Глава 5

Гален проснулся с ревом, назревающим в глубине горла. После столетий тренировок у него выработался навык заглушить этот звук, прежде чем он вырвется наружу. Не стоит предупреждать ближайшего врага, что он уже очнулся и готов надрать ему задницу.

Он резко выпрямился и расправил крылья, готовясь к полету. Приступ боли ознаменовал приближение головокружения и тумана перед глазами. Полет оказался невозможным, да и ненужным. Он решил, что находится в своей спальне. Той, что была рядом с комнатой, которую он приготовил для пребывания Легион. Когда опустился обратно, то узнал мягкость своего матраса и одеяла.

Ноющая боль терзала его избитое тело, мышцы кричали в знак протеста. Легкие изо всех сил пытались раздуться, но органы как будто были погружены во влажный цемент.

Что, черт возьми, с ним случилось? И почему его комната пахнет поджаренными куриными крылышками?

Он быстро заморгал, и в его голове пронеслось множество воспоминаний. Сражения и ранения. Спасение Легион. Он лишился языка и зуба, но они снова отросли. Фокс. Портал домой. Кинжал в сердце?

У него действительно было слегка неровное сердцебиение. Нахмурившись, он провел рукой по своей груди. Никаких ран.

Когда его зрение прояснилось, он бегло осмотрел комнату. Да. Его. За исключением окровавленного кинжала, лежащего на ночном столике, ничего не изменилось со времени его последнего визита.

Этот кинжал укрепил его подозрения. Его ударили ножом. Кто бы посмел…

Всплыло воспоминание, и он зарычал. Легион держала в руках это оружие.

Объект его обожания пытался его убить. Опять! Она извинялась и плакала, но все-таки вонзила кинжал ему в сердце.

Тьма окутала его разум, так много тьмы, и он, казалось, падал, падал в бесконечную бездну. Потом вспыхнули огни, и Фокс издалека закричала: «Вернись ко мне, или я убью Легион. Клянусь, я так и сделаю».

Он вспомнил, что почувствовал, будто молот стучал по его груди. Вспомнил, как Легион умоляла Фокс поторопиться и привести его в чувство.

«Нет другого способа тебе помочь. Мне жаль».

Когда последние слова Легион пронеслись в его голове, гнев ослаб. В ее тоне он уловил искреннее раскаяние, агонию и решительность. Так что девушка, которую обычно рвало при виде крови, убила его, да, но она не хотела, чтобы он оставался мертвым.

«Динь-динь-динь». Всплыла еще одна деталь. Фокс что-то бормотала о его смерти, об уничтожении какого-то яда. Интересная идея. Если бы Легион действительно предала его, то позволила бы умереть по-настоящему, навсегда. Но она этого не сделала.

Надежда расцвела ярко, блестяще и изысканно. Она пошла на многое, чтобы его спасти. Потому что заботилась о нем.

Или потому что Ложная Надежда заставил ее чего-то хотеть от него?

«Из-за тебя у меня нет ничего хорошего», — мысленно выплюнул он своему демону.

Раздался радостный смех, и Гален захотел пробить дыру в своем черепе.

Куда же подевалась Легион? Теперь, когда он пошел на поправку, им нужно поговорить о настоящем и будущем.

Сдавленный звук достиг его ушей. Гален замер и затих, во второй раз окинув взглядом комнату. У изголовья кровати спала Легион, свернувшись калачиком в кресле.

Его охватило примитивное удовлетворение. Ощущение, которым он никогда раньше не наслаждался. Его женщина здесь, в пределах досягаемости, ее аромат диких цветов дразнил его. «Пусть это никогда не кончается».

Свежие шрамы на его плече натянулись, когда он потянулся к сотовому телефону на ночном столике. Он набрал номер Аэрона и написал: «Выше голову. Моя девочка со мной. Она здорова благодаря мне. Гадес позволил бы ее украсть. Всегда, пожалуйста».

Ответ Аэрона пришел через несколько минут: «Г. сообщил, что ты ее спас. У тебя есть моя благодарность. Но если ты не вернешь ее как можно скорее, внутри тебя появится много разных безделушек».

Гален: «Подожди минутку, я поищу твои чертовы угрозы…»

Гален: «Я все еще в поисках…»

Гален: «Извини. Не нашел ни одной реальной».

Аэрон: «Я люблю ее и хочу для нее самого лучшего, даже если мне придется заплатить за ее счастье своей жизнью. Можешь ли ты сказать то же самое?»

Гален отправил смайлик, который создал для подобных ситуаций. В нем он делал непристойный жест рукой, а в центре вспыхивали слова: «Посмотри, что я подарил твоей мамочке вчера вечером».

Затем он напечатал: «Послушайте, доктор Философии. Я не видел, чтобы ты бросил вызов подопечным Л., чтобы помочь мне сбежать от этой кровожадной армии. Она в безопасности, в порядке. И я могу сказать то же самое. Я действительно защищал ее ценой своей жизни. Так что будь хорошим папочкой и позволь своей дочери расправить мои крылья. Конец связи, скотина».

Он вернул телефон на тумбочку.

Легион резко тряхнула головой и издала еще один сдавленный звук.

— Нет. Пожалуйста, нет.

Он мог себе только представить, какие образы преследовали ее в ночных кошмарах.

Не обращая внимания на вспышку боли, он спрыгнул с кровати и присел перед ее креслом. Он легонько погладил ее подбородок, затем поднес ее руку к своему лицу и прижал ладонь к своей щеке.

— Я здесь, сладкая. — Его пересохшее горло превратило слова в дым.

Несколько месяцев назад Гален заключил сделку с Гадесом. Каждый раз, когда Гален выполнял задание для князя Преисподней, он получал награду. Чего же он пожелал? Демонов, которые причинили боль Легион. Он замучил и убил всех ублюдков, кроме Люцифера.

— Нет. Пожалуйста, нет. Не надо! — Ее глаза закатились под веками, Легион тяжело дышала и стонала. Несколько секунд ее пальцы дергались, как будто она пыталась отразить удар. — Нет!

Он заскрежетал зубами. Когда-нибудь, очень скоро, эта красота будет покоиться в уюте и безопасности его рук. Страх потеряет свою власть над ней, и удовлетворенность станет постоянным спутником. «Я позабочусь об этом».

— Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — поклялся Гален. — Ни сейчас, ни когда-либо еще.

Она расслабилась в кресле и тихо вздохнула. Гордость переполняла его. На этот раз он скорее успокоил ее, чем напугал.

Хотя ему очень хотелось задержаться, он вернулся в постель, чтобы не напугать ее, когда она проснется.

Перед тем как вернуться на прежнее место, он бросил на нее последний взгляд, и сердце его глухо забилось. «Мое восхитительное падение. Даже безупречное». На ней была черная майка и серые спортивные штаны, закатанные на талии и лодыжках. Очаровательно, да, но он скучал по выпускному платью.

Длинные волосы цвета меда ниспадали на одно нежное плечо. Щеки покрывал румянец точно там, где он ее ласкал. Ее украшали драгоценные камни: бриллианты на шее, рубины и сапфиры на запястьях, кольца на каждом пальце.

Возможно, ее сны не имели никакого отношения к прошлому. Может быть, она беспокоилась из-за Галена? Эта мысль пришлась ему по душе. Если только она не возникла благодаря Ложной Надежде? Демон наслаждался его агонией. Чем возвышеннее были его надежды, тем больнее падание. Конечно, в самом низу Зависть нашептывал ему на ухо сладкие пустяки. «Ты заслуживаешь гораздо большего. Возьми это!»

А потом прилетал Ложная Надежда, чтобы вернуть Галена на прежнее место. «Как только ты уберешь препятствия на своем пути, ты будешь так счастлив».

Когда Гален перегибает палку, а так случается всегда, он потеряет то, что ему дорого. Демоны радостно хихикают, и процесс начинается заново.

Гален отдал бы все, чтобы извлечь эту парочку. Но когда бессмертный связывает себя с человеком, местом или предметом, вольно или невольно, он привязывает к ней и свою жизненную силу. Одно не могло выжить без другого.

Единственный плюс от спутников Галена… они ранили его врагов так же сильно, как и его самого.

Мысль о том, что Легион тоже может пострадать таким образом…

Замерев, он произнес:

— Просыпайся, красавица.

Она подчинилась с изяществом товарного поезда, вскочив со стула и одновременно нанеся удар кулаком. Ее глаза цвета виски сверкали от ужаса, когда она осматривала комнату, а зрачки были размером с блюдца. Когда она заметила его, ужас сменился облегчением. После того, как она осмотрела его еще раз, облегчение уступило место осознанию.

Осознание? Или он просто выдал желаемое за действительное? Он так долго хотел эту женщину.

Нет, чувство должно быть подлинным. Воздух между ними нагрелся, словно знойная летняя грозовая ночь.

Его клетки шипели, пораженные разрядами желания.

— Ты жив, — прохрипела она.

Его пессимистическая сторона поднялась на дыбы.

— Ты разочарована?

— После всех трудов Фокс и моих ради твоего возвращения? Нет.

— Я помню твои последние слова. — И он заговорил фальцетом. — О, Гален, мой возлюбленный, нет другого способа тебе помочь. Ты должен жить, потому что я погибну без тебя.

Она проглотила наживку, ощетинившись.

— Я не называла тебя возлюбленным.

«Но ты это сделаешь. Скоро».

— Значит, ты так подумала? Ты можешь мне сказать. Я сохраню твою тайну.

Ее щеки вспыхнули, еще больше усиливая его желание. Насколько горяча ее кожа?

— То, что ты сделала, ты сделала, чтобы помочь мне. Я все понял, — сказал он. — Но мне не понравилось, что ты рисковала моим будущим. Когда одержимый демоном бессмертный загибается, его дух оказывается в тюрьме. — Гален и так уже провел слишком много времени в заключении.

Совсем недавно клон Кроноса срезал ему крылья и посадил в клетку рядом с бессмертной по имени Киликаель, она же Красная Королева, одна из сильнейших существ в истории, обладающая мегатонной сверхспособностей.

Гален уважал Кили и восхищался ею. Даже любил ее. Поразительно, но их дружба сохранилась даже после того, как она вышла замуж за Торина, хранителя Болезни.

Невидимый нож пронзил грудь Галена. Когда-то Торин был его лучшим другом. Если этот парень не мог простить крупное предательство своего доверия и несколько сотен жалких попыток убийства, он не заслуживал того, чтобы Гален был в его жизни.