- Всё.

Там, где лежали нападавшие, ветер сдувал светло-серую пыль. Что ж, крайний, но действенный способ скрыть покушение.

- У тебя не будет проблем?

- Что Эрдан предъявит без тел? Прах исчезнет через несколько минут. Дознавателям я внушу, что нужно, а техника бесполезна. Сельвиолитовые пластины не распознают магию смерти. Моя стихия не изучена комиссариатами. Что случилось в башне, поймёт лишь отмеченный Морой, а других таких не осталось.

- Не было бы счастья да несчастье помогло, - задумчиво произнесла Глебова, крылом дотронувшись до виска, - а кайхалы? Хозяин Зеркальной башни среди гостей. Я столкнулась с ним, когда бежала к тебе.

- Тен Хемсворт ощутит всплеск энергии. Догадается, само собой, но не докажет. И, насколько я вижу, он предпочитает оставаться в стороне.

Огонь погас. Перья растаяли в серебряном дыму, облаком закружившемся в небе цвета чернил. Саша осторожно сжала пальцы, коснулась губ и улыбнулась - она стала собой. Затмение возвело на пик сил и будто вселило в садовницу частицу чужой души. Иная сущность пробудила странные мысли и словно хотела подчинить, но опоздала: луны разошлись. Минует год, прежде чем они соприкоснутся вновь.

- Пойдём, - младший Стасгард, в привычном облике, повёл Сашу к ступеням, - тебя не должны подозревать.

На лестнице всё повторилось. Стеллан попросил закрыть глаза, тела наёмников исчезли в горстях пепла.

Опекун первым вышел из башни, огляделся и кивнул Глебовой, та тенью скользнула к шпалере. Видимо, каорри оставались в спальнях, и в парке царила тишина. Желанная, наполняющая уверенностью, что никто не узнает секрет садовницы и близнеца Его величества.

Они обходили главную аллею по косым тропам, укатанным гравием. Без непривычных «ступенек».

- Асан ждёт донесения? - тихо спросила Саша.

- До утра он будет спокоен.

- Неприятный че... каорри.

Отмеченный Морой посмотрел в сторону врат, убедившись, что стражи обсуждали Затмение и не оборачивались.

- Тен Илметтин был вторым лицом в Карвахене ещё при моём отце. За его плечами безупречная служба короне: подавленные мятежи в Архаре, дипломатические поездки к соседям, преданное исполнение приказов монарха. Отчасти брат вынужден опираться на Селима, ведь разжаловать его - всё равно что подпилить ножку трона, на котором восседаешь. Влияние его семьи столь же сильное, как у Стасгардов.

- Власть ослепляет.

- Верно, - прошептал мужчина, - помнишь сожжённое молнией древо?

- Да... - Глебова охнула, - это он?

- Причастен. Как, я узнаю в книжных библиотеках первой столицы, когда прочитаю хроники. Доступ к информации в сельвиолитовых Афелета закрыт.

- Не надо! В Архаре слишком опасно!

- Беспокоишься, - Стеллан улыбнулся, а Саша сжала губы.

- Очень.

Последняя Васперити помнила, как её подстерегли в саду стихий и Прочитали! Вломились в голову подобно огненной лавине и едва не лишили рассудка! В городе-пирамиде так же страшно, как во дворце! Здесь стражи прикрывались добродетелью и кидали нож в спину, там открыто набрасывали петлю и душили.

- Просмотр кубов и пластин запоминается, затем специальная служба документирует посещение библиотеки. Если операторам что-то не нравится, они докладывают асану, либо верховному комиссару тайной канцелярии, и начинается расследование. Бумажные архивы хранятся под первым ярусом Архары, и за ними давным-давно не следят. В том году поднимался вопрос об уничтожении, но король не одобрил. Пока.

- Думаешь, там сохранилась информация?

- Уверен. И, - помедлил близнец Его величества, - в старых книгах я отыщу безопасное место. Такое, где у короны нет власти.

Дерья вспомнила слова Её величества об ордене, но, заворожённая взглядом, не произнесла ни слова. Опекун стоял в шаге от садовницы. Радужка переливалась опалами и притягивала сильнее магнита.

- Ты единственный каорри, кому я не боюсь смотреть в глаза.

Стеллан накрыл её губы поцелуем.

- Иди отдыхать. И до утра не выходи. Для всех ты после праздника спала во флигеле и не догадываешься, почему в парке рыскают бойцы.

- Поняла. А ты?

- Разочарую асана.

- Будь осторожен.

Младший Стасгард подмигнул.

В комнате садовница зажгла свет, сняла туфли, платье. Расплетая косы, она танцевала перед зеркалом и словно купалась в бездонном море счастья. Тёплые волны окатывали с головой и растворяли барьеры одиночества, размывали песчинки страха, и облаками жемчужной пены рисовали дорогу в будущее.

Справятся, чтобы ни случилось. Вместе.

Стеллан дождался, когда в окне погаснет свет. Резкий росчерк кинжала, и окровавленным пальцем близнец Его величества нарисовал на двери вязь. Алые капли темнели и разрезали дерево подобно инструментам столяра; из трещин сочился дым и облаком окутывал флигель. Когда сизые вихри мерно закружились вокруг стен, младший Стасгард дотронулся до порога, и пелена впиталась в дом. Печать защитит от вторжения. Прикосновение (любого, кроме Глебовой и создателя) к двери или окну, и чужак лишится руки. Если этого будет мало, то чёрное пламя сожжёт врага.

В угоду Море. В Карвахене царствовало затмение, барьер между подлунным и надлунным мирами истончался, и комиссар по особым вопросам ведал её мысли. Как ликовала стихия! Как торжествовала! Отмеченный принял дар! Перестал плыть по течению реки смирения и отрицать вторую сущность, встрепенулся и разбил преграды! Принял бой и явил могущество опала! Потешил воронокрылую покровительницу, напомнив дерзким каорри о позабытой силе. Векам унижения и презрения наступил конец.

На крыше Стеллан обнимал Сашу и чувствовал, как позади шуршат крылья, а в голове звучит леденящий душу смех:

«Свершилось! Я ждала этого много лет, - пером она скользнула по затылку, оставив морозный след, - верила, что однажды протянешь руку! Пробудишь чёрный огонь! Я позабуду гнев и помогу, когда понадобится...»

Тогда младший Стасгард крепче прижал дерью, чтобы та не заметила стоявшую позади него смерть. Любимая бы ужаснулась, а Мора... кто знал, что бы сотворила стихия. Поблагодарила? Вспомнила бегство и попыталась забрать? Но, луны разошлись, и могущественная гостья вернулась в надлунный мир. Счастливая и уверенная, что забытьё опала скоро сменится триумфом.

Улыбаясь, комиссар шагал во дворец. Выбирал дальние от флигеля, косые тропы, чтобы стражи не заподозрили связь с помощницей старшего садовника. С них станется подкараулить в парке и увести в подвалы, а в допросах подчинённые Эрдана тен Маршелла церемониться не привыкли. Прочитают, узнав о чувствах, повредят сознание и внушат невесть что. Достаточно, что вечером нового дня конвой снова уведёт брата Его величества и особо тщательно будет изучать память, желая найти доказательства его причастности к исчезновению десятерых бойцов. Будут без конца просматривать события и увидят, как Стеллан в одиночестве глядит на Затмение, а внизу мелькают вспышки, будто солдаты бьются сами с собой. Талант управлять разумом оказался бесценным.

Трепетали на ветру гроздья глициний, цветочные ароматы кружили голову. Отмеченный Морой не чувствовал благоухания, думал о другом. Точнее, о другой. Саша. Или, как пожелал сиятельный Растан, Алессе. На крыше, охваченный водоворотом огня и молний, мужчина приготовился к последней встрече со стихией, но дерья спасла его. Ради благословлённого смертью без страха побежала в башню и бросилась на стража! Защитила того, чья кончина озолотила бы любого каорри! Кто кого опекал? Комиссар - выросшую в зазеркалье дерью или белая лекарица, готовая на всё ради любимого? Она скорее сама погибнет, чем останется в стороне. Избегать встреч и держаться подальше - путь в тупик. Наоборот, чем ближе он будет, тем надёжнее защитит от асана и ему подобных.

В скромном платье и старых туфельках, Саша показалась Стеллану ярче любой цетры короля. Ряженные в шелка, перья и самоцветы любовницы Его величества увяли на фоне последней Васперити. Томные, мечтающие о короне, богатстве и власти дерьи, как змеи, постоянно извивались вокруг правящего дома. Норовили ужалить, впрыснуть яд и заползти в роскошное логово, установить свои порядки.