Сердце замерло, а мой и без того хлипкий желудок перевернулся. Я догадывался, что после вчерашнего срыва стану темой их разговоров.

– Тогда он и набил птиц на плечо? – спросил Эндрю.

– Да, – отозвался Эмилио. – Они символизируют жизнь после смерти. Ну, знаешь, новое начало, что–то такое.

Я вошел. Эмилио заметил меня первым.

– А вот и он! Хорошо себя чувствуешь?

– Дерьмово, если честно, – ответил я, будучи не в силах оторвать глаз от Эндрю. Одет он был в мои вещи.

Он медленно поднялся, настороженно улыбаясь.

– Я… Пришлось одолжить у тебя футболку. Надеюсь, ты не против?

Я покачал головой.

– Ни капельки.

В течение долгой минуты мы просто смотрели друг на друга.

– Ладно, – сказала Лола, выдергивая меня из ступора. – Мы скоро вернемся. – Она схватила Даниэлу за руку и увела, утаскивая и Эмилио.

И вот мы остались вдвоем. Я улыбнулся.

– Привет.

– Привет.

– Ты остался.

– Да.

– Мне правда очень стыдно за вчера.

– Не нужно извиняться.

– Я многого не помню, – сознался я. – Помню, что психанул, только за это и могу извиниться. Клянусь, я не безнадежен.

Он подошел ко мне и остановился совсем рядышком.

– Голоден? – поинтересовался он. – Можем позавтракать марокканской кухней.

– Звучит превосходно.

– Нам нужно поговорить.

Я кивнул.

– Нужно. – Я глубоко вдохнул и задал вопрос, сомневаясь, стоило ли. – Пообщался вчера с Эли?

Он кивнул.

– Спросил его насчет рисунков и заявке на работу. Он признался, что снимал копии, но не смог заставить себя взять оригиналы. Он даже первое собеседование не прошел, потому что не предоставил иллюстрации. Сказал, что сожалеет.

Я тяжело сглотнул.

– Что ты ответил?

– Ответил, что все кончено, – заявил он, глядя прямо на меня.

Сердце грохотало в груди.

– Неужели?

Слабый румянец окрасил его шею.

– Да, я сообщил, что есть парень–австралиец, который за два дня узнал обо мне больше, чем он за восемь месяцев.

Я послал ему улыбку, выдохнув от охватившего меня облегчения.

– Неужели?

Эндрю коснулся ладонью моего лица.

– Он понимает меня, как никто другой.

Я кивнул.

– Знаю.

– И я понадеялся, вдруг он захочет познакомиться со мной получше, – прошептал он.

Я прильнул к его ладони и закрыл глаза.

– Он хочет.

– Я в курсе его семейных проблем, – тихо сказал Эндрю. – Но они не пугают меня. – Сомневаясь, можно ли доверять своему голосу, я кивнул, но он приподнял мое лицо. – Посмотри на меня, – прошептал он. Я сделал, как он просил. В глазах светились сила и честность. – Меня они не пугают, Спэнсер. Вообще–то, я считаю тебя замечательным.

Я проглотил свои эмоции и проигнорировал долбящееся сердце.

– Ты вроде тоже ничего.

Я ощущал жар его тела, его близость, дыхание на моих губах.

– Можно поцеловать тебя? – сипло прошептал он.

Он стоял так близко, что я умудрился лишь кивнуть. Сердце увеличило скорость в три раза. Он прижался ко мне губами. Касался моего лица необычайно нежно, а я обнял его за талию. Поцелуй был сладким, поцелуй–обещание. Всем поцелуям поцелуй.

Все было бы просто идеально, если б Лола не завизжала в одной из кабинок. Мы оторвались друг от друга, нервно и вместе с тем облегченно засмеявшись.

– Извините, – пропищала она, промчав к нам и быстро обняв. – Я в таком восторге! – вскрикнула она и, захлопнув рот рукой, умчалась в кабинку.

Я не смог сдержать хохоток, а Эндрю притянул меня ближе. Мы оба немного смущались. Он поцеловал меня снова, только очень быстро.

– Пошли. Я изголодался, – изрек он, беря меня за руку и шагая в сторону двери. – Готов?

Я остановился. Был ли я готов? Сделать шаг вперед? Наконец–то впустить кого–то в свою жизнь? Рассказать историю Спэнсера Коэна и надеяться, что меня все равно будут желать?

Сердце рухнуло в пятки. Я кивнул.

– Да, готов.