Младший Стасгард присел на колено и заслонил журавлицу.

- На меня напали и убили «огненным плющом».

- Мёртвые не разговаривают.

- Я жив благодаря Саше.

- Саше? Ну-ну, - Ильхан тен Хемсворт задумчиво коснулся подбородка, - видели, кто на вас напал?

- Это лучше знать вам.

Колдуны зашептались. Старшие помощники закатали рукава плащей и сжали браслеты: приготовились вступить в атаку. Аджена сплела заклятие, и только слово хозяина Зеркальной башни отделяло каорри от второго витка бойни.

- Вы забываетесь, - ледяным тоном произнёс верховный кайхал, - докажите или я обвиню в клевете.

Стеллан бесстрашно смотрел на обладателя трёхгранного обруча:

- Первое. Никто, кроме вас и ваших помощников не знал, что я срочно вылетаю в столицу, и не смог бы подготовить ловушку. Второе. Дерья прибежала из башни и сказала, что не успела о чём-то предупредить. Видно, подслушала беседу или что-то подобное. Третье. Вы видели Мору, слышали её и знаете.

Тен Хемсворт молчал.

- Послание от моего брата, скорее всего, поддельное. Поскольку посторонним в Зеркальную башню не попасть, я имею полное право подозревать вас. Веские доводы?

Конь всхрапнул, словно признал правоту каорри.

- Предлагаю вернуться в переговорный зал и детально расследовать покушение. Или предпочитаете оставаться в чаще и ждать, пока она проснётся и потушит огонь? Мы не пройдём в белый круг.

Младший Стасгард смотрел на Глебову. Сиреневые губы потрескались, шею расчертила сеть капилляров. Хотел бы комиссар отправиться во дворец, но наследница Ильсии истощила себя. В лесу могут быть сокрыты другие ловушки, а рисковать лекарицей мужчина не хотел. Она преподнесла слишком дорогой подарок.

- Хорошо.

Стеллан поднял Сашу и зашагал позади кайхалов. Отныне скрывать дар бессмысленно, посему спальня дерьи и его собственная будут защищены далеко не безобидными заклятиями. Покушение развязало руки отмеченному смертью. Понадобится, он позволит сиятельному Растану Прочесть события, но не угодит в западню колдунов.

«Мора не ведает прощения. Не злите её».

Кружила вьюга.

Колкие осы-снежинки нападали на плащ пожилого каорри, кусали перчатки и забирались под капюшон. Опираясь на деревянный посох, мужчина поднимался по высеченным в утёсе ступеням. В горах бушевала непогода: ветер ронял камни и ледяные глыбы, но лестницу оберегали древние заклятия. В далёком прошлом, когда кайхалы посвящали в свои секреты не только учеников, предки Сваарда тен Кармалла заполучили стихийные сферы и надёжно защитили путь. Изумрудная укрепляла породу, сапфировая растапливала снег, янтарная останавливала ветер, рубиновая дарила тепло, аметистовая гасила грозы. Жемчужная и опаловая придавали путникам сил и снимали усталость от затяжного подъёма. Морозный воздух не терзал горло, на ногах не чувствовались свинцовые гири.

Каорри крепче сжал посох и стукнул о камень. Сиреневый набалдашник, увитый листьями серебряного винограда, мягко замерцал и подобно фонарю озарил дорогу. Лестница вилась по скале точно ленивая змея, широкими кольцами огибающая сколы, выступы и обрывы. Да, шаг в сторону - падение будет долгим, приземление - гибельным. Каждый год кто-то из послушников срывался в пропасть и становился пищей поморников и барсов. На ступень ставили кенотаф, как напоминание о несчастном случае.

Вечерело. В сумерках, в разгар бурана, Сваард бы предпочёл остаться в крепи и выпить имбирный чай с молоком, но долг потребовал оставить зал стихий и покориться студёному ветру ущелья. Тем более, после пробуждения шестого камня. Пять горели всегда, поскольку носители элементов переполняли Карвахен, два других покрывал лёд времени. Но несколько дней назад опал загорелся, что означало: близнец Его величества владеет даром Моры. Скрывал? Только освоил? Неважно.

Остался последний. Прозрачный, где когда-то сверкало белое пламя. Он погас, когда Ильсия тен Васперити исчезла из Карвахена. В подлунный мир ступила её дочь - но это не означало воскрешения жемчужной стихии. Способна ли журавлица взлететь на подрезанных крыльях? Ответ на вопрос много значил для Ордена.

Тен Кармалл поднимался на вершину. Метель слабела, снег таял, а из-под наста пробивался мох. Повеяло тёплым ветром, и мужчина скинул капюшон. Серебристо-седые кудри касались плеч, лицо изрезали глубокие морщины, но в глазах цвета аметиста по-прежнему ярко мерцали искры. Каорри пережил двух королей, застал правление третьего и готов был лицезреть четвёртого, если тот появится. Впрочем, последнее не входило в планы хранителя Ордена. Не суждено Стасгардам обзавестись наследником. Не суждено. Сеть приспешников накрывала Карвахен, и постепенно ячейки проникали в соседние государства. Прорастали подобно сорнякам: пырею и осоту, которые невозможно выкорчевать. Потянешь за верхушку и вырвешь побег, но оставшийся в земле корень - даже его крохотный узел - подарит новое растение, способное заполонить всю грядку.

- Глупцы.

Над последними ступенями клубилась облачная пелена. Задержав дыхание, Сваард закрыл глаза и ступил в туман. Неподготовленного каорри едкий дым бы ослепил, заставил закашляться и рухнуть в конвульсиях, но тен Кармалл ощутил тепло, словно окунулся в горячую купальню. Всё как всегда. Только ведающий успешно преодолевал путь, остальные до бесконечности ходили вокруг да около. Пусть Его величество посылает всадников на крылатых конях, издали стражи увидят пустынный склон, а взлетят выше - потеряются в тучах. Пеших воинов монарх не отправлял: поход до южного хребта Карвахена затягивался на три недели. Предостаточно времени, чтобы защитить крепь и навести морок на снежные гряды. Ликарр - способных застать Орден врасплох - в королевской сокровищнице не осталось. Каорри разбили последние сферы полвека назад, в дни борьбы с Аркестаном за океанское побережье.

Мгновения тишины, и над головой Сваарда засияла радуга, а слуха коснулось пение птиц. Стоя на вершине, мужчина любовался долиной стихий. Без малого, четыре сотни лет он видел обитель древних сил, но всякий раз ощущал трепет. Словно река времени поворачивала вспять, и вместо пожилого каорри перед мощью природы благоговел ребёнок, которому учитель раскрыл величайшую тайну в жизни.

«Видишь цветной ветер? Вон, будто живой, переливается над рекой? Порхает, как бабочка, осыпается лепестками цветов, оборачивается в птиц? Сокола, ворона, орла? Пока он оберегает островок, Карвахен будет процветать. Придёт час, когда источник иссякнет. Мерцание потускнеет, в долину проникнут холода. И тогда ты, очередной хранитель Ордена Семи Стихий, сделаешь вот что...»

Бесчисленные водопады орошали брызгами поляны и, сливаясь в реку ярче бирюзы, окружали крохотное плато, на котором возвышалась беседка из семи разноцветных колонн. Тен Кармалл спускался по гладким валунам. Неважно, царствовал день, правила балом ночь, сердце гряды освещали перламутровые облака. Источники природной энергии дарили вечное тепло и разжигали стихию каорри.

В Архаре бил единственный ключ, долину согревал десяток. Его величество, асан, комиссары и прочие обличённые властью сановник многое бы отдали, чтобы шагнуть на пропитанную силой землю. Отдали бы, но едва верили в существование и не знали, где искать. Разгромив Орден, Златан орд Стасгард уничтожил карты и запретил упоминать об источниках в гимназиях. Понадеялся стереть память о временах до установления монархии, но сослужил потомкам недобрую службу.

Сваард снял перчатки, плащ и повесил на перила белокаменного мостика. Рядом остались туфли - по древним законам заходить в беседку полагалось без обуви. Сиреневая туника и брюки мерцали под солнцем; воздух пропитывали аромат трав и сырость водопадов. Поистине, волшебный уголок: окуни раненую ладонь, и порез исчезнет. Посмотри на облака, и тоска уступит место озарению.

В кругу стояли семь колонн, высотой до пояса взрослому каорри, увенчанных крупными минералами. Посередине, со дна крохотного озерца, поднимались спирали цветного ветра и, звеня, превращались в дымчатых птиц. Разномастная стая кружила над островком и шутливо боролась: кто взлетит выше?