— Вот именно.

Кэти судорожно сглотнула, борясь со страхом.

Сейчас — или никогда.

Боясь лишиться остатков смелости, быстро, как прежде это сделала Сейди, Кэти надела свободный браслет наручников на запястье Рейфа, предварительно убедившись, что он отвернулся.

Кэти хотелось привлечь его внимание.

И она достигла своей цели.

Рейф метнулся в сторону, увлекая за собой Кэти, и его синие глаза сверкнули, едва он увидел их соединенные запястья и понял, что натворила Кэти.

— Глупая девчонка, — яростно и приглушенно выпалил он. — Отпусти меня!

— Не могу.

Рейф задергал рукой, и пульсирующая боль, прошедшая от закованного запястья Кэти к локтю, заставила ее вскрикнуть.

— Зачем ты это сделала? — прошептал он.

— Ночами я лежала без сна и думала о тебе, Рейф, — проговорила она. — Я слушала, как ты ходишь по комнате. Я хотела, чтобы ты пришел ко мне. И я знала: ты тоже этого хочешь.

— Нет, не хочу! — Но синие глаза Рейфа безнадежно затуманились. Он вновь попытался высвободить руку и при этом притянул Кэти к себе так, что она ощутила его упругое, мускулистое тело. Прикосновение к груди Рейфа вызвало у нее вспышку тревоги, удовольствия и невыносимого желания.

Рейф вздрогнул.

— Черт возьми, что ты задумала? Зачем затеяла все это?

— Я знала, что ты сбежишь, как обычно, если я не удержу тебя. Я думала, нам необходимо немного побыть вдвоем.

— Меньше всего на свете мне хочется остаться с тобой наедине. Я терпеть не могу находиться рядом с тобой, вспоминать, что ты сделала со мной, сознавая, что ты вновь способна на такое.

— Я же попросила у тебя прошения. Я говорила, что никогда и ничего не замышляла против тебя. Я испугалась, зная, что ждет тебя в Мексике, и потому ушла из спальни, чтобы попросить шофера приготовить машину. Арми встретил меня и увел в кухню. Мне пришлось пойти с ним и сделать вид, что я согласна выйти замуж за Мориса, чтобы спасти тебя.

— Может, он заставил тебя снова надеть кольцо, прежде чем ты ушла?

— Я сделала это потому, что...

— Хватит лгать, черт побери! Это ни к чему. — Его безжалостный и твердый голос набирал силу. — Особенно со мной, человеком, которого ты околдовала. Хорошая ты или плохая, мне нет дела. Ты — мать моего ребенка. Я не могу избавиться от тебя, несмотря на то что ты вернулась к Морису.

— Я собиралась вернуть ему кольцо. Я люблю тебя. И хочу, чтобы ты любил меня... а не презирал. Я не хочу, чтобы ты терпел меня здесь только потому, что я мать Сейди.

Протянув руку, она нежно и любовно погладила его по щеке.

Но Рейф схватил ее за запястье и сжал его, как клещами, заставив Кэти поморщиться от боли.

— Если ты жаждешь моей любви, то ты выбрала странный способ доказать это. — Страсть вспыхнула в его глазах, едва он взглянул на нее в упор. — Но я хочу тебя. А я, Бог свидетель, был бы рад не хотеть.

Она мечтала о его любви и нежности. Но чувства Рейфа были совершенно иными: переполнявшая его ярость, которую он слишком долго сдерживал, вырвалась из-под контроля. Когда Рейф схватил Кэти в объятия и прижал к себе, она невольно вскрикнула.

— Глупая девчонка, напрасно ты приковала меня к себе наручниками. — Чувственный рот Рейфа скривился в саркастической улыбке. — Потому что теперь ты тоже не сумеешь сбежать от меня.

— Я и не собиралась бежать. — Но, несмотря на показную браваду, Кэти задрожала.

— Ты еще пожалеешь о своем решении, я тебе обещаю.

Она съежилась при виде обжигающего гнева в глазах Рейфа, но он притянул ее к себе за цепочку наручников, не способный дольше сдерживаться.

Его руки торопливо заскользили по телу Кэти, отрывая перламутровые пуговицы у ворота, распахивая блузку, расстегивая собственную одежду. Он посадил Кэти на кухонный стол, их обнаженные тела соприкоснулись.

Стопка тарелок слетела на пол и разбилась.

Кэти вновь вскрикнула, когда он резким движением заставил ее изогнуться. Она услышала звук расстегиваемой молнии на его джинсах, а затем он закрыл ее рот страстным поцелуем, от которого у Кэти перехватило дыхание. Неистовыми движениями Рейф ласкал ее грудь.

Она мечтала только об одном — чувствовать себя в его руках, наслаждаться прикосновением его губ. Она хотела, чтобы Рейф понял: он нуждается в ней, как и она — в нем. Но только не так! Эта животная страсть ничем не напоминала любовь.

Слишком поздно она поняла: ей не следовало принуждать его.

Потому что теперь они поменялись ролями.

— Мне... не нужна твоя ненависть, — прошептала она, и ее дрожащий голос оборвался, когда Рейф вновь завладел ее губами с жестокостью палача.

— Если бы я мог ненавидеть тебя, — задыхаясь, пробормотал он и вновь впился в ее губы. — Господи, если бы я только мог...

И тогда Кэти поцеловала его в ответ, потому что, даже если он не мог любить ее, эта страсть выдала безумное влечение, более мощное, чем любая из известных ей сил.

Она плавилась в этом огне, как и сам Рейф.

Постепенно его бешенство сменилось страстью и еще каким-то, гораздо более сильным чувством.

А когда все было кончено, Кэти поняла, что она победила.

Опавшие листья высоких кипарисов покрывали заросший травой берег небольшой речки. Они зашуршали под одеялом, когда Рейф перекатился поближе к Кэти.

Их по-прежнему связывала цепочка наручников, но через час из школы должна была вернуться Сейди, принести ключ и освободить их.

Кэти лежала на спине, ее золотистые волосы разметались по одеялу. Она смотрела сквозь голые серые ветки на небо, затянутое полупрозрачными облаками. Рейф решил, что Кэти выглядит чрезвычайно довольной и втайне гордится собой.

Она победила его. Одержала верх.

Но Рейф только радовался этому.

Иногда женщины оказываются гораздо хитрее мужчин, втайне думал он, понимая, что никогда не повторит этого вслух.

— Здесь так чудесно, — пробормотала она, с любовью улыбаясь Рейфу, протягивая руку и проводя по его черным волосам.

Неужели она надеется водить его за нос до конца жизни? — размышлял Рейф.

Впрочем, он полагал, что эта задача под силу Кэти.

Потребность прикоснуться к ней стала настолько нестерпимой, что Рейф наклонился и поцеловал ее в лоб, а затем — в кончик носа.

— Летом, когда вокруг зелень, здесь еще лучше. Вода в речке зеленая, чистая и холодная, а воздух — раскаленный.

— Это приглашение остаться здесь, вместе с Хуанито?

— Это предложение, — поправил Рейф.

— Значит, больше ты не злишься на меня?

— Когда я злюсь, гораздо хуже приходится мне самому, — признался Рейф. — Ты ведь знаешь.

— Долго же ты медлил с предложением. Сейди уже шесть лет.

— В первый раз ты отказала мне, разве не помнишь?

Ее прекрасное лицо стало печальным.

— Я оскорбила тебя и теперь сожалею об этом. Я не хочу, чтобы такое повторилось.

— Я не могу жить без тебя, — просто проговорил он. — Не знаю, что я пытался доказать последние несколько недель?

— Мы оба слишком упрямы. И сделали много ошибок. Не так-то просто кому-нибудь поверить.

Рейф приподнял их скованные запястья и поцеловал лиловые синяки на руке Кэти — последствия их страстной и продолжительной любви.

— Ты шла на огромный риск, воспользовавшись наручниками, когда я был в бешенстве, — заметил Рейф. Смелость он ценил выше остальных качеств.

— Мне пришлось заставить тебя понять собственные чувства. Но еще больше я рисковала бы, ничего не предпринимая и видя, как мы отдаляемся друг от друга. Любовь ранит... но нелюбовь ранит еще больней. Мне все равно, взял ли ты деньги у Арми. Я не выдавала тебя ему в Мексике. С прошлым покончено.

Рейф отстранился.

— Подожди минутку! Я никогда не брал у Арми ни цента.

— Но он говорил мне...

— Он приказал избить меня и бросил деньги рядом со мной в грязь. Но я не прикасался к ним.

— Что же с ними стало?

— Откровенно говоря, я никогда не вспоминал об этих деньгах. Даже позднее, когда они пригодились бы мне...