На другой день Артемка опять явился в цирк - и прямо к греку-хозяину.

- Что тебе, мальчик? - нахмурился тот.

- Вы бы мне еще билетик дали на галерку, - попросил Артемка.

- О, какой нехороший мальчик! Все ходишь и ходишь... Савелий! Савелий!

Пришел дед Шишка, как мысленно назвал сторожа Артемка.

- Зачем пускаешь посторонних? Выведи мальчика по шее.

- Разве ж убережешь! - проворчал дед. - Они во все щелки лезут... Пойдем!

Дед шел впереди, Артемка позади.

- Дед, - сказал Артемка, - давай я тебе латку на сапог поставлю. Смотри, дырка какая.

- Еще чего! - сердито ответил дед. Но уже через минуту, помолчав, миролюбиво спросил:

- А ты сапожник разве?

- А то кто же!

Опять помолчав, дед сказал:

- Ну, допустим. Только как же я, к примеру, в одном сапоге ходить буду?

- Да разве ж это долго? К обеду я тебе и принесу.

- А ежели совсем не принесешь? Так мне всю жизнь и ходить в одном сапоге?

- Дед, - строго сказал Артемка, - ты Никиту Загоруйко знал? Спроси у людей: украл он хоть один сапог за всю жизнь? А я, брат, весь в него!

В этот день у Артемки было дел по горло: поставить деду на сапог латку раз, незаметно прокрасться в сад к купцу Адабашеву, где росли красные розы, два и, в-третьих, поймать хоть пяток бычков.

Больше всего ушло времени на купца Адабашева. Перелезть через забор было нетрудно, но на веранде долго сидели гости, пили чай и закусывали. Артемка лежал в кустах и ругался. И все-таки дождался...

Еще не стемнело, как Артемка уже сидел в комнатушке деда Шишки.

Дед натягивал начищенный до глянца сапог и, любуясь, говорил:

- Смотри, как разделал! Прямо зеркало или, к примеру, экипаж. - Он был очень доволен и сам сиял, как сапог. - Ну, а насчет представления - это мы устроим. Скажу билетеру, чтоб всегда беспрепятственно... Внук, скажу, мой - и все тут. Пусть только не пропустит!..

В тот вечер боролись два чемпиона мира: Клеменс Гуль и Чемберс Пепс. Еще с утра у кассы выстроилась очередь. Поклонники и в особенности поклонницы Клеменса Гуля принесли с собой в этот вечер массу цветов, и, когда Кальвини, вытягиваясь на носках, бросил, как боевой клич: "Гуль!", к ногам англичанина со всех сторон полетели цветы.

Казалось, оба чемпиона решили в этой встрече показать всю свою силу, ловкость и технику. Расчетливая медлительность Гуля вдруг сменялась молниеносным броском, тем более красивым, чем он был неожиданнее и для противника и для зрителей. Пепс нередко смешил публику простодушным удивлением, когда получал энергичный и быстрый отпор. "Ну, что ти скажешь!" огорченно отступал он и снова набрасывался на Гуля. Но, конечно, Пепс был и более силен и более ловок, да и техникой он не уступал Гулю. Галерка очень хотела его победы. Наоборот, в ложах хлопали только Гулю, а по адресу Пепса выкрикивали разные злые словечки.

На девятнадцатой минуте Пепс приемом тур-де-тет бросил Гуля через голову. Падая Гуль ловко стал на ноги. Но не успел он выпрямиться, как Пепс с помощью того же приема опять заставил его описать в воздухе дугу. На этот раз Гуль пошатнулся, но на ногах все же удержался. И сейчас же опять взлетел вверх, подброшенный с помощью того же приема. Так семь раз подряд черной молнией набрасывался на него Пепс, и, не выдержав, Гуль бросился бежать. Пепс гортанно крикнул и понесся за Гулем. Но тут в ложах и на скамьях поднялся такой вопль, такие яростные крики: "Неправильно!", "Долой Пепса!", "Вон!", что бедный негр остановился и растерянно стал поворачивать голову то в одну, то в другую сторону, откуда неслись улюлюканье и свист. Кальвини протягивал руки к публике, умоляя успокоиться, но голос его тонул в общем гаме, вопле и свисте. Галерка сначала с недоумением следила за всем происходившим, но затем возмутилась и, в свою очередь, так закричала, что в нижних ярусах охнули и заткнули пальцами уши.

Пепс стоял посреди арены, растерянно озираясь и гневно поблескивая белками глаз. Вдруг от протянул вперед руки. Подождав, пока все смолкли, он тоном глубокого упрека сказал:

- Зачем ти кричишь? Зачем? Спроси Кальвини, он скажет: я правильно делал прием. Ти кричишь потому, что я черний.

Он хотел еще что-то сказать, но Кальвини засвистел и торопливо объявил, что первая встреча чемпионов мира закончилась ничьей.

Борцы пожали друг другу руку. Им бурно захлопали. К ногам Гуля полетели опять цветы. Сияя улыбкой, он ловко ловил их и кланялся. Пепс молча следил за полетом цветов и как-то пугливо отстранялся, когда они проносились близко от него.

Вдруг с галерки раздался крик, такой звонкий и радостный, что все невольно посмотрели вверх:

- Пе-епс, держи! Это тебе!

Пепс поднял голову. С галерки, над головами публики, летел к нему... целый куст, зеленый, свежий, весь в огромных пунцовых розах.

Галерка восторженно закричала и захлопала.

Пепс положил руку на сердце и, глядя вверх, растроганно сказал:

- О мальчик! Какой большой спасибо!

РЫБОЛОВЫ

Вскоре Артемка стал в цирке своим человеком. Прямо с моря он шел к деду в комнату и там на керосинке зажаривал улов. Потом они оба садились за стол и с удовольствием ели сладких бычков. Если в комнату заходил кто-нибудь из артистов, дед кивал в сторону Артемки и объяснял:

- Внучок мой. Сапожный мастер. Ну, и рыболов, конечно. - Деду и впрямь стало казаться, что Артемка ему внук. - Способный парнишка - страсть! хвастался он, выставляя вперед ногу в начищенном сапоге - У нас в роду все способные.

Дед тоже пришелся Артемке по душе. Особенно Артемке нравилась независимость дедовых суждений: ни одно распоряжение администрации старик не исполнял без воркотни и презрительной гримасы. Бывало, скажут ему:

- Дед, подмети арену. Видишь, мусору сколько!

- Как это - подмети? - говорил дед. - Разве ж арену метут?

- Ну, прочисть граблями.

- Так бы и говорили! А то приказывают и сами не знают, чего приказывают. Начальники!

Дедова комната тоже нравилась Артемке. Правда, из мебели в ней было лишь два топчана да простой, без скатерти, стол. Но зато стены были сплошь оклеены разноцветными афишами, и даже там, где полагалось висеть иконе, красовался знаменитый бельгийский акробат Альберт Бюсси.

Однажды Артемка встретил в коридоре девочку-канатоходца Она была в простеньком платьице, но вблизи показалась Артемке еще более красивой, чем с галерки. Сощурив глаза, девочка выжидательно смотрела на подходившего Артемку. Он уже хотел заговорить, как она фыркнула и нараспев поддразнила:

Шишкин внук Съел весь лук

- Дура! - сказал Артемка и показал ей язык. Он прошел мимо, но потом вернулся, сел перед девочкой на землю и большим пальцем ноги почесал у себя за ухом

- Ты человек-лягушка? - спросила девочка, перестав смеяться.

- Я человек-сапожник, - ответил Артемка. - Я могу тебе такие туфли сделать, в каких и царева дочка не ходит!

Девочка подумала и согласилась.

- Хорошо, - сказала она, - сделай мне такие туфли.

- А товар у тебя подходящий есть? - спросил Артемка.

Он постоял и, не дождавшись ответа от озадаченной девочки, пошел дальше.

Но самым замечательным было не это.

Как-то сидел Артемка на топчане в дедовой комнате и наматывал новую леску на удилище, И тут вошел Пепс. С тех пор как Артемка бросил ему целый куст роз, им встречаться не случалось. Увидев теперь Артемку, Пепс радостно сказал:

- О, какой приятний встреча, какой приятний встреча! - и протянул Артемке обе руки. Потом сел на топчан, открыл в улыбке свои белые зубы и молча погладил Артемку по голове.

Артемка смотрел на Пепса и не знал, что бы такое сказать ему приятное. Нагнувшись, он пощупал ботинки Пепса:

- Товар - первый сорт. Такого, верно, и в Петербурге не найдешь. Дорого заплатил?

- Пять долларов, - сказал Пепс, все так же улыбаясь.

Артемка не знал, что такое доллар, но солидно подтвердил:

- Такие стоят. Главное, товар крепкий. За такие и шесть дашь - не прогадаешь. - И неожиданно для себя, в порыве дружеского чувства, предложил: Пойдем бычков ловить!