Брачный союз Ман Сингха с крестьянской девушкой Мригапаяни призван, по замыслу автора, послужить средством соединения неисчерпаемых сил народа с княжеской властью. Недаром в честь своей помолвки с Мриганаяни раджа решил проложить живительный канал от реки Санк, на берегу которой расположена родная деревня невесты, к Гвалиорской крепости.
Способна ли Мриганаяни выполнить своё высокое предназначение? Автор наделяет её красотой, силой, мужеством и рассудительностью. Она — главный выразитель его мыслей и раздумий о судьбах родины. В. Варма стремится поднять образ своей героини до обобщающего символа матери-Индии, столь дорогого и понятного каждому индийцу.
Ближе всего Варма стоит к осуществлению своего замысла на начальных страницах романа, когда юная Мриганаяни, подобно героиням народных преданий, трудом и оружием утверждает своё достоинство, защищает свою независимость и женскую честь. Она не только размышляет о судьбах своего народа, его силе и его злосчастиях, но и без страха защищает дорогие ей идеалы. С презрением думает эта неутомимая труженица и бесстрашная воительница о бессильных обитательницах гаремов.
Но вот случай приводит её самое в стены женской половины княжеского дворца. И здесь, запертая в великолепных чертогах, она постепенно теряет черты народной героини, становится верной и преданной подругой раджи, хотя своими душевными качествами, волей, умом и красотой превосходит других его ясен. Она уже не крестьянка, а рани Гвалиора, для которой каноны раджнутской доблести дороже всего.
Перерождение Мриганаяни завершается на последних страницах романа. Посещение родной деревни вызывает у неё воспоминания о былых подвигах. «Смогла бы я сейчас сразиться с насильниками? — подумала Мриганаяни. — Тогда я была простой крестьянской девушкой, а теперь — рани Гвалиора. Сил у меня больше, чем прежде… Но достанет ли мужества?..» Уже как жена-затворница вспоминает она и свою первую встречу с Ман Сингхом: «Как смело разговаривала я с ним! Неужели это в самом деле была я, деревенская девушка? Разве может дочь крестьянина говорить так с раджой? Ведь я даже не представляла себе всего величия раджи!» Автор снижает образ своей героини и художественными приёмами. После переселения Мриганаяни во дворец он выводит её почти исключительно в бытовых и лирических сценах. Бесстрашная воительница превращается в невольную участницу гаремных интриг.
Образ народной героини, однако, не уходит со страниц романа. Великое право призыва к подвигу и тяжкое бремя его свершения переходит к другой крестьянской девушке — Лакхи, которая становится подлинной героиней и, прежде чем соединиться с любимым, принадлежащим к иной, более высокой касте, проходит тяжкие испытания. Затем Лакхи, уже жена военачальника, не раз подвергается смертельной опасности во время боевых столкновений и в конце концов погибает.
В Лакхи воплощены многие качества, украшающие индийских женщин, — их самоотверженность и стойкость в испытаниях, преданность и скромность.
Индийский народ не мог объединиться вокруг своих феодальных — мусульманских или индусских — повелителей не только потому, что ни один из них не был способен хотя бы в малой мере выразить и осуществить народные чаяния. На пути объединения Индии, помимо распрей правителей, стояли и другие, не менее серьёзные, препятствия. Первой из них была необычайная замкнутость сельской общины, её изолированность от внешнего мира, который вторгался в Деревенскую жизнь главным образом во враждебном облике завоевателя или сборщика налогов. В феодальной Европе деревенский мир тоже был замкнутым. Но всё же там крестьянину приходилось время от времени закупать в городе товары и продавать свои продукты. В индийской общине хозяйственные связи с городом были совершенно ничтожны, а порой и совсем отсутствовали. Дело в том, что в каждой индийской общине, помимо крестьян-земледельцев, жили ремесленники, способные удовлетворить все нехитрые потребности населения. Среди них были плотники, кузнецы, гончары, ткачи, кожевники и даже ювелиры, стиральщики белья и цирюльники. Во главе общины стояли староста, писец, и брахман-священнослужитель, которым принадлежал решающий голос в панчаятах, ведавших общинным самоуправлением.
Труды ремесленников, а также должностных лиц вознаграждались или определённой долей в урожае каждого земледельца, или наделом земли, обычно свободной от налога. Поэтому некрестьянское. население общины также могло обходиться без связей с внешним миром. Естественно, что жители этого обособившегося мирка, писал К. Маркс, «…спокойно наблюдали, как рушились целые империи, как совершались невероятные жестокости, как истребляли население больших городов, — спокойно наблюдали всё это, уделяя этому не больше внимания, чем явлениям природы, и сами становились беспомощной жертвой любого захватчика, соблаговолившего обратить на них своё внимание»[3]. Вот ещё одно объяснение того, почему жители деревни не участвовали в войнах феодальных властителей.
Если же обратиться к собственно крестьянской массе общинников, то следует признать, что при перемене правителей её положение по существу оставалось прежним. Как пишет Варма, с переходом Нарвара под власть султана Дели «в положении крестьян тоже ничего не изменилось: как раньше платили они подати, так и теперь. По-прежнему уклад их жизни определяли панчаяты, имевшие неограниченную власть в деревне».
Однако автора можно упрекнуть в том, что сбор налога он подаёт в несколько смягчённых тонах. После обмолота, пишет Варма, в деревню прибыли княжеские сборщика налога. «Они взяли ровно столько, сколько полагалось радже по древнему обычаю, — одну шестую урожая, и увезли в столицу». Правда, потом появляется брахман, который потребовал себе лично тридцатую, а богу — двадцатую часть урожая. «Таким образом, — заключает В. Варма, — на уплату всех налогов ушла четверть урожая. Но три четверти ещё осталось у крестьян».
В действительности же с индийского земледельца-общинника брали ещё, правда, мелкие, но зато очень многочисленные доли урожая на содержание общинных должностных лиц и ремесленников. Поэтому у него оставалось не три четверти урожая, как утверждает Варма, а значительно меньше. Вот почему, размышляя о крестьянской судьбе, Мриганаяни спрашивает себя: «Но как сделать крестьян сильными? Обучать их искусству? Вряд ли станут они сильнее от этого! Им бы хлеба побольше, масла да молока и одежды… Но всё это очень сложно. Вот укрепит раджа войско, тогда поговорю с ним о крестьянах». Однако рани Гвалиора так и не осуществила своего намерения. Но не только нищета угнетала тружеников общины. Как писал Маркс, эти мирки «…носили на себе клеймо кастовых различий и рабства»[4]. Именно кастовая структура сельской общины послужила основанием для всей кастовой системы индийского общества. Общинный ремесленник каждой из специальностей, должностное лицо или общинный слуга, выполнявшие определённые обязанности, — каждый из них принадлежал к особой касте. Причём многие ремесленники и большинство общинных слуг принадлежали к «неприкасаемым» кастам, члены которых влачили рабское или полурабское существование.
В романе не упоминаются низшие касты общины. Но его герои с пренебрежением относятся к натам — низкой касте бродячих танцоров и фокусников. В некоторой степени это отношение разделяет и сам автор. Предателями у него выступают те же наты и певица Кала, у которой родители происходили из разных каст. В романе кастовая обособленность порождает лишь коллизии, связанные с браком, когда муж и жена принадлежат к разным, хотя и близким кастам.
Между тем кастовая проблема могла бы быть поставлена более широко и остро, поскольку само существование каст пагубно влияло на все стороны жизни индийского общества. Ведь даже земледельцы-общинники не составляли единой касты. В той части Индии, где расположен Гвалиор, высшей кастой крестьян были гуджары, которые могли нести воинские обязанности и были близки по своему положению в кастовой иерархии к раджпутам. Кастовая раздробленность даже земледельческого населения ещё более ослабляла крестьянство. Обычно в его восстаниях участвовали главным образом крестьяне из высших каст — джаты на севере, маратха в Махараштре и т. д. Кастовая раздробленность крестьянства даёт ещё один ответ на вопрос Мриганаяни о причинах слабости этого самого многочисленного класса феодального общества Индии.