заметил советник, - могу посвятить вас в тайну, о которой знал ваш дядя, герцог Цонга. Пуфлос – изгой.

- Не может быть! – ахнул король.

- Может, ему поставили метку в Академии, куда он ездил подростком, но она слетела во время болезни от горячки, Пуфлос чуть не умер и потом долго восстанавливал здоровье, переехав с семьёй к океану.

Ларас откинулся на спинку кресла, осмысливая сказанное, а затем неуверенно спросил:

- А дядя не выяснил, какая магия подвластна канцлеру?

- Нет, но он был уверен – ваше желание войны искусно подпитывается Пуфлосом.

- Почему же мне Цонга ничего не сказал?

- Вы бы не поверили.

- Пару лет назад – точно нет, - кивнул Ларас. – А вот сейчас – верю. Получается, призыв изгоев в Аруану и создание ордена Справедливости – это дело рук канцлера? – Король взглянул на недовольного Шеласа и добавил, - я с себя ответственности не снимаю. Да, мне хотелось завоевать Каруну, что я и сделал. Но сейчас понимаю – это была ошибка.

- Мы долго будем платить за неё, но я не об этом, - граф оглянулся, проверяя, нет ли поблизости слуг, а затем продолжил. – Нам нужно подумать, как исправить своё положение на международной арене, ведь в ближайшие годы в сторону Аруаны будут показывать пальцем, обзывая недоумками, которые полезли воевать с мирными магами. А Пуфлос – фигура, которой можно пожертвовать, обвинив в ментальном внушении на короля. Подумайте об этом, ваше величество.

- Я понял, мы обелим репутацию трона и всей страны, обвинив канцлера и изгоев в разжигании войны.

- Именно, и это правда – Пуфлос виновен. Когда мы вернёмся домой, я готов начать расследование его деятельности за последние 10 лет.

- Ты получишь все полномочия, Шелас, - кивнул король, - но это должно храниться в тайне, пока мы не будем уверены в злых умыслах канцлера.

- Хорошо, и ваше величество – будьте осторожны, изгои коварны, Пуфлос может быть опасен. Наблюдайте за ним, анализируйте его слова, но старайтесь не поддаваться на провокации и новые авантюры, нам ещё эту расхлёбывать не один год.

28.

Когда королю доложили о гонце из Холана, от вначале решил отложить разговор с ним до утра, но гвардеец, охранявший шатёр, добавил:

- Ваше величество, это – маг, и он утверждает, что дело срочное. Речь идёт о жизни и смерти нашей армии.