Поиск
ПОСЛЕ ЛЮБВИ
Я вспоминаю городок,
На веках голубую тень.
Автомобили — путь далек! —
Тут встанут лишь в дождливый день.
Белье, как пестрые цветы,
Без сожаленья ветер рвет.
Протяжный клекот с высоты —
Печальных уток перелет.
И есть свои приметы там —
Их память навсегда хранит,—
Откроют окна по утрам,
Как парус, штора полетит.
По праздникам гурьба подруг
На берег вечером: спешит,
И белизна девичьих рук
Матросам головы кружит.
О мореходы пресных вод,
Свидания у тополей,
Их каравелла не уйдет
В пучины пенистых морей.
Не в этом суть, скажу я вам.
Все женятся. Один конец!
Иные плотники и впрямь
Ведут Марию под венец.
Мужья — легко поется им,
Божба не в труд и брань не в труд,
А срок придет — и женам злым
Они любовников ведут.
Супруг приходит поздно в дом.
Анисовый тяжелый дых.
Растит супруга день за днем
Детей внебрачных и родных.
Так было после той войны:
Герои памяти хотят.
Воспоминанья не нужны
Живым — они с другими спят.
Сбор ягод кончен наконец,
Бочонки для вина готовь.
Немного ангельских сердец
Меж лоз двадцатых тех годов.
Я не разумен был, а шал.
Кто ж все-таки ушел из нас?
Как знать, зачем песок упал
Не тут, а там на этот раз.
На праздник я сюда попал.
Гулял вечерний городок.
Куда не ступишь ты — запал
Огонь веселый из-под ног.
Цвели ракеты у реки,
И дети факелы несли,
Шли, как пророки, старики,
Шла молодость — краса земли.
И позолоченных святых
Всю ночь народ куда-то нес.
Внезапно в сумерках густых
Лавандой ударяло в нос.
Со мной багаж и маята…
А та — страдание мое! —
В Венеции смеется та,
И я стал прошлым для нее.
Манил тот город, как вокзал,
Который видишь миг один.
Я у Терезы номер снял:
Тринадцать. Площадь Тамбурин.
На площади платан шумит,
Ступай туда в досужий час.
Нас одиночество томит,
Безделье связывает нас.
Я обожаю влажный шум
Фонтанов, бьющих из камней.
Прощай, принцесса тайных дум!
Не проще ли болтать о ней?
Недалеко от шлюзов есть
Цыганам отданный квартал,
Там смолоду — на что, бог весть! —
Ты силы сердца отдавал.
Толпой мы собирались там
По вечерам, и при луне
О будущем гадали нам
На мутном молодом вине.
И перепляс и плеск ладош…
Один бокал, другой бокал…
И ты минуты не найдешь
Понять, что новый день настал.
Домой бредешь веселый ты,
Хмельной, в кармане ни копья.
Везут тележками цветы.
В ладони — вся судьба твоя.
Я три недели жил, тая
Вас, среди праздной суеты,
Немыслимая боль моя
И стыдные мои мечты.
Раз над рекою, — почему
Замешкалась ты? Уходи!
Шел дождь. Зачем он, не пойму.
Бывают летом и дожди.
Коснулся я ее руки.
Она пошла за мной вослед.
Ее глаза так далеки,
В них безрассудства яркий свет.
Легка, изысканна, горда,
Как олененок с дальних гор.
Я чужестранками всегда
Был очарован, с давних пор.
Для них так просто все вокруг,
Все трогают, что видит глаз.
О чудо, словно сходишь вдруг
На новый берег в первый раз.
Но иногда невольный жест.
У чужестранки — лишь один! —
А в нем ветра далеких мест
И небеса иных глубин.
Вдруг ветерок по глади вод
Проходит легкою волной —
И в шкафном зеркале встает
Мир незнакомый, мир иной.
У тихих рек сухой земли
Своя повадка, свой язык,
Несут по рекам корабли
Табак и сахарный тростник.
А может быть, другой заход,
Другой простор, другой туман…
В сияньи северных широт
Уходит судно в океан.
Одной сияют до утра
Цветные птицы островов,
Другой — Сорренто вечера,
А третьей снится бой быков.
А эта быстро говорит,
Цветком магнолии дыша,
И платье с плеч ее скользит,
Как бы навстречу мне спеша.
А я всему поверить мог,
И клятвами слова считал,
И колокольчик за цветок
Страстей господних принимал.
Что делать! Очень далека
Любимая мной до сих пор…
Чья богохульствует рука,
В ее окне касаясь штор?
Адриатических валов
Зеленоватая вода,
Твоих москитов, островов
Я не увижу никогда.
Из женщин тыща и одна
Тотчас забудут песню струн,
Едва теряется она
В слепящей синеве лагун.
Подруг своих короновал
Короной будущего я.
Морскую ширь я обнимал.
Сирена новая моя!
Я снова музыкою жив,
Опять тону в ее волне,
Банальной песенки мотив
Поэзией сдается мне.
А те уйдут и улетят…
Погибнут нежные стихи.
Имен исчезнет аромат.
Так что ж останется? Духи.
Всю душу я игре отдам
Короткой ночью, длинным днем,
Чтоб утром: «Бон суар, мадам!»
Любовь окончится с дождем.
Машина мчалась вдалеке —
Я видел из-под синих век.
Лишь в дождик в этом городке
Бывает счастлив человек.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: