Часа через два, даже не завязав ему глаза, а, впрочем, им это и не нужно было, как понял Андрей, все равно эта ночь – его последняя, его привезли по глухой лесной дороге к большому красивому дому.

Один из парней отвел его в роскошную гостиную на первом этаже. Усадив в кресло у окна, он приковал его наручниками к батарее и вышел.

Андрей сидел и наблюдал через зарешеченное окно, как среди деревьев пробивается вечерний свет заходящего солнца, окрашивающего облака в розовый цвет. Белые ночи кончились, и сумерки с каждым днем становились все более ранними и густыми.

Через какое-то время послышался шум подъехавшей к дому машины. Хлопнули дверцы и на крыльце зазвучали шаги. Дом наполнился голосами, но к Андрею так никто и не зашел.

Не обращая внимания на боль в запястьях, Андрей потянул батарею на себя, пробуя ее на прочность. Наручники громко лязгнули по металлу, и тут же распахнулась дверь.

На пороге проявился уже знакомый мордоворот.

– Балуешь? Сейчас тебя освободят… – пообещал он, насмешливо посмотрев на Андрея.

«Сейчас» превратилось еще часа в два.

За окном уже совсем стемнело. Вокруг стояла тишина. По дому ползли ароматные запахи, видимо, на кухне готовился ужин.

Неожиданно открылась дверь.

В гостиную неслышно вошел незнакомый парень.

Отцепив Андрея от батареи, он указал на дверь и сказал, копируя голос Папанова:

– Просю! Вас ждет ва-а-анна… И какава с чаем… тоже…

Он провел Андрея на второй этаж в большую спальню с камином и старинным комодом в углу.

Дом явно принадлежал богатому человеку.

Андрей огляделся – окна здесь тоже были убраны решетками, декоративными, но прочными. Широкая кровать, застеленная белым покрывалом, занимала большую часть спальни. У стены стояло трюмо, на котором, как на прилавке парфюмерного магазина, выстроились в ряд флакончики разных размеров, форм и расцветок. У камина стояли два кресла с резным столиком между ними.

– Проходите, будьте как дома, – раздался сзади знакомый низкий женский голос. – Надеюсь, у нас с вами не будет никаких проблем…

Андрей повернулся.

На пороге стояла Незнакомка в вечернем платье.

Войдя в комнату, она плотно прикрыла за собой дверь и подошла к Андрею.

Окинув его взглядом, она сказала:

– Ванная вон за той дверью. Можете привести себя в порядок, пока накрывают на стол, – и, подойдя к комоду, она вытащила из него новую рубашку в упаковке.

Протянув ее Андрею, она спросила:

– Вам подойдет этот размер?

Он молча взял из ее рук рубашку, посмотрел на воротничок и, кивнув, скрылся за дверью в ванной.

Через пятнадцать минут он вышел, освеженный душем, в чистой рубашке. Мокрые волосы он зачесал назад, и его лоб, не тронутый загаром, светлым пятном выделялся на фоне смуглого лица.

Пока он мылся, столик уже накрыли к ужину.

Верхний свет был погашен, и лишь три горевшие свечи да огонь в камине освещали комнату, разгоняя мягкий сумрак по углам.

Незнакомка сидела в кресле и задумчиво смотрела на огонь. Услышав шаги Андрея, она, не глядя на него, сделала приглашающий жест к столу.

Впереди у них была еще целая ночь… Последняя ночь Андрея…

Не смотря на эту ужасающую мысль, Андрей почувствовал голод и без лишних слов принялся за еду.

Откинувшись в кресле после ужина, он в ожидании посмотрел на Незнакомку, которая почти не притронулась к еде и только молча потягивала вино из хрустального бокала. Она ответила ему изучающим взглядом.

– Наверное, нам все-таки имеет смысл познакомиться, – предложила она, и, не успев ее остановить, Андрей услышал ее имя: – Татьяна…

– Андрей, – вынужден был представиться и он.

Она протянула ему руку.

Он на секунду замешкался, не зная, что сделать – пожать или поцеловать ее, а потом, взяв ее руку в свою, склонил голову и прикоснулся губами к ее прохладным пальцам. Ее рука утонула в его широкой ладони.

Андрей поднял голову и посмотрел на Татьяну долгим ожидающим взглядом.

Она опустила глаза и, мягко выпростав свою руку, откинулась в кресле, снова устремляя взгляд на огонь.

– За что вы его убили? – осторожно спросил ее Андрей.

Она нахмурилась и нехотя ответила:

– Это долгая история…

– Ну, так расскажите, у нас целая ночь впереди…

Она серьезно посмотрела на него:

– Вы собирались эту ночь посвятить разговорам?

– На другое я и не смел надеяться, – чуть улыбнувшись, ответил Андрей.

Она усмехнулась и, помолчав, печально сказала:

– Да… Вы даже представить себе не можете, каким смелым нужно быть, чтобы получить это «другое»… – и пояснила, увидев его непонимающий взгляд: – Я – больна, у меня СПИД…

Андрей в шоке отшатнулся:

– Откуда?!

– А это ваш Босс постарался… – зло ответила она, заметив его недвусмысленную реакцию.

– Вы были… близки с Боссом?! – сдавленно спросил Андрей, не в силах в это поверить.

– Нет, он был близок с моим мужем.

– Что?! – все больше поражаясь, воскликнул Андрей. – Я, наверное, что-то не так понял?

– Нет, конечно, Босс не спал с моим мужем… Он просто на одной из пьянок в Калининграде, напоил его и подложил ему проститутку, больную СПИДом. А когда мой муж умер, Босс получил в свое собственное распоряжение их общее дело… Это уже потом он перебазировался в Питер.

– Ваш муж умер от СПИДа? И давно? – тихо спросил Андрей.

– Пять лет назад… А мне… Мне пришлось прервать беременность на большом сроке, чтобы не рожать больного ребенка… Он всех нас приговорил…

Переваривая информацию, Андрей в смятении молчал.

«Что ж ты натворил, Босс, мать твою!» – думал он, вспоминая погибшего хозяина, а потом, вдруг засомневавшись, спросил Татьяну:

– Почему вы так уверены, что в этом замешан Босс?

– А он этого особенно и не скрывал, – усмехнулась она. – У нас, в Калининграде, он вообще известная личность на всякие пакости…

– Почему же он вас не узнал в клубе?

– А мы с ним до этого ни разу лично не встречались.

– Но я помню, что он как-то сказал, будто ваше лицо ему знакомо.

– Может быть, фотографию видел?… – равнодушно предположила она.

Они замолчали.

Андрей вздрогнул, когда в камине от соснового полена с пистолетным выстрелом отскочила искра.

– И теперь нет никакой надежды? – спросил Андрей, чувствуя, как его сердце сжимается от жалости к ней.

Она печально покачала головой:

– Лекарств перепробовала уйму, но это все… – и она безнадежно махнула рукой.

Не смотря на близость живого огня, Андрея охватил озноб – опять смерть…

«Пять видов смерти есть у человека, неужели я у каждой должен постоять? – с ужасом думал он. – Валя убила себя собственной рукой, маму убила болезнь, Босса убила рука чужая, – он покосился на изящную руку Татьяны. – Есть еще смерть от стихии и несчастного случая. Да, и еще от старости. Дожить бы до последней, она, пожалуй, самая логичная и справедливая…»

– Ну, что вы притихли? – прервала молчание Татьяна. – И почему вы не пьете вино? Это очень хорошее вино, вкусное и очень полезное, – она взяла бутылку, долила себе, а потом, наполнив второй бокал, подала его Андрею.

«Да, сейчас самое время думать о полезности», – невесело усмехнулся про себя Андрей, принимая бокал из ее рук.

– Может быть, вы скажете тост? – спросила Татьяна. – За что же мы выпьем?

Единственным подходящим к данной ситуации был тост, произносимый почему-то только одним, самым гонимым, народом в мире. Вот его-то и предложил Андрей:

– За жизнь…

Татьяна подняла на Андрея глаза, и, поколебавшись, спросила:

– Вам очень хочется жить?

– А вам? – усмехнулся Андрей.

– Мне – да, но у меня нет будущего.

– Будущее есть всегда, – возразил Андрей, – у вас есть эта ночь, и будет завтрашний день… и еще не один день, и не одна ночь…

– Ужасно, когда счет идет на дни. Это так мало…

– Все относительно, – тихо сказал Андрей. – Есть дни, которые стоят всей жизни. И есть жизни, тянущиеся как один беспросветный серый день.