Вглядываясь в ту ночь сонными глазами в лицо Филиппа, Кристина была уверена, что его-то уж никак нельзя назвать альфонсом. Просто это мужчина, наделенный восприимчивостью и художественным чутьем, отчего ему удавалось делать все красиво и ловко. Он, например, умел жить со вкусом, прекрасно разбирался в тонкостях гастрономии, знал толк в винах. Его хобби — коллекционирование картин. По натуре он, конечно, прежде всего художник, но регулярно играл в сквош — теннис с мягким резиновым мячом, плавал и старался поддерживать себя в хорошей физической форме. Он был даже несколько суетен в том, как не позволял себе толстеть и заботился о внешней привлекательности.

Это он-то может стать непривлекательным?! От волнения и переполнявшего ее чувства Кристина даже слегка вздрогнула. Для нее этот высокий стройный брюнет, что покуривает сейчас в сторонке сигарету и с улыбкой поглядывает на нее, на Кристину, привлекателен почти до боли. Уговорить ее провести ночь у него на квартире было не так просто, но теперь, когда она это сделала, Кристина поняла, что жизнь дома уже никогда не будет прежней. Ее браку с Чарльзом пришел конец.

— Беда в том, — сказал Филипп, — что для меня невыносима сама мысль о твоем возвращении к мужу. Я не в состоянии смириться с тем, что он может прикоснуться к тебе.

Ей вдруг стало зябко. Она прикрыла голые плечи простыней, хотя в комнате было тепло: электрический камин делал свое дело. Фил, слава тебе господи, не кидался, как Чарльз, немедленно открывать все окна, впуская в комнату шквал холодного ветра и уверяя в том, что это полезно для здоровья.

— У тебя нет оснований для беспокойства, — ответила Кристина. — Мой брак только называется браком. Мы с Чарльзом уже два года спим отдельно. И хотя все еще пребываем в одной комнате, потому что он отказывается подчиниться моим просьбам уйти и оставить меня одну, в постель ко мне он теперь вряд ли пожалует. Я пыталась выпросить для себя отдельную комнату, но он говорит, что это будет равносильно преданию широкой огласке самого факта нашего отчуждения друг от друга. У него какое-то странное отношение к тому, что могут подумать о нем другие люди!

Филипп сел на край кровати и, глядя на нее, покачал головой:

— Я не понимаю этого человека. Просто не понимаю.

— Я и сама не понимаю.

— Он делает все, чтобы потерять тебя. Что с ним такое?

У нее пересохло в горле. Губы все еще болели от неистовых поцелуев Филиппа. Она провела руками по волосам и заставила себя немного встряхнуться.

— Ох, до чего же пить хочется!

Он тут же отправился на кухню и спустя минуту вернулся с бокалами ледяного оранжа для нее и для себя. Усевшись снова на край дивана, он произнес:

— Расскажи мне все, детка.

Кристина заколебалась. Всякая нетерпимость претила ее натуре. Все то, что совершил Чарльз, все разочарования и неудачи, пережитые в браке, изменили ее, разрушили так свойственные ей откровенность и честность. Она хотела остаться верной Чарльзу — Бог тому свидетель! Крис никогда не хотела бы превратиться в одну из тех женщин, которые предлагают свое тело первому встреченному привлекательному мужчине, стоит только мужу отвернуться. То, что она когда-нибудь станет такой, казалось попросту немыслимым.

Крайне важно, чтобы Филипп понял характер отношений между Чарльзом и ею.

Ей хотелось, чтобы Фил поверил, что Чарльз хороший человек, порядочный и у него много положительных качеств. Он никогда не проявлял по отношению к ней скупости и порой, когда возникало соответствующее настроение, мог быть добрым и весьма приятным товарищем, собеседником. Вся беда в том, что такое настроение бывало у него теперь редко — не хватало времени. Он всегда давал ей почувствовать, что она для него на втором месте.

— Я думаю, — сказала она, — некоторые жены становятся лишь вечно поддакивающими господину и повелителю рабынями, они ничего не требуют для себя и отдают всю свою любовь и внимание детям. После рождения Джеймса и Диллиан я и сама пыталась стать такой, но не смогла. Я по-другому устроена.

Филипп поднес к губам ее руку и поцеловал:

— Да, мое солнышко, по-другому.

Она подняла на него глаза, чувствуя, что краснеет:

— Это ужасно? Ты считаешь меня порочной?

— О боже, не будь же такой фантастически глупой! — вскричал он. — Никогда не встречал менее порочной женщины, а я их немало повидал на своем веку. Ты просто естественна. Самое чудесное из живущих на земле созданий! Во всем, от начала до конца, виноват твой муж. Видит Бог, я вполне сознаю, что как последний негодяй проделываю весьма грязную шутку — сплю с его женой и все такое прочее. Но он сам во всем виноват. Если бы он обращался с тобой как следует, ты никогда бы не пришла вот так ко мне, я это понимаю. Не забудь, детка, что я писатель, а значит, разбираюсь в людях. Ты очень красивая молодая женщина, с волнующей внешностью. Поверь, ты взволновала бы любого мужчину, сидя вот так, как сейчас, в моей постели, с этими роскошными каштановыми волосами, ниспадающими на твои прохладные белые плечи. Ты возбуждаешь желание, но это не делает тебя порочной или скверной. Сегодня я понял, насколько ты наивна и невинна. Да, это просто поразительно, если учесть, что речь идет о женщине, которая уже одиннадцать лет замужем и родила двоих детей.

На глаза ее навернулись слезы. Она сказала:

— Спасибо тебе, Филипп. У меня на душе стало легче.

— Но это отсутствие потребности в женщине и поглощенность работой — к чему они приведут Чарльза? — спросил, нахмурившись, Филипп.

— Не знаю.

— А почему ты вообще вышла за него?

Она отложила в сторону сигарету и закрыла лицо руками:

— Не знаю.

Внезапно Кристина почувствовала себя потерянной и испуганной. Как же все это случилось? Она была уверена, что влюблена в Чарльза. У нынешнего поколения, без сомнения, больше опыта, чем было у нее в свое время. Ясно, что Чарльз был первым подходящим для роли мужа молодым человеком, и в тот день, когда они поженились, она и в самом деле находила его замечательным и верила, что будет счастлива с ним. Быть может, это она изменилась? Или все дело в Чарльзе? А может, они вообще никогда не любили друг друга по-настоящему?

— Не знаю, — беспомощно повторила она.

— Бедняжка ты моя, — сказал Филипп, загасив в пепельнице сигарету. Подойдя к окну, он распахнул его и глубоко вдохнул свежий ночной воздух — был уже конец весны, — затем закрыл окно, вернулся к Кристине и лег рядом. Вновь вспыхнувшее желание вытеснило из их сознания все мысли о Чарльзе.

Однако Кристину не могла удовлетворить такая вот ночь. Поначалу казалось, что ей хватает тайных дневных или вечерних свиданий с Филиппом у него на квартире. Но между встречами проходило так много времени, которое надо было как-то прожить! Она выполняла повседневные обязанности словно в полусне; тело и руки были заняты привычными делами, но сознание было поглощено Филиппом и их страстью.

Фрэнсис принимала живое участие в их сближении. Она была редактором женского журнала, а муж ее журналистом. В их необыкновенно уютном доме в стиле эпохи Регентства на Сент-Джон Вуд-стрит Крис и Филипп могли встречаться. Фил и Фрэн были большими друзьями. Филипп сотрудничал в ее журнале. Там они и познакомились. Фрэн всегда давала им ключ от своей квартиры, если нельзя было встретиться у Филиппа; его секретарь часто проводил в квартире весь день. Чарльз никогда не нравился Фрэн. Он не был мужчиной в ее вкусе. Филиппа же она обожала и без обиняков заявила Кристине, что, если у той осталось сколько-нибудь здравого смысла, она должна уйти от Чарльза и положить конец браку, который с самого начала оказался неудачным.

Вначале Кристина горячо возражала против подобных высказываний. Как она может разрушить родной дом Джеймса и Дилли?! Она не способна бросить человека, который, при всех его недостатках, был по мере своих сил хорошим мужем. А кроме того, уверяла она Фрэн, Фил никогда не заговаривал о женитьбе.

— Но он влюблен в тебя! — твердила свое Фрэнсис. — Он сам на днях мне в этом признался. Ты единственная женщина, которая по-настоящему задела его за живое. Ты только подумай о том, что он может тебе дать! Как автор, пишущий для телевидения, он живет замечательно интересной жизнью, зарабатывает кучу денег и, помимо этого, имеет собственные средства. Веселый, красивый, занятный, он обладает всеми качествами, которые ты так ценишь. Ведь ты его любишь, не правда ли?