Продюсер известной рок-группы перезвонил минуты через три. Когда сопровождаемый двумя охранниками Невский вышел из подъезда и сел в лимузин, Сергей с напускной небрежностью бросил, коротко и ясно:

– Остапов будет.

– Я не сомневался, – Невский закурил. – Поехали.

– Хочешь узнать, сколько это удовольствие стоит? – не дожидаясь ответа, Сергей назвал сумму, которую заломил агент музыкантов.

– Я думаю, что Антоха будет доволен, – после долгой паузы, не глядя на Сокола, прошептал Влад. – Ведь не может быть, чтобы там вообще ничего не было.

– Не знаю, – скептически покачал головой Сокол. – Я убежденный атеист. – Поймав в зеркале заднего вида вопросительный взгляд водителя, Сергей сухо произнес: – В «Атлантику», Игорь, – и нажал на поднимающую перегородку кнопку.

Вся прилегающая к ресторану территория, включая тротуар, была забита роскошными иномарками. Место для парковки можно было найти разве что на приличном отдалении от места торжества. Единственным свободным пятачком оставалось несколько метров тротуара, прямо напротив входной двери кабака, возле которой топтались двое внушительного вида двухметровых быков с квадратными лицами, пудовыми кулаками и колючим, пронизывающим насквозь взглядом цепных псов. Личная охрана именинника осуществляла жесткий фейс-контроль, пропуская внутрь лишь тех, кто быт заранее приглашен. Но из любого правила, как известно, существуют исключения. Их вносит сама жизнь.

Кому принадлежит единственный в Питере лимузин на базе престижного «шестисотого», знали все мало-мальски сведущие бандиты в городе. Поэтому когда сопровождаемый джипом «Чероки» черный «Мерседес» плавно подкатил к входу в «Атлантику», стоявшие на воротах братки удивленно переглянулись, а один тут же достал телефон и принялся торопливо набирать номер виновника торжества. Пацанам было от чего растеряться. Все отлично знали, в каких, мягко говоря, натянутых отношениях находятся главари расколовшейся группировки дяди Коли – их босс Кассиус и Антоха Индеец.

Однако появление возле ресторана навороченной «вражеской» тачки было всего лишь цветочками. Настоящий сюрприз ждал амбалов позже, когда из распахнувшейся задней двери лимузина неспеша вышел и в одиночестве направился к ярко освещенному входу в «Атлантику» не кто иной как Влад Рэмбо. Собственной персоной. Одет откинувшийся с зоны главарь был в соответствии с торжественным мероприятием – на нем был слегка болтающийся из-за непривычной для бывшего культуриста худобы черный костюм, остроносые ботинки, модная у братвы белая рубашка с воротником-стойкой и расстегнутый, длинный, до пят, кожаный плащ.

Оперативно сообщив хозяину о черезвычайном событии и выслушав короткий, состоящий всего из одного слова, ответ, один из братков расторопно открыл дверь и, когда Невский поравнялся с ним, глухо буркнул:

– С возвращением. Папа ждет.

– Все собрались? – Влад вскинул руку. Десять минут десятого. Он все-таки опоздал. Такое было не принято – пунктуальность в бандитской среде ценилась на вес золота. Но в его исключительном случае опоздание не являлось проявлением высокомерия или неуважения к имениннику. Гости, приглашенные на банкет по случаю тридцатилетия Кассиуса, наверняка успели поднять первый тост. Что ж, тем лучше.

– Да, – кивнул амбал. – Начали уже. Только что. Все за столом. Вас не ждали, извините.

– Ничего, – лениво буркнул Рэмбо, – я не гордый. Сам приехал, – и вошел в вестибюль. Сбросил плащ в руки подлетевшему сзади гардеробщику в униформе, ладонями символически пригладил у зеркала коротко стриженые волосы, спустился вниз на три ступеньки, прошел по короткому коридору и оказался в не слишком большом, но уютном зале, посреди которого был накрыт в форме буквы «Т» ломящийся от деликатесов и выпивки шикарный праздничный стол. Все, кто сидел за ним, – а гостей было человек сорок – тут же обернулись и уставились на незваного гостя. По залу прошел гул – удивленные братки перешептывались. Кто-то смотрел на сильно изменившегося за три года Невского хмуро, почти с ненавистью, кто-то – с любопытством, а остальные пацаны, как зрители в театре, просто наблюдали за всем со стороны, будучи прекрасно осведомлены о едва не переросшем в войну конфликте бывших подельников. Об этом знал весь бандитский Петербург.

– Добрый вечер, – сказал Влад. – Извините за опоздание, но я только что с самолета. С северных курортов. Здравствуй, Володя. – Взгляды двух бригадиров встретились. – Давно не виделись, брат.

– Давно, – Кассиус встал, вышел из-за стола. Помедлив, все же протянул Невскому руку. Рэмбо стиснул крепкую кряжистую клешню бывшего псковского десантника. – С возвращением. Честно говоря, не ждал. Сам понимаешь.

– Понимаю, Кассиус, – спокойно, с достоинством глядя в глаза имениннику сказал Невский. – Я все знаю. И, видишь, сам к тебе пришел.

– Я тоже все знаю, – в тон Владу ответил боксер. – И ценю твой визит. Что ж, проходи. Присаживайся, – Володя указал рукой на единственное свободное место за столом – рядом со своим, в самом центре. По залу снова прошел гул. – Выпей с нами. – Кассиус обернулся к стоящему у стены официанту. – Налейте водки моему другу!

– Спасибо за приглашение, брат, – поблагодарил Рэмбо. – Но прежде, чем я сяду за стол, я хочу присоединиться к гостям и поздравить тебя с тридцатилетием. – Невский сунул руку в карман пиджака и достал оттуда синюю бархатную коробочку. – Это «ролекс». – Влад открыт крышку и протянул юбиляру подарок стоимостью пять тысяч долларов. – Его золотые стрелки показывают точное время. Двадцать один час тринадцать минут, восемнадцатого апреля, тысяча девятьсот девяносто пятого года. Запомни его, Володя. Потому что именно с этой минуты все прошлое, с его проблемами и непонятками, перестает существовать. Начинается будущее. С чистого листа. С днем рождения.

Гул в зале усилился. Многие гости одобрительно заулыбались и закивали головами. Слышались убедительные и веские комментарии – «ништяк», «солидняк», «нормальный ход» и тому подобное. Только что на глазах у авторитетной братвы один из лидеров враждующих команд, идеально выбрав момент, публично сделал шаг к примирению. И пацаны оценили его по достоинству. Все присутствующие знали истинную цену таких поступков. Первым предложить примирение и при этом сохранить лицо и не выказать трусливость – это был высший пилотаж. Последнее слово осталось за Кассиусом. Но всем было очевидно – в сложившихся обстоятельствах Вован примет предложение начать переговоры. По крайней мере, на словах, для видимости. А как там дальше карта ляжет – покажет время. Хотя практика бесчисленных бандитских войн первой половины девяностых показывала – после таких успешных ходов одной из конфликтующих сторон напряженность между врагами как правило спадала. А то и вовсе сходила на нет…