Ее бедра находились в нескольких дюймах от его бедер. Ее охватил трепет, такой же медленный, ленивый и горячий, как июльский день.

— Тебе не удастся соблазнить меня, Чейз, — сказала она, подняв здоровую руку и обняв его за шею.

— Не удастся? — Он наклонил голову и прикоснулся губами к ее губам.

— Никак!

Она раскрыла рот и нежно, но твердо прикусила его верхнюю губу. Он был так близко, что она чувствовала прошедшую по его телу дрожь. Поцелуй имел вкус мечты и вкус опасности. На этот раз Чейз был осторожен, стараясь не задеть больную руку Саммер.

Саммер не хотела осторожничать. Ей хотелось, чтобы ее рука им не мешала, как и ее свитер. Ей хотелось света, а не темноты, чтобы видеть, действительно ли ему нравится ее грудь.

Молодая женщина застонала. Чейз скользнул рукой под ее свитер. Он не торопился, боясь напугать ее. Сначала он насладился мягкостью кожи ее спины, изгибом ее позвоночника, затем медленно перевел руку вперед.

Когда он погладил ее живот, она вздрогнула. У нее перехватило дыхание. Он был почти оглушен шумом своей крови, когда провел рукой вверх и крепко обхватил ее грудь.

Он чувствовал под ладонью ее твердый сосок и наслаждался этим мгновением, держа обнаженную грудь Саммер, не отрывая жадных губ от ее рта.

— Чейз...

— Ммм. — Он нежно сжал между пальцами ее сосок.

— Чейз, я кое-что должна тебе сказать! Я... Господи! Да остановись же ты на минутку! Я так не могу думать!

Он не хотел, чтобы она думала. Ему нужно поскорее раздеть ее. Очень быстро, прежде чем она задумается о том, что он делает. Его рука скользнула к поясу ее джинсов.

Она снова жалобно произнесла его имя, но если это была мольба о пощаде, то ее можно было оставить без внимания! Он знал, что прямо сейчас может расстегнуть ее джинсы и овладеть ею! Здесь, на крыльце, под покровом ночи!

И сам не понял, почему остановился.

Она стояла, прижавшись лицом к его плечу. Его рука лежала на ее животе, и он касался кончиками пальцев ее груди. Ее дыхание было таким же прерывистым, как и его.

— Ты меня предупреждал, — произнесла она низким хрипловатым голосом. — Думаю, я тоже должна предупредить тебя!

Он понятия не имел, о чем она.

— Ты говорил, что мы будем любовниками, что нам недолго ждать!

Теперь она подняла голову и посмотрела прямо на него.

— Так вот, я говорю тебе о моих намерениях. Они... не такие, как у тебя! Я не хочу быть временной любовницей!

На границе его сознания затрепетало что-то темное, как крылья летучей мыши в кромешной тьме.

— Я не останусь, — сказал он, отнимая от нее руки. — И не думай!

Несмотря на то что его тело болело от желания, он ее отпустил.

— Я намерена сделать все возможное, чтобы заставить тебя передумать!

Заставить его передумать! Легче изменить вселенную. Он не мог сойти со своего пути. Чейз сделал шаг назад. Это не то, что ему хотелось!

— Что ж, золотко, ты добилась своего! Я передумал! В конце концов, не так уж сильно я тебя хочу!

— Проходите сюда, мистер Магуайр, миссис Каллауэй. Мистер Гонсалес вас ждет.

Чейз остановился и галантно пропустил Саммер вперед. Она чувствовала себя не в своей тарелке, однако решительно прошла в кабинет Генри Гонсалеса.

Сидевший за столом, заваленным бумагами, невысокий полноватый мужчина с густыми черными усами, редеющими черными волосами, аккуратно зачесанными на залысины, и в мятой рубашке тотчас вскочил.

— Сеньора, — сказал он, — проходите, пожалуйста, и порадуйте меня вашей красотой!

Саммер улыбнулась, почувствовав себя значительно увереннее. Она знала, что латиноамериканцы любят делать комплименты, но ей редко доводилось слышать комплимент, отпущенный с такой очаровательной непринужденностью.

— Благодарю вас, сеньор Гонсалес, за то, что вы уделили нам время! — произнесла она по-испански.

Он посмотрел на нее с сияющей улыбкой и разразился быстрой словесной очередью.

Она помотала головой, сев в одно из двух кресел лицом к нему.

— Боюсь, я не очень хорошо понимаю по-испански! Я знаю язык лишь поверхностно.

— А со мной еще хуже, — сказал Чейз, опускаясь в соседнее кресло. — Во всяком случае, те слова, которые я знаю, нельзя произнести при даме!

— Что ж, тогда будем говорить по-английски, — сказал Гонсалес и повернулся к Чейзу. — Рад встретиться с вами, мистер Магуайр. Я много слышал о вас от вашего замечательного брата и, как я ему сказал, буду счастлив хоть чем-нибудь вам помочь! Надеюсь, он здоров? А ваша очаровательная малышка-племянница? Полагаю, что, в отличие от моей Роуз, она не боится еще одной операции, не так ли?

Операции? Саммер с любопытством посмотрела на человека, сидящего рядом с ней.

Сегодня Чейз, как никогда ранее, выглядел ковбоем с родео. Немного безвкусным. Ярким. Желающим, в отличие от большинства современных мужчин, немного щегольнуть дорогой и цветастой одеждой. В дополнение к черному стетсону с лентой на Чейзе была теплая розовая ковбойская рубашка, обработанный кожаный ремень с гравированной серебряной пряжкой и черные сапоги, стоящие, вероятно, столько же, сколько стоит необученная годовалая лошадь.

— Правильно, — согласился он. — На следующий год ей предстоит еще одна.

— Бедняжка, — сказал Гонсалес, покачав головой. — Трудно вынести столько операций. Но современная медицина творит подлинные чудеса, и я за это ежедневно благодарю Бога! Дорогостоящие чудеса, конечно! Маленькой Дженнифер повезло, что у нее есть дядя, который заработал столько денег на родео. Клиника Мейхью дает лучшее, но лучшее дорого стоит!

Маленькая девочка, которой нужно много операций? Дядя, который заработал много денег на родео, а теперь полностью разорен? Саммер уставилась на Чейза.

Он неловко поерзал в кресле.

— Они, конечно, лучшие. Я слышал, они сотворили настоящее чудо с вашей Роуз. Кажется, он сказал, балет?

— У меня есть фотографии, — снова с сияющей улыбкой произнес Гонсалес. — Прежде чем вы уйдете, я покажу вам некоторые из них. А теперь, полагаю, мы должны обсудить проблему, которая сегодня привела вас ко мне.

Саммер позволила Чейзу заговорить первым. Идея принадлежала ему, и если Генри Гонсалес решит помочь ей какой-нибудь информацией о Рее Флетчере, это будет благодаря Чейзу...

— Значит, — решительно произнес Гонсалес, когда Чейз описал ему последние события, — у вас возникли подозрения. На случайное совпадение обстоятельств действительно не слишком похоже. В деловом мире водятся акулы, однако для преуспевающего агента довольно странно столь многим рисковать из-за клочка земли, пусть даже и очень ценного для его планов. Тут, понимаете ли, дело в соотношении выгоды и риска. Но тем не менее отрицать подобную возможность тоже нельзя.

— Вы можете помочь нам выяснить, что это — намеренные козни или совпадение? — напрямик спросил Чейз.

— Я соберу информацию и свяжусь с вами. А пока советую быть предельно осторожными в отношении того, что вы будете говорить, выйдя за пределы этой комнаты!

Он повернулся к Саммер.

— Мистер Магуайр прав, говоря, что за вашими недавними несчастьями стоит Флетчер. Он, знаете ли, с удовольствием воспользуется возможностью подать на вас в суд за клевету. Этот процесс, может быть, невозможно будет выиграть, но я думаю, сеньора Каллауэй, у вас есть все возможности для честной борьбы, так ведь?

Саммер кивнула.

— Советую сказать вашим знакомым и соседям, что смешно предполагать, будто за всеми этими преследованиями стоит Флетчер. Понимаете? Отрицая его причастность, вы наведете людей на кое-какие мысли и поступки.

Саммер улыбнулась. Эта идея пришлась ей по душе.

— А теперь я должен задать вам еще несколько вопросов относительно вашей собственности и оригинального предложения Флетчера ее купить.

Она протянула руку к своей толстой сумке.

— Я принесла юридическую копию описания земли. Это отчет об осмотре, который был включен в дело несколько лет назад, когда мой отец взял закладную.