Его глаза горели, пальцы стискивали бока кружки, на бледных щеках выступил румянец. Арьель еще никогда не видел мага в таком волнении. Было очевидно, что мысль об окончательном подчинении магического потока полностью захватила Нэля. Но не с этого ли начались его беды шесть лет назад? Не с этой ли мечты?

Марика, хотя и не знала подробностей его аркарских злоключений (или уже знала? Арьель и понятия не имел, о чем говорили маг и ведунья в эти дни), видимо, думала о подобном. Успокаивающим, почти материнским жестом она положила ладонь на плечо мага.

— Ты должен быть очень осторожным, Нэль. Ты уже едва не потерял рассудок.

— Знаю. Я буду осторожным, не волнуйся.

Сколько раз он говорил то же своим наставникам?

Арьель подумал, что роли, похоже, поменялись. Теперь Марика предостерегала, а Нэль рвался в бой. Давно ли было иначе?

— Кстати, ведь я еще не поблагодарил тебя, друг Арьель, — маг повернулся к музыканту, и тот смущенно заерзал. — Я знаю, что ты пытался для меня сделать. Подозреваю, это потребовало от тебя немалого мужества…

— Что ты знаешь?

— Знаю, что ты ходил к госпоже Аманде, — тихо сказал Нэль. — Она… спускалась ко мне в темницу.

— Ох, Нэль… и что она сказала?

Нэль помолчал, покрутил в ладонях кружку.

— Сказала, что ей будет легче, если проклятие пожрет меня. И еще сказала, что у меня змеиная душа. Но… давайте больше не будем об этом. Господин тан! — он быстро вскинул голову. — Вы ведь тоже не сами по себе оказались в Аркаре и… здесь.

— Не сам по себе, — подтвердил тан. — Но и уговаривать меня не пришлось.

— За что я вам очень благодарен, — серьезно сказал Нэль. — Вам обоим. И тебе, Марика. Я обязательно отплачу вам когда-нибудь. Пока что я у всех вас в долгу.

Смущенный Арьель промолчал. Марика нахмурилась — ей не понравились слова насчет долга. Тан же широко и свободно улыбнулся.

— Бросьте, господин Нэль. Это я — ваш должник. Помните?

— Вы уже расплатились. Но я помню, что вы сделали мне некое предложение, господин тан…

— И оно остается в силе, — подхватил тан.

— То есть, я могу рассчитывать на ваше гостеприимство… и на вашу лабораторию?

— Если желаете, можем ехать прямо сейчас.

Нэль и Марика переглянулись, и ведунья едва заметно покачала головой.

— На два-три дня мне придется остаться здесь, — соглашаясь с нею, сказал Нэль. — Нам с Марикой нужно кое-что обговорить, да и… — он запнулся.

— Нэль еще до конца не поправился, — по-прежнему хмуро объяснила Марика. — Такие шутки, какую он учинил в Аркаре, не проходят без последствий. Магия не церемонится со своими проводниками, выпивает их досуха.

— А как же твое проклятие, Нэль? — не выдержал Арьель. — Неужели… ты освободился от него?

— Нет, оно остается при мне, — отозвался маг. — Не знаю, смогу ли освободиться от него вовсе… но бороться с ним какое-то время — сумею.

Марика не очень охотно, но все же предложила тану остаться у нее до той поры, пока Нэль не будет готов пуститься в путь. Тан сразу же согласился. По всему было видно, что ему очень интересно окружение, в котором он оказался; он с любопытством приглядывался и прислушивался ко всему. Арьель же заколебался. Он знал, что Марика, хоть и не приглашала его, все же не выставит его за дверь, если он заявит о своем желании пожить у нее денек-другой (хотя пригрозить для виду могла…) Но он не видел смысла оставаться — ни на день, ни на два, ни на неделю. Их с Нэлем дороги теперь расходились. Пусть не навсегда, но на какое-то время. У мага появился новый спутник… и место, где он мог поселиться до той поры, пока проклятие не сметет его, как волна смывает прибрежный песок, и не погонит в путь.

Арьель посмотрел на Марику, на тана, на Нэля и сказал:

— Я уйду утром.

Втайне он надеялся, что ведунья пригласит его погостить, а тан или маг предложат выехать вместе, но все трое согласно промолчали.

— Не прощаюсь с вами, господин музыкант, а говорю "до встречи", — такими словами напутствовал Арьеля тан с утра. — Поскольку предчувствую, что скоро мы свидимся. Жду вас у себя. Приезжайте, когда сочтете нужным, всегда буду рад вас видеть.

— Благодарю, господин тан, за приглашение, — Арьель поклонился и вышел из избушки. С Марикой он уже попрощался раньше и получил от нее небольшой сверток со снедью. Ведунья была настроена на удивление добродушно и с охотой играла роль старшей сестры.

Нэль, с которым музыкант еще не прощался, вышел на опушку вслед за ним.

— Ты разве не верхом едешь? — он обернулся на гнедую, которую вчера привязали у избушки, для тепла накрыв попоной.

— Ох, нет, — с чувством отозвался Арьель. — Я лучше на своих других, так привычнее…

— А ты ведь так и не рассказал мне, друг Арьель, что связывает вас с Марикой, — сказал вдруг Нэль.

От неожиданности музыкант даже рассмеялся.

— Почему ты вдруг заговорил об этом сейчас?

Нэль пожал плечами.

— Даже не знаю… Раньше все к слову не приходилось, а теперь вот ты уходишь. Но если тебе не хочется об этом, то и не будем…

— Нет, нет, почему же, — заторопился Арьель. — Здесь нет ничего такого. Марика — моя названная сестра. Матушка родила меня очень поздно, потом все болела, никак не могла оправиться. Марике было уже пятнадцать, когда я родился, она со мной и возилась. Потом, когда мне семь уже исполнилось, Марика отвезла меня в храм.

— Так ты тоже получил храмовое воспитание? — удивился Нэль.

— Ну, как сказать… — смущенно хмыкнул музыкант. — По правде, так я с уроков все норовил на улицу сбежать. Грамоте меня еще научили, а остальное… Очень уж много всего интересного было за стенами храма. Матушка моя жила вот в этой самой избушке, и я, пока не попал в город, ничего, кроме леса, не знал.

— А кто была твоя матушка? Тоже ведунья?

Арьель улыбнулся, поправил на плече лямку чехла, где лежала лютня.

— Нет, что ты. Обычная знахарка, никакой магии. Марику, совсем еще кроху, нашла однажды в лесу. Двенадцать знают, как она там оказалась, под деревом… Может, какая-нибудь деревенская баба, которой не прокормить было еще одного ребенка, оставила. Так они и жили вдвоем, матушка и Марика, пока я не родился. А кто мой отец был, я не знаю, — продолжал музыкант, предваряя возможные вопросы. — Ни матушка, ни Марика никогда не рассказывали о нем. Но Марика иногда ворчит, что свою страсть к бродяжничеству я от него унаследовал. Мне, и в самом деле, на месте подолгу не сидится.

Они помолчали. Нэль как будто задумался о чем-то, снова опустив глаза. Потом проговорил:

— Я пообещал вчера, что отплачу тебе за все добро, и сдержу слово, хоть мы и расстаемся теперь. Но, повторю вслед за господином таном, вскоре мы снова увидимся. Повторю от себя и его приглашение — приезжай. Приезжай обязательно, друг Арьель… Знаешь, когда? Сразу после наступления лета, как минует Бельтайн. До этого времени я продержусь. А потом… посмотрим. Надеюсь, многое изменится. Во всяком случае, я приложу к этому все возможные усилия.

— Что именно ты собираешься изменить? — в сердце снова толкнулась тревога. После пережитого в Аркаре неугомонный маг готов был, похоже, лететь навстречу опасности. Опять, как шесть лет назад…

— Увидишь. Если у меня получится… обещаю, что объясню, над чем я работаю и чего хочу достичь. Но только ты обязательно приезжай сразу после Бельтайна. Иначе можешь уже не застать меня… Ты знаешь, почему.

Арьель кивнул.

— Приеду.

— Обещаешь?

— Обещаю, — тихо сказал музыкант. До этой минуты он и не думал, что Нэль, оказывается, так нуждается в его обществе.

— Хорошо… — Нэль улыбнулся. — Теперь вот что. Хочу тебя предостеречь: не ходи в Аркару. Слишком многие видели нас вместе. Могут начаться расспросы… Видишь ли, теперь меня, скорее всего, будут искать.

— Кто? Аркарские законники?

— Нет. Этим я и даром не нужен. А вот маги очень даже захотят меня видеть.