Даша подавила вздох. Ситуация становилась все более запутанной.

- Так ваша жена занималась бизнесом с женой племянника, которая живет в Москве?

Чижик кивнул.

- Вам это тоже кажется странным?

Она пожала плечами:

- Смотря что за бизнес. Впрочем, пока это не важно. Так что же произошло, когда приехали ваши родственники?

- Они все: племянник, его жена и Амалия - решили съездить на юг Чехии отдохнуть. Посмотреть замки, покататься на лошадях... в общем, отдохнуть. У меня, к сожалению, было несколько важных заказов, и поэтому я сказал, пусть едут без меня. Они так и сделали. - Чижик снова принялся теребить свой длинный нос. - Когда они вернулись, Амалию было просто не узнать. Она была в очень приподнятом настроении. Все время смеялась, шутила... Потом племянник вернулся в Москву, а его жена полетела в Америку, у нее там база или головное отделение, я особо не вникал. - Пан Чижик уставился в пол.

Перевернув очередной исчирканный листок, Даша сдержанно вздохнула. Ей было непонятно, как и когда тоскливый продавец гробов дал покойной жене повод для сомнений в супружеской верности.

- Простите, вы упомянули о том, что ваша жена подозревала вас...

- Дело в том, - перебил Чижик, - что я решил обратиться к детективу. Он встал и принялся расхаживать по комнате. - Я хотел проверить, насколько слова моей жены о бизнесе соответствуют действительности.

Даша не выдержала:

- Подождите, но вы говорили, что это она за вами собиралась следить!

- Да.

Даша почувствовала непреодолимое желание ударить гробовщика чем-нибудь тяжелым. А Чижик продолжал изливать свою душу:

- Я обратился в детективное агентство с просьбой выяснить, где и с кем бывает моя жена.

- Так, значит, все-таки вы первый обратились к детективу?

Чижик кивнул:

- Да. Детективом оказалась очень приятная молодая женщина. Мы зашли в какое-то кафе и стали обсуждать пути действия. Не скрою, пани Новотна оказалась, пожалуй, слишком... эффектна для своей профессии...

Даша напряглась. Ее пан Чижик эффектной почему-то не назвал.

- ...Но мы говорили только о моей жене. Поверьте!

- Я вам верю. Но что дальше?

- В этом ресторане - может быть, случайно, а скорее всего, специально - оказалась моя сестра вместе с нашим племянником, тем самым, из Москвы. Она попросила заснять меня на видеокамеру, а затем показала пленку моей жене, заявив, что женщина рядом со мной - моя давняя любовница.

- Надо же, какая негодяйка! - невольно воскликнула Даша. - А еще родная сестра называется!

Чижик согласно кивнул:

- Поэтому-то я и думаю, что Амалия тоже решила обратиться к детективу, чтобы выяснить правду.

Даша откинулась на спинку кресла и шумно выдохнула:

- Да-а-а, дела... Кстати, а что говорит полиция?

Чижик свел брови:

- По поводу пленки?

- Да нет! По поводу убийства вашей жены. Они уже выдвинули какие-нибудь версии?

- Полиция придерживается версии ограбления. Из дома были похищены ценные вещи, а главное - тайник оказался пуст.

- Тот самый тайник, о котором вы говорили?

- Представьте себе. Именно поэтому моя сестра и стала меня обвинять в убийстве. Кто еще мог знать, что Амалия там хранила деньги?

- Но получается, что ваша сестра знала?

- Я сам сказал ей, когда его нашел.

- Зачем?!

- Мария живет с нами в одном доме. Следовательно, это могли быть и ее деньги... Сейчас сестра просто вне себя. Она уверена, что я прикарманил их, и собирается идти в полицию. Я опасаюсь, что меня могут обвинить в убийстве Амалии.

Скрестив руки на груди, Даша некоторое время размышляла.

- Так вы хотите, чтобы мы нашли пропавшие деньги?

Чижик раздраженно махнул рукой:

- Неужели я выгляжу столь наивно? Нет, я хочу, чтобы вы добыли доказательства моей... лояльности к супруге.

- Каким образом?

- На той кассете, что заснял мой племянник, я сижу лицом к камере. Пани Новотна чуть в профиль, но я-то анфас!

- И что? - Даша не понимала, чему он так радуется.

- Необходимо принести пленку в суд, если таковой состоится, в качестве доказательства. Специалист сможет восстановить наш диалог по артикуляции. По губам, понимаете?

Даша чуть подалась вперед:

- Если я вас правильно поняла, вы хотите, чтобы я вылетела в Москву и привезла кассету, которую заснял ваш племянник?

- Именно. Я оплачиваю вам все расходы плюс задаток в пять тысяч. И это при любом исходе дела. Но если вам удастся привезти пленку до начала разбирательства, то я плачу еще сорок тысяч.

Молодая женщина была поражена. Какое-то плевое поручение может принеси фирме полторы тысячи долларов чистой прибыли!

- Так вы поможете мне?

Даша уже хотела крикнуть: "Да!" - но что-то сдержало ее порыв.

- А почему вы не хотите позвонить своему племяннику и попросить прислать вам эту кассету?

- Понимаете, - Чижик принялся барабанить пальцами по подлокотнику, - я не уверен, что Николай не участвует в заговоре против меня. Все-таки это он заснял нас.

- Вы полагаете, что против вас организован целый заговор?

- Я не хочу попасть в тюрьму. И готов за это платить. Так вы поможете мне? - повторил он свой вопрос.

Даша посмотрела на посетителя своими честными ореховыми глазами и кивнула:

- Я постараюсь сделать все, что в моих силах.

Глава 3

1

Евгений Иванович Кержич с сожалением отложил старую, пожелтевшую тетрадь и посмотрел на часы. Ого! Без десяти минут шесть. Как незаметно летит время за чтением. Сняв очки, он помассировал тонкую переносицу. Что ж, пора навестить прелестную вдовушку.

Кержич мало походил на человека из России, по крайней мере в представлении большинства американцев. Щуплый, лысоватый, невысокого роста, с очень смуглой кожей и с неожиданным для такой внешности шармом. С первого взгляда ничто не выдавало в нем сколь-нибудь значимой глубины натуры, однако стоило Евгению Ивановичу начать говорить, как собеседник тут же поддавался силе и обаянию его личности.

Сразу же по приезде Евгения Ивановича в Мидлтон о нем пошло множество слухов и сплетен, зачастую таких фантастических, что даже те, кто их пересказывал, сами не особо верили. Поговаривали, что он масон, лидер русской мафии, грузинский князь в изгнании, а некоторые уверяли, что он придерживается черной мессы. Сам Кержич слухи о себе не опровергал, но и не подтверждал. А на прямые вопросы отвечал так витиевато, что спрашивать его перестали вовсе.