Двое в черном отброшены в сторону, как куклы, и я чувствую, как игла вонзается в мою шею, как только мои глаза останавливаются на человеке, который напал на них.
Узнавание приходит, как только мое сознание исчезает.
***
В голове стучит, а во рту такое ощущение, будто кто-то набил его ватными шариками и велел глотать. Я стараюсь дышать ровно и держу глаза закрытыми. Я еще не знаю, где нахожусь, и не хочу, чтобы мои похитители знали, что я не сплю.
Почему я до сих пор жива? Уверена, что это не очень хорошая причина.
Сначала я ничего не слышу, но потом до меня доносятся тихие звуки. Кто-то ходит по комнате рядом со мной. У них тяжелые ботинки, которые не заглушаются ковровым покрытием. Я лежу на чем-то комковатом и сделанном из вельвета. Что-то, что я узнаю.
Я прислушиваюсь внимательнее и слышу его: слабое гудение моего холодильника. Он снова заработал. Я лежу на диване.
Звонит телефон, и мужчина отвечает глубоким, скрипучим британским голосом.
— Я у нее. Она в безопасности.
Пауза.
— Нет, не знаю.
Пауза.
— Их было трое, и моим приоритетом была защита девушки.
Пауза.
— Очень хорошо.
Он замолкает, и я жду несколько мгновений, прежде чем сделать глубокий вдох, как будто только что проснувшись. Затем я пытаюсь открыть глаза.
Самая большая ошибка.
Свет причиняет боль.
Я стону, поднимая руку, чтобы прикрыть лицо.
Свет гаснет, и кто-то подходит ближе ко мне.
— Не двигайся слишком быстро. Ты все еще не пришла в себя после успокоительного, которое в тебя вкололи.
Большие руки держат меня за спину и голову и помогают принять сидячее положение. Когда я, наконец, открываю глаза, то поднимаю взгляд, и вижу человека, который спас меня от нападающих.
Фен.
— Что случилось? — спрашиваю я, потирая голову.
Он протягивает мне стакан воды и садится напротив меня.
— На тебя напали. Я вмешался и привел тебя домой. Действие седативного средства должно скоро пройти. Ты будешь чувствовать себя усталой и не в духе, но будешь в порядке.
Я протягиваю руку, чтобы потереть то место на шее, куда вошла игла. Она покрыта бинтом.
— Спасибо. — Когда мой мозг просыпается, у меня возникает так много вопросов, но я начинаю с самых очевидных. — Кто ты такой? И как получилось, что ты оказался рядом, когда на меня напали?
— Меня зовут Фенрис Вейн. Друзья зовут меня Фен. Когда я увидел, как ты выходишь из больницы и идешь домой одна, я испугался, что что-то может случиться.
Я прищуриваюсь, глядя на него.
— Неужели? Ты видел, как кто-то следил за мной? Почему тебя вообще волнует, что случится со случайным незнакомцем?
— Оставайся благодарной, девочка. Задавать вопросы — это только к неприятностям.
— Похоже, я в беде, что бы ни делала. Сначала моя мама таинственным образом впадает в кому, а теперь на меня нападают и накачивают наркотиками. И тут появляешься ты, весь суровый и бурно защищающий. Тебе это не кажется совпадением?
— Мне кажется, тебе нужно быть осторожнее. — Он сидит там, такой высокомерный, такой самодовольный. Я просто хочу дать ему пощечину.
— Мне нужно быть осторожнее? Как насчет того, чтобы другие люди перестали нападать на меня? Как насчет этого? Давайте поставим вину туда, где ей место, хорошо?
Он вздыхает и встает.
— Ты меня утомила, а я пробыл здесь дольше, чем следовало бы. Я приготовил тебе поесть на кухне. Если ты почувствуешь тошноту или головокружение, обратись к врачу. И постарайся, чтобы тебя не убили.
Он подходит к двери, и у меня учащается сердцебиение. Внезапно я начинаю бояться остаться одна. Моя бравада вытекает из меня, как вода из протекающего стакана.
— Подожди.
Он останавливается, и поворачивается ко мне, положив руку на дверную ручку.
— Не уходи. Пожалуйста. Я… — Я сглатываю, ненавидя признаваться в этом кому бы то ни было, не говоря уже об этом человеке. — Мне страшно. — Мой голос срывается, и вытекает слеза. — Я не знаю, что происходит. Я не понимаю, почему кто-то пытается причинить боль мне или моей маме, и я… я не хочу быть сегодня одна. Ты останешься?
Я вижу, что он борется с самим собой, и, честно говоря, даже не знаю, почему я вообще думаю, что это хорошая идея. Он незнакомец, о котором я ничего не знаю. Он мог ограбить меня, убить, изнасиловать. Но он спас меня. Он отвез меня домой и присматривал за мной, пока я не проснулась. Если бы он хотел причинить мне боль, то уже сделал бы это.
— Ладно. Я останусь здесь на несколько часов, но мне нужно уехать до рассвета. Мне нужно где-то быть.
Я улыбаюсь и откидываюсь на спинку дивана, внезапно обессилев.
— Спасибо.
Он снова садится и молча смотрит на меня.
Через несколько мгновений я чувствую себя слишком неловко.
— Хочешь посмотреть кино?
— Кино? — спрашивает он.
— Да. Комедия? Романтика? Драма? Боевик? — Я тянусь к пульту дистанционного управления, включаю телевизор и достаю коробку с DVD-дисками. — Что у тебя за настроение?
— Охота, — говорит он себе под нос.
— Фильм про охоту? — Я в замешательстве.
— Действие, — уточняет он. — Что-то с действием.
— Конечно. Но когда-нибудь тебе стоит попробовать хороший роман. Возможно, тебе это понравится.
Он хмуро смотрит на меня, а я просто смеюсь и вставляю что-то с большим количеством оружия, драк и автомобильных погонь. Ему приходится сидеть рядом со мной, чтобы смотреть телевизор, и мы оказываемся рядом, наши руки и ноги соприкасаются, когда мы смотрим фильм. Я нахожу это скучным, и Фен, честно говоря, тоже не выглядит заинтересованным, поэтому в середине фильма я начинаю задавать ему вопросы о себе. Его ответы туманны, и я понимаю, что он скрытный человек, которого трудно узнать.
Я сдаюсь и снова сосредотачиваюсь на фильме, но я все еще так устала, и мои веки становятся такими тяжелыми.
Когда я снова просыпаюсь, моя голова лежит на коленях Фена, а его большая рука лежит на моей голове, пальцы запутались в моих волосах. Я слышу, как он глубоко дышит. Он спит.
Его нога, как бревно под моей головой, вся мускулистая. Я улыбаюсь и лежу неподвижно, наслаждаясь звуком его дыхания.
Когда он, наконец, просыпается, он осторожно трогает меня.
— Я должен идти, — шепчет он в темноте, подложив мне под голову подушку вместо своих колен.
Я все еще измучена и слишком уставшая, чтобы протестовать или вставать, поэтому я просто смотрю, как он уходит, и думаю, увижу ли я когда-нибудь этого таинственного человека снова.
В следующий раз, когда я просыпаюсь, я чувствую себя более сильной, отдохнувшей. Потягиваюсь, иду в ванную, потом иду на кухню за едой. Верный своему слову, Фен приготовил курицу, обжарил с овощами и рисом. Я разогреваю миску в микроволновке и сажусь есть, мои мысли блуждают по прошлому вечеру и всему, что случилось.
Я не тороплюсь есть, потому что следующее, что я должна сделать, будет трудно. Я пишу Эс и спрашиваю, могут ли они с Питом приехать. Как бы мне ни было неприятно это признавать, но позже меня отвезут в больницу. Я не хочу идти пешком после того, что случилось прошлой ночью. Часть меня думает, что я должна сообщить о нападении в полицию, но я этого не делаю, потому что, как бы сильно я не хотела признавать это, это должно иметь какое-то отношение к вампирам и демонам. И как я могу объяснить это полиции?
Эс и Пит появляются через несколько минут. Они приносят еду, но я сыта и позволяю им есть.
— Спасибо, что пришли. Я собираюсь упаковать кое-какие вещи моей мамы, чтобы ей было удобнее в больнице. Вы подождете?
Они соглашаются, и я оставляю их внизу, направляясь в мамину комнату. Это самое трудное.
На стуле в углу валяется одежда, которую она собиралась убрать. Ящик ее комода все еще приоткрыт. Я подхожу и провожу рукой по выцветшему искусственному дереву, пока не натыкаюсь на фотографию в рамке 8х10, на которой мама и папа улыбаются мне, когда я была совсем маленькой. Мы все выглядели такими счастливыми. Так свободно. Я беру фотографию и изучаю ее, ища скрытые секреты. Если то, что сказал человек в больнице, правда, то откуда моя мама могла знать, как заключить сделку с демоном? Все это не имеет смысла.
Я осторожно кладу фотографию и подхожу к ее кровати, которая все еще в беспорядке после сна. Я вижу отпечатки ее тела с того места, где она лежала, когда я нашла ее.
Я сажусь на кровать и кладу голову ей на подушку. Пахнет, как ее шампунь. Когда закрываю глаза, то почти представляю, что она все еще здесь, напевая, складывает белье или убирает в доме.
Слезы, с которыми я так упорно боролась, чтобы сдержаться, наконец-то высвобождаются, и как только они начинаются, я не могу их остановить. Это приливная волна эмоций, которая требует времени. Мое сердце разрывается, мое горе льется из меня, когда я сжимаю ее подушку и желаю другого исхода.
Я тону в море эмоциональных отходов, когда звонит мой сотовый.
— Мисс Сперо, это Том, медбрат. Вы должны прийти быстро. Вша мать проявляет признаки беспокойства.
Я вскакиваю с колотящимся сердцем. Я хочу задать еще несколько вопросов, но не могу терять время. Я хватаю свою сумку и бегу вниз, где Эс и Пит смотрят телевизор.
— С моей мамой что-то не так. Мы должны вернуться в больницу.
Глава 4
НЕТ МЕСТА ЛУЧШЕ АДА
— В мире есть чудовища, Арианна. Они реальны. Я настоящий.
— Ашер
Я сижу в маминой комнате и смотрю, как машины закачивают в нее жизнь, пока доктор объясняет, что происходит.
— Ее организм слабеет, — говорит доктор Камерон. — Боюсь, у нее осталось не так уж много времени.
— Я ничего не понимаю. — Я подхожу и беру ее за руку, мой палец снова касается странной метки на ее запястье. — Почему машины не могут поддерживать ее жизнь дольше? Разве люди не могут так жить годами?
— Да, некоторые, — говорит доктор. — Но не все. Иногда ущерб слишком велик. Тело слишком слабое. — Она твердая, спокойная, такая уверенная в себе и в своем диагнозе.
Но я не могу смириться с этим. Конец ее истории.
— Сколько у нее времени? — спрашиваю я дрожащим голосом.