– Прежде всего, успокоиться и сделать следующее. – Сказал Марат. – Селина уводит Машу в её комнату. Там она себя приводит в порядок, обязательно поест, а потом мы все встретимся с семейством. Когда в замок должны прибыть швейцарцы, Селина, ты  знаешь?

– Роберт приказал всем собраться в большой зале к двум часам дня.– Ответила женщина и тут же, вскочив с постели новобрачных, воскликнула. – Надо же обо всё сообщить маме и…

– И больше никому. – Приказным тоном остановил её порыв Марат.  Он обратился к жене. – Дорогая, тебе придётся вернуться в комнату невесты, и сделать это надо тихо. Не стоит нарушать спокойствие в замке. Селина, Энн и Полин тебе помогут в этом.

– Конечно, конечно.– Засуетилась леди Селина вокруг Маши, помогая ей  спрятаться под плащом Перро.

– А, может мне воспользоваться тайным проходом? Он ведёт как раз из этой башни в коридор, где находится моя комната. – Произнесла Маша и тут же увидела, как ужаснулись Селина и Марат.

– Тайный проход? – Произнесла женщина, положа руку себе на грудь.

– Этого не будет! – Воскликнул Марат, одновременно со своею тётушкой. – Забудь о всех тайных проходах замка. Я прикажу их замуровать, что бы не было больше никаких тайн и ужасов. – Хорошо, как скажешь, мой господин. – Нежным голосом ответила Маша, увлекая Селину в коридор.

– Фердинанд, нам надо что-то делать с телом Леонарда. –  Сказал Марат, покидая постель. Он оделся в спортивный костюм и накинул на плечи плащ Перро.

Удивления дворецкого на минуту заставило его «остолбенеть» и он не сразу произнёс: – Тело  сэра Леонарда?

 – Да, тело. Ты должен мне помочь, доставить его  в эту комнату с крыши башни и ещё, нам следует придумать версию его гибели. Эта история должна быть правдоподобной и в неё должны поверить швейцарцы.

– А, как он погиб?

– Он стукнулся виском о каменный уступ. Случайно! В темноте наступил на баллон с газом и стукнулся, когда нападал на Джона Диллона.

Рот дворецкого приоткрылся от удивления, но это Марата не остановило. Он решил всё рассказать Фердинанду, что бы не было лишних вопросов.

– Дело в том, что главных претендентов на мою гибель было два и ещё одна глупая голова. Одним был Леонард, а другим – Джон Диллон. А глупой головой – стала сестрёнка Мия, которой  задурманил голову Джон мнимой своею любовью. Он её заставил выполнять свои желания и скрывать от семьи, что её ноги уже здоровы, и она может ходить. Зачем? – Остановил он рукой желание задать вопрос Фердинанда. –  Чтобы стать во главе рода Перро и владеть его миллионами. Он подал бы в суд, как претендент на наследство по первородности, и доказал бы его с помощью анализа ДНК. А теперь, если вопросов больше нет, думай, как нам его доставить сюда в комнату с крыши этой башни.

– А, как вы, сэр, вернулись сюда в комнату с крыши? – Проговорил Фердинанд, всё ещё находясь под впечатлением от услышанного повествования.

– Через каминную трубу  по канату спустился. – Ответил Марат и тут же воскликнул. – Верно, Фердинанд! Верно! Мы просто скинем его в трубу с крыши, вот и всё.

– А как мы на неё попадём?

– Я один поднимусь на крышу, а ты будешь его встречать здесь в комнате.

– Но это всё же сэр, ваш брат, хоть и …

– Да, я понимаю. – Качнув в  согласии головой, ответил Марат. – Я постараюсь быть с ним деликатным. – Он вновь вошёл в камин и  надел пояс альпиниста. –  Я постараюсь это сделать побыстрее.  Жди меня, Фердинанд. – Сказал Марат и, нажав на пусковой крючок спецоборудования, стал подниматься вверх по тросу.

Маша была, и рада и не рада вновь вернуться  в комнату невесты.  Она попросила Селину прислать ей Энн, да, что бы та принесла еды побольше.

Оставшись в комнате одна, Маша осмотрелась. Её свадебное платье было заботливо повешено на плечики и запаковано в пластиковый пакет. Она усмехнулась

– Нет. Я сохраню тебя. – Произнесла она вслух, бережно поглаживая пакет рукой. – Ты мне дорого. Я сохраню тебя и буду показывать своей доченьки и рассказывать, как мы с её папой были счастливы, когда были молоды. – Маша положила свою ладонь себе на живот, но ничего не почувствовала. – Расти, радость моя, мы с папой тебя ждём в этом мире. Кем бы ты ни бил:  сынок или дочка, я научу тебя ценить прекрасное. А самое прекрасно в мире – это любовь.

На душе у Маши было  легко и свободно, а вот желудок её уже давал о себе знать  протяжной голодной трелью.

– И где эта Энн? Я так в голодный обморок брякнусь. – Говоря, Маша вышла на стеклянный балкон башни невесты, осматривая солнечный день, красоту сияющего моря и…

И тут она чуть не подпрыгнула от удивления. На башни брата кто-то был?!

«Опять незнакомец?!  – Мысли с такой силой закружились в её голове, что с ними закружилась и сама голова. Маша прислонилась лбом к стеклу ограждения, упираясь в него обеими руками, наладила «чёткость» в глазах и присмотрелась. – Он опять в чёрном. Фигура та же. Только он не уходит с башни. Он что-то двигает по ней?! –  И тут её мысли «протрезвели». – Да это же Марат?! И он… он тянет тело!  Это, наверное, Леонард?! – Маша приложила одну руку к груди, стараясь унять биение сердца, и замерла, чтобы не пропустить ни одного движения Марата. –  Куда он его тянет?».

На мгновение замерла не только Маша, но и все её мысли. Она увидела, как Марат приподнял тело Леонарда и перекинул его в большую каминную трубу, выступающую между зубцами башни. Ноги Леонарда на мгновение на мгновение поднялись вверх и  провалились вниз.

Маша не отводила взгляда с Марата до тех пор, пока он сам не исчез в каминной трубе башни. Она быстро осмотрела все окна других башен замка, в надежде, что была единственным свидетелем произошедшего события на крыше брата.

Оставшееся время до сбора в большом зале всего семейства, Маша посвятила себе и своему уставшему телу. Она приняла ванну, понежившись в душистой пене. Навела «красоту» на лице и в волосах, приподняв их в высокую причёску-ракушку. Воткнула в волосы длинную булавку с брошью в виде маленькой райской птицы, усыпанную разноцветными камнями и пёрышками.  Затем добавила к макияжу голосочку цветных теней, под цвет оперенья птички и поняла, что в её гардеробе есть платье, как-никак подходящее к этому «прикиду».

Это платье её  заставил купить Марат, когда они проводили свои волшебные дни вместе, объезжая на машине  окрестные городки их графства. В одном маленьком городке  они зашли в маленький магазинчик, где их встретил маленький человек, похожий на гнома из сказки. Лишь только хозяин магазинчика увидел Машу, как тут же сказал, что у него для леди есть чудное платье из фантастически-красивой ткани. Это был лёгкий шёлк голубого цвета. Но, если смотреть на него под углом, то цвет его менялся на бирюзовый от его светлого оттенка до тёмного.

Платье действительно было прелестным. Строгий силуэт с глубоким воротом, узким корсетом и пышной юбкой, явно не принадлежало это веку. Маша сказала бы, что этот фасончик  был в чести у дам века восемнадцатого, только длина платья была чуть ниже коленок. Но Марат настоял на том, что бы платье было куплено, и Маша согласилась. И вот, оно пригодилось.

Энн была в восторге от её внешнего вида, когда пришла в комнату невесты и принесла для Маши еду.  Какое-то время она с восхищением её рассматривала, а потом «завалила» вопросами, на которые Маша отказалась  отвечать.

– Всё узнаешь после  общего  собрания семьи. –  Говорила Маша, поглощая еду с  аппетитом и осторожностью, стараясь не испачкать своё платье. – Если у тебя  нет терпения, то спроси Полин. Она немного в курсе событий этой ночи. Ты расскажи мне лучше, что творится в замке. Уже  час дня, а вокруг такая тишина.

– И в замке тишина. – Проговорила Энн и присела на краешек кресла. –  Сэр Роберт, леди Роллана и Мойра отказались от завтрака. Сэр Алекс спит так, что его не мог разбудить Фердинанд. Он приказал оставить его в покое и также не  будить Полин. Семья Стоунов позавтракали на кухне и тут же ушли в свои комнаты. Отец сказал, что братья Стоуны уехали в город и вскоре должны привести в замок каких-то банкиров. Но более всего всех взволновало исчезновение сэра Леонарда. Никто не знает, где его искать. В своей комнате его не нашли. Искали по замку, но всё безрезультатно.– Энн на мгновение замерла и тихо прошептала. –  Отец сказал, что  это может быть работает проклятие семьи Перро, но  приказал молчать и сэру Роберту ничего не докладывать, если только он сам об этом не спросит.