Маша ахнула и тут же прикрыла рот ладошкой, а Марат только улыбнулся в ответ.

– Не пугайся, такие удары Джону не страшны, в горах Китая мы ещё не так ударялись о каменные уступы, вися на них, на канатах. Другого удара баллоном он не допустил. Он ударил Лео ногой и тот, уронив баллон,  отлетел к зубцу башни, но тут же вскочил на ноги. Он вновь бросился на Джона, но темнота и баллон с газом сыграли своё дело.  Леонард накинулся на Джона с кулаками, но тот успел отшатнуться. Лео в темноте наступил на свой баллон и, падая, ударился головой о каменную каминную трубу.

Маша закрыла лицо руками.

– Какая жуткая смерть. – Прошептала она.

– Да. Жуткая.

Какое-то время они молчали, переживая рассказанное и услышанное.

Первой заговорила Маша.

– Мия сказала, что Джону Диллону Леонардом были обещаны большие возможности по управлению семейной фирмой. Почему же он на него напал? Они должны были действовать сообща? А получается, что они…

– Они не были союзниками. – Перебил жену Марат. – Джон мне всё рассказал. Он сам хотел стать получателем денег семьи Перро, после моего исчезновения. Но убивать меня он не собирался. Спрятать в далёком уголке земли, рассчитывая на мои сознание и совесть? Да. А убивать? Нет.

– Но как же он мог стать получателем денег?

– Он тоже Перро. К тому он рождён Ричардом Перро, средним сыном сэра Мак-Грегора, мужа леди Ролланы. Он мог предъявить свои права, доказав своё родство с семьёй Перро с помощью  анализа ДНК. Сейчас, всё-таки, двадцать первый век. Есть много способов доказать свои права на наследство. Любой суд примет эти доказательства, и тогда…

– Тогда Леонард остался бы «с носом»?!

– Именно это и разозлило Лео, когда Джон рассказал ему на крыше, кто он такой и какие у него виды на семейные  миллиарды.

– И что нам теперь делать, когда всё встало на свои места? – Спросила Маша.

– Рассказать всю эту историю семейству и жить дальше.

– Даже, если  наследство Перро теперь для семьи потеряно навсегда?

Марат ничего не ответил. Он только пожал плечами и тут он заметил, что  солнце уже высоко над горизонтом. А утро было таким прекрасным! Солнце заливало своими лучами горизонт моря, прибрежные скалы материка, плотно заросшие густой зеленью, и замок, такой любимый и родной.

– Господи, Маша! Если бы ты знала, как  я счастлив?! Я жив! Я с тобой! Я тебя люблю!  – Воскликнул он, подхватив девушку на руки. Он прокрутил её вокруг  себя и тут же бережно поставил на пол башни. Его радость сменилась озабоченностью, голос стал твёрдым, требующим повиновения.– Нам срочно надо спуститься в комнату. Скоро туда за нами должны прийти, что бы удостовериться…

– Что я в истерике, а ты исчез?! – Улыбнувшись, произнесла Маша. – Очень хочу посмотреть на их лица, когда они нас увидят вместе. Ой, там же до сих пор находится Мия! – Воскликнула она и вырвалась из рук Марата. Она подбежала к месту крепления каната, с помощью которого поднялась на крышу башни. – Я спущусь здесь, а ты по канату через каминную  трубу.  Там всё есть для спуска.

– Да, я вижу. – Ответил Марат, подойдя к каминной трубе. Он с сожалением посмотрел на тело брата, распростёртого у основания трубы. Лицо Леонарда было белым, как мел,  залитое кровяными струйками из глубокой раны на  виске. Он по-прежнему был одет в костюм, в котором был на свадебном торжестве.

«Ты так спешил нас отравить, что даже не удосужился переодеться?! – Удивился Марат и ужас сжал его сердце. – Ты даже не пожал Машу? И вот:  судьба не пожалела тебя».

Марат скинул в трубу два плаща Перро, предварительно завязав их в узлы, и, схватив спецоборудование,  стал  прилаживать  его к своему поясу.

–Маша, будь осторожна! – Крикнул он, одновременно поворачиваясь в сторону, где она должна была стоять. Но девушка уже исчезла за зубцами башни. И было слышно только слабое скрежетание от её спуска.

Маша открыла дверь комнаты брачной ночи с помощью ключа-ручки и вошла в неё. Лампа продолжала медленно гореть, освещая комнату и Мию, спящую на кровати под одеялом. В камине уже валялись два плаща Перро, завязанные в узлы.  Маша достала их из камина и положила в кресло. Вскоре послышался в камине шум, а затем появился и Марат. Он скинул с себя спецоборудование, спрятал его в углу камина и тут же оказался в объятиях Маши.

– Может, нам следует вновь раздеться и облачиться в плащи? – Спросила она.

– Сначала надо  поговорить с Мией.

– Не надо со мной говорить. – Услышали они голос девушки, доносившийся с кровати. Она уже сидела на ней, укутанная одеялом. – Я за  это время столько передумала, что будь-то, заново родилась.  Об одном прошу, помогите мне выпутаться из всей этой истории. Если  отец всё обо мне узнает, то… – Она махнула рукой и добавила. – Вычеркнет меня из своей жизни и из жизни семьи. Я останусь одна, без вас, без бабушки и без своей оранжереи.

– Так зачем же ты хотела отравить свою бабушку?–  Саркастически спросил Марат. – Если бы не Маша, то…

– Отравить?! Ничего бы с ней не произошло. – Резко ответила Мия. – Вы, не разобравшись, обвиняете меня чёрти в чём! Бабушка просила меня сделать  растирку для её больных коленей. Я и сделала. Через день она пожаловалась мне, что растирка не помогает, что она похожа на обыкновенную воду. Я сделала новую растируц. О какой отраве вы вообще говорите?

Маше стало стыдно за свои подозрения на счёт Мии, и она решила «сгладить ситуацию».

– Давайте обо всё забудем? – Предложила она. – Мия, тебе следует возвратиться в свою комнату, до прихода сюда  членов семьи. Мы с ними сами разберёмся. Обещаю, что скоро будет большой семейный совет, на котором разрешаться все проблемы.

Мия соскочила с кровати и подошла к Марату.

– Братец, а мне действительно жаль, что тебе пришлось всё это испытать. И я очень рада, что ты вернулся. – Она медленно подошла к Марату и положила свои руки, а затем и голову, ему на плечё. – Я тут столько передумала и осознала, что  совершенно не хочу тебя терять. Ты всегда был со мной таким милым и терпеливым.  – Она прижала одну свою руку к своей груди. – Ты меня простишь, хоть когда-нибудь?

Марат обнял сестру, поцеловал в щёку и подтолкнул к двери.

– Конечно, я тебя прощаю. Я теперь беги, да побыстрей. Кстати, я очень рад, что твои ноги в порядке подумай, как тебе сообщить об этом семейству.

Мия улыбнулась, слегка помахала им ладошкой и выскочила в коридор башни. Маша закрыла за нею дверь. Она заперла ее, и ключ вернула на подоконник маленького окна, спрятанного за одним из гобеленов.

– А теперь нам надо подумать, что делать с Леонардом, вернее, с его телом.–  Задумчиво произнёс Марат, замечая, как потихоньку слабее огонь в бензинной лампе. –  Скоро свет совсем погаснет и в комнате будет темно. Идём в кровать. – Он протянул руку Маше, и она очутилась в его объятиях. У нас есть время подумать, поговорить и….

Маша оборвала его слова поцелуем, и время вновь остановилось для них.

Они проснулись от яркого света, светящего в глаза. Марат прикрыл глаза рукой и возмутился: – Кто там? Вы хотите нас ослепить? Да выключите вы его?

Яркий свет погас, зато возник мягкий свет  бензинной лампы, и тогда Марат с Машей увидели, стоящих перед кроватью, Фердинанда и леди Селину. Они улыбались, а леди Селина постоянно промакивала платочком слёзы, ручьём текущие из её глаз.

– С возвращением, сэр. – Проговорил дворецкий. – Я так рад, что всё хорошо кончилось.

Леди Селина вторила ему кивком головы. Говорить она не могла, только и сумела выговорить: – И я тоже… И я тоже…

– Сэр Мак-Грегор, спешу доложить, что уже десять часов утра. Десять часов вашей новой жизни и, я надеюсь, долгой и счастливой. И вам, леди Мария, – обратился он к Маше, высунувшей голову из-под одеяла, – я желаю долгой и счастливой жизни с нашим Мак-Грегором.

 – Леди Селина, что вы плачете? – Обратилась она к женщине, которая тут же подошла к ней и обняла.

– С этого дня ты можешь называть меня просто Селиной. – Проговорила женщина, целуя Машу в обе щёки. – Господи, как же я рада  за вас. Вам следует встать и одеться. Скоро в замок прибудут представители швейцарского банка, что бы удостовериться в правильности  выполнения  завещания. Ой!!! – Селина вздрогнула и обратилась к Марату. – Что же будет? Ведь ты… Что нам делать?