Ильхан отказался. Посоветовал избавиться от ненужного бремени и отвернулся к зеркалу... Удар в спину обрёк его на мучительный сон, осколок оставил на лице шрам. После начались бесконечные допросы и попытки восстановить картину бегства. Старший помощник избежал Прочтения, но потерял уважение в глазах короля: «Тебя обхитрила безумная дерья! Тебя, без семерики верховного! Позор!»

В положенный день он принял обруч. Назначив преемником тен Хемсворта, Хейдан тен Мелларк обернулся златоклювым соловьём и покинул подлунный мир. Каорри пировал: мечта исполнилась! То, к чему он шёл долгими годами, оказалось в руках! Его признали сильнейшим и возвели на одну ступень с власть имущими Карвахена! Монарх, наследник, асан - отныне все советовались с отмеченным Левентом.

Постепенно радость сменялась унынием. Верховный кайхал использовал могущество на экзаменах да в праздники, в остальное время управлял другими и лгал. Бесконечно лгал, отстаивая интересы учеников и подчинённых. Вечерами он садился перед камином в кабинете и размышлял: можно ли упасть ещё ниже? От горячего и решительного мужчины осталась пустая оболочка, руки которой сковали цепи-законы государства, а глаза и рот завязала незримая тряпка, подол сапфировой мантии. Давным-давно тен Хемсворт мечтал изменить мир, создать новые порядки, но сам поддерживал и укреплял старые. Циник!

Глоток холодного рома воскрешал в памяти дни с Ильсией. Как она жила в зазеркалье? Родила сына или дочь? Кайхала или обычного каорри? Понимал, что белую лекарицу до глубины души затронул отказ, и та не вернётся. Предпочтёт спокойную жизнь в чужом искривлении, нежели разобьёт ликарру и посмотрит в глаза предателю.

На соколиной охоте трагически погиб Лиран, на престол взошёл Растан. Желание сиятельного монарха отыскать тен Васперити испугало Ильхана. Её появление с ребёнком растоптало бы репутацию верховного кайхала (все бы узнали, что он лгал орд Стасгардам и вёл двойную игру), зато смягчило душевные терзания. Тен Хемсворт сделал для Стеллана всё, что мог, но понадеялся на провал. Он ждал, что младший вернётся без Ильсии, и старший вынужденно забудет о жемчужном цветке.

Тем сильнее мужчину поразили известие о её смерти и встреча с дочерью-кайхаллой. Робкой, забитой, обладающей талантом влипать в неприятности, абсолютно непохожей на мать. Дерья привыкала к Карвахену, сближалась с близнецом Его величества и плыла против течения, которое создавали каорри. По сути, она делала всё то, на что не хватало смелости хозяину Зеркальной башни. Он понимал, что та обрекает себя на гибель, и старался вразумить, наставить на правильный путь. Бесполезно. Алессе приговорили к смерти. Как и век назад, Ильхан оказался перед выбором: дерья или власть. Чувства или разум.

В ночь перед казнью ему приснилась Ильсия. В жемчужных глазах искрились молнии, словно лекарицу переполняла ярость. Подобный цветку лотоса наряд сиял перламутром, в тиаре горел благословенный лепесток, будто в надлунном мире журавлица служила Авите, оберегая дары стихии.

- Ты прекрасна, - тен Хемсворт словно второй раз вошёл в одну и ту же реку.

- Трус, - красавица ударила кайхала по щеке.

Мужчина проснулся. Встав, он подошёл к зеркалу. Шрам пересекала красная полоса. Заварив чай, Ильхан зажёг переговорную пластину.

- Доброй ночи.

- Время позднее, но я ждал, - оживлённо произнёс собеседник, - ваш ответ?

- Я согласен.

- Родная кровь взыграла? - послышался тихий смех.

- Оставьте колкости при себе.

- Обратного пути не будет.

- Я знаю. И сделаю всё сам, - в два глотка хозяин башни опустошил кружку.

- Уверены?

- Вы помешаете.

На Одинокую скалу каорри прибыл вместе с конвоирами. Его величество попросил защитить сановников от возможного нападения и засвидетельствовать казнь. По законам Карвахена исполнение судебного приговора требовало присутствия кайхала, чтобы тот «подтвердил конец» осужденного.

Пока асан показывал Алессе проекцию, Ильхан незаметно зачаровывал лестницу. Так, чтобы стихийные заклятия ударились о барьер, и тен Хемсворт был бы вынужден его снять. План едва не разрушило появление Стеллана, впрочем, тен Васперити что-то почувствовала и позволила подойти. Асан тоже подстраховался, но верховный кайхал среагировал быстрее. Пусть осыпает предателя проклятиями, отправляет солдат на поиски и «роет землю зубами» - неважно. Впервые мужчина почувствовал, что поступил верно. Искупил вину. Где-то в надлунном мире Ильсия улыбалась...

Щелчок пальцев, и пол усыпала сапфировая пудра. На каменных плитах семь разноцветных лепестков скручивались в спираль, повторяя рисунок на потолках Зеркальной башни. Край каждого упирался в колонны, которые поддерживали потолок-колокол. Стен в ротонде не было, и Саша чувствовала, как трепал волосы холодный ветер.

- Вы уверены? - осторожно спросил Стеллан.

- Да.

- Но зачем? -дрожала садовница, - после стольких унижений...

- Ты не поймёшь.

Беседу прервал незнакомый голос.

- Приветствую вас в Ордене.

По лестнице сошёл Сваард тен Кармалл. За ним шагали ещё двое.

- Журавлица, ворон и буревестник, - хранитель поочерёдно посмотрел на каждого и задержался на верховном кайхале, - рад, что вы приняли моё предложение.

- Его величество и асан устроят поиски. Вы уверены, что крепь надёжно спрятана? - Ильхан выразительно оглядел открытый солнцу зал.

- С вашей помощью мы усилим защиту.

Тен Хемсворт прищурился, а Саша ощутила нотку страха в душе и вспомнила старую пословицу. Не променяли ли они шило на мыло? Сбежали от короля и асана, чтобы попасть в клетку Ордена Семи Стихий?

Стеллан будто уловил настроение и крепче прижал дерью к себе.

- Справимся, - прошептал младший Стасгард и поцеловал в щёку.

- Тебе я верю.

Глебова улыбнулась. Стеллан никогда не обманывал.

Дзинь!

Дзинь!

Звонко падала капель. Таяли сосули, хрустальными слезами наполняя грот. Волны цвета перламутра целовали песок и камни-горошины, которые постепенно обращались в жемчуг и озаряли пещеру. День за днём, ведь надлунный мир не ведал сумерек, не помнил бархатного покрывала ночи. Только раз в пять столетий на дворец и сады опускалась мгла.

Авита рисовала журавлиное крыло. Лёжа в воде, пальцем она чертила перья, дугами обозначала пушинки и остов. Светлые, точно опудренные серебром, локоны скользили по спине и касались дна, в глубине танцуя мерцающими паутинками. Мерно трепетали сизые водоросли, в плетях мелькали алые рыбки.

Грот жемчужного дождя дарил стихии покой. Когда в подлунном мире разгорались войны, расцветали зависть, гордыня и алчность, она покидала дворец и наслаждалась музыкой горных слёз. Капли застывали, и в песок опускались перламутровые горошины. Волны выносили гальку на берег, и, сталкиваясь, та звенела подобно колокольчикам. Мягко, певуче, они играли мелодию и дарили хозяйке улыбку.

Журавлица стёрла рисунок. Согнув ноги в коленях, она опустилась на дно и дунула на воду. Переливчатая гладь застыла и подобно зеркалу отразила лицо красавицы. Прямой нос, губы цвета лепестков вишни, мраморно-белая кожа и искрящиеся глаза, в которых вместо зрачка горел язычок живительного огня.

Секунда, и картинка изменилась.

Александра и Стеллан держались за руки. Вместе они шагали по тропе, которая петляла среди холмов и поднималась высоко в горы. За пеленой снега и тумана каорри ожидала долина стихийных ключей. Благословенный уголок, где граница между мирами столь истончалась, что ветер обретал силу и раскрывал каорри замыслы стихий. У тен Васперити и орд Стасгарда впереди будет пять лет спокойной жизни, чтобы отыскать ответы на вопросы и после стояния трёх лун покинуть крепь. Справятся - обретут истинный дом, нет - минуют сотни лет, прежде чем пробудятся новые искры опала и жемчуга.

Авита бросила горсть камней, зеркало разбилось. Откинувшись на спину, хозяйка надлунного мира поплыла к пятну яркого света. Теснящиеся на сводах сосули казались осколками радуги, скованной вечным льдом. Попади луч солнца, и пещера взорвётся мириадами красок. Но этому не бывать, гроту достаточно сияния кристаллов.