Наконец-то опять пришла врачиха и сказала, что Василия надо везти в районный центр на рентген. Василий молча согласился, он устал. Ему хотелось скорее выпить и уснуть, а потом пусть везут его хоть в Москву, он все вытерпит и все будет делать так, как ему скажут. Он прожил немало, кто-то, видно, не может родиться, пока он здесь, или просто подошла его очередь, и он теперь задерживает движение.

Врачиха уходит, и Василий торопливо наливает себе полный стакан, Петру полстакана. Они выпивают, через минуту Василий оживляется.

- Скажи ты мне,- спрашивает он,- почему это люди все больше рождаются и умирают по ночам?

- Не знаю,- пожимает плечами Петр.

- Вот то-то и оно - никто не знает. А почему человек на белый свет приходит ночью и уходит ночью? Неправильно это. Я хочу днем умереть. Люди разговаривают, курицы крыльями хлопают, собаки лают. Ночью страшно, все спят. А тут ребенок кричит, из матери вышел. В другом месте старик кричит из него жизнь уходит. А люди, которые посередине, спят. Вот это и страшно, что спят. Проснутся, а уж кочевье произошло. Работу свою сделают, не сделают, опять ночь, опять спать, и опять все сдвинулось. О-хо-хо! Ночью никто тебе не поможет, не скажет: "Умирай, Василий, умирай, не бойся, ты всё сделал, а чего не сделал, другие доделают". Человека успокоить надо, и тогда ему не страшно в домовище ложиться.

- Ты чего это, отец? - испуганно спрашивает Петр.- Чего мелешь-то?

- Мелешь, говоришь? А мне страшно. Вот ты встал и ушел, а я один. Я привык один - жить, значит, привык один. Умирать одному страшно. Не привык.

Он тянется за бутылкой.

- Давай разольем, да я лягу.

Петр приходит домой и говорит Василисе:

- Плохо отцу.

Василиса не отвечает.

Опять день. Дверь в амбар снова открыта.

- Васька! - кричит Василий.

Васьки нет.

Василиса, придерживая в руках край платка, осторожно заглядывает в дверь.

- Нету Васьки, не кричи почем зря,- говорит она.

Василий приподнимается и смотрит на нее.

- Это ты, Василиса? - ослабевшим голосом спрашивает он.- А где Васька?

- Убежал.

- Ты зайди, Василиса, чего уж теперь.

Василиса перешагивает через порог и останавливается.

- Подойди, Василиса.

- Захворал, ли чо ли? - спрашивает Василиса от порога.

- Чую, смерть моя близко. Ты подойди, попрощаемся.

Она осторожно подходит и садится на край кровати.

- Плохо мы с тобой жили, Василиса,- шепчет Василий.- Это я во всем виноватый.

- Совсем не плохо,- качает головой Василиса.- Дети выросли, работают.

- Плохо, Василиса. Стыдно перед смертью.

Василиса подносит к губам край платка и наклоняется над Василием.

- Ты чего это выдумал-то, Василий? - шепчет она.- Чего это ты выдумал-то?

- На меня твои слезы капают,- обрадованно шепчет Василий.- Вот опять.

Он закрывает глаза и улыбается.

- Чего это ты выдумал-то, Василий? Боже мой, грех-то какой!

Она трясет его за плечи, он открывает глаза и говорит:

- Давай попрощаемся, Василиса.

Он подает ей руку, она пожимает ее и, всхлипывая, поднимается.

- Теперь иди,- говорит он.- Теперь мне легче стало.

Она делает шаг, второй, потом оборачивается. Василий улыбается. Она всхлипывает и выходит.

Он улыбается, лежит и улыбается.

Стоит тихий, словно перед дождем, день. В такой день хорошо пить простоквашу - не очень холодную и не очень теплую - и смотреть в окно, что происходит на улице.

1966