Затем они встретили дружище зайца. Он печально сидел на земле, задрав кверху переднюю лапку, из которой шла кровь.

— Дружище заяц, — закричала Фалина, — и ты тоже?

— Да, — вздохнул заяц, — мне тоже пришлось не сладко. Ужасно больно! Меня так мучает боль!

— Но ты живой! — сказала Гурри. — Боль пройдет!

— И все будет хорошо? — заяц трусил.

— Конечно! Можешь не сомневаться!

Гурри была сама уверенность.

— Спрячься, — сказал Бэмби, — спрячься, лучше всего где-нибудь там.

Он показал на опушку леса, откуда пришел вместе со своей семьей.

Гено торопил зайца:

— Немедленно спрячься! Не жди до завтра!

Заяц сел столбиком:

— Вы все здоровы? Какое счастье!

— Не высовывай носа, пока не выздоровеешь, — сказала Гурри.

— Попробую, — заяц захромал на трех лапах, сел, потом вскочил и с трудом запрыгал дальше.

Они шли из одних зарослей в другие. Всюду им попадались раненые, умирающие, мертвые. Это были следы Его пребывания в лесу. Бэмби еще никогда так долго не находился вместе с семьей, Фалина боялась какой-нибудь опасности, которая, быть может, ждет их. Ее страх возрастал. Гурри была в ужасе от множества жертв беспощадной охоты, не могла придти в себя от вида фазанов, борющихся со смертью. Она шла впереди, немного в стороне, и вдруг едва не споткнулась. Перед ней лежал самец лани.

— Отец! Отец! Иди сюда!

Но Бэмби уже стоял рядом с раненым.

— Это ты! Ты, Рапо? — опросил он.

Самец приподнял голову. Рога он уже сбросил, пеньки рогов отливали серым цветом. Это был красивый молодой самец. Рапо глухо прошептал:

— О, со мной все кончено.

Он тяжело дышал. У него шла кровь носом и горлом.

— Ну, не все так плохо, — Бэмби хотел его подбодрить.

— Кончено, — Рапо чувствовал, что смерть приближается. — Я так молод.

Многочисленные дробинки пробили ему легкие. На его шкуре там, куда они попали, виднелись темные точки.

— Раз ты молод, ты не должен… — Гурри замолчала, потому что Рапо вытянулся, потерял сознание и больше не шевелился.

— Бедный юноша… Бедный, дорогой ты мой, — пробормотал Бэмби и пошел дальше.

Гурри с трудом отошла от трупа. Гено был даже не в состоянии взглянуть на него.

Странное хлопанье крыльев привлекло их внимание через несколько шагов. Кто-то все время безуспешно пытался взлететь.

— Что о тобой? — Гурри подошла к фазану, у которого обвисло парализованное крыло. Вторым крылом он хлопал по воздуху.

— Я не понимаю, что со мной, — ответил раненый.

— Ты ранен? — опросил Бэмби.

— Нет. Мне кажется, нет.

— Тебе больно? — участливо спросила Гурри.

— Больно? Да нет. Или все-таки… Иногда очень колет.

Лесной петух кивнул на раненое крыло, которым он не мог пошевелить.

— Тогда все не так плохо, — подбодрила его Гурри, — не надо так сразу падать духом!

Но фазан не нуждался в утешении.

— Кто сказала, что все плохо? Я совсем здоров! Только вот эта глупая штука. Я не понимаю…

Он замахал крылом, взлетел почти на метр вверх под косым углом и сразу же упал. Фазан рассердился.

— Не напрягайся, — сказала Фалина.

— Да, — закричала Гурри, — постарайся подольше не двигаться, тогда все заживет само собой! — Она была убеждена в своей правоте.

— Может быть, ты права, — сказал фазан, — я постараюсь не двигаться. Если бы мне только добраться до дерева! На дереве я отосплюсь.

— Одну ночь можно провести и на земле, попробуй, — уверила его Гурри.

Когда они подошли к ближайшим зарослям и раненый в крыло не мог их услышать, Бэмби сказал:

— Он погиб.

Гурри, поверившая уверенным словам фазана, испугалась:

— Почему погиб?

— Его поймает собака или убьет огненная рука.

Посередине голого клочка земли, наклонив туловище и приподняв голову, сидела Ролла. На снегу вокруг нее виднелось небольшое пятно крови.

Фалина подбежала к ней:

— Ролла, это ты? Разве тебе удобно так сидеть?

Ролла меланхолично рассмеялась:

— Удобно? Если бы это было так.

— Вставай, тетя, вставай быстрее, — попросила Гурри.

— Ха! Сначала надо суметь это сделать, моя девочка.

— С тобой что-то случилось, тетя? — спросил Гено. — У тебя идет кровь?

Ролла показала на кострец:

— Он попал в это место. Еще бы один рывок, только один…

— Вряд ли это тяжелое ранение, — оказал Бэмби, подойдя ближе.

— Я тоже так думаю, — Ролла слабо улыбнулась, — только это не очень приятно.

— Раз уж это должно было случиться, — Гурри всегда так рассуждала, — будем рады тому, что ты скоро снова сможешь бегать, тетя.

— Ты бы охотно мне помогла, девочка?

— Ах, конечно, — Гурри вздохнула. — От всего сердца.

— Я знаю, маленькая, я тебя знаю.

Гено хотелось услышать вою историю:

— Как это с тобой произошло?

— Очень просто, мой хороший, очень просто! Мы дошли до конца зарослей, за нами с грохотом шел большой Страх, все ближе и ближе, нам ничего не оставалось, как бежать вперед! Непременно! Итак, я послала детей вперед и видела, как они невредимыми перебежали через поляну. Загремело много огненных рук. Но детям посчастливилось!

— В самом деле посчастливилось, — ликовала Гурри.

— Я им настрого приказала мчаться изо всех сил.

Остальное сделал их собственный страх.

— Лана очень волновалась? — Гурри хотелось все знать.

— Лана? Ах, она перенесла все довольно спокойно. Мой бедный Бозо, напротив, вел себя, как сумасшедший. Конечно, мой хороший мальчик достаточно натерпелся для своих юных лет.

— А ты, тетя? — любопытство Гено росло.

— Я? Естественно, я помчалась галопом, как можно быстрей. Все шло хорошо, несмотря на грохот огненных рук. Я уже думала, что спаслась! «Снова спаслась», — подумала я, и уже было юркнула в заросли. И в эту минуту почувствовала удар в левую часть тела и ожог! Я никак, никак не смогла бежать дальше, протащилась еще немного, поискала детей, но их нигде не было видно. Вот и сижу здесь, сижу и жду — Может быть, боль утихнет.

— Тебе очень больно? Бедная тетя! — Гурри первой нарушила молчание.

— Конечно, я выдержу, — она посмотрела на Фалину, — вспомни. Это было не так давно. Тогда мы говорили о тобой о том, как часто нам удавалось выстоять. Тогда мы храбрились. Но, когда приходит большой Страх, не поможет никакая храбрость! — Она поправилась: — Собственно говоря, нам храбрости не занимать… обычно. Только во время большого Страха мы, нам приходится…

— Счастье нужно нам, только счастье, — ответила Фалина.

— Тебе счастье улыбнулось. Тебе и твоим!

— Отец научил нас! — гордо сообщила Гурри.

Бэмби знаком велел ей замолчать, но в эту минуту Ролла зашевелилась, попробовала встать, но снова сникла.

— Где мои дети? — простонала она, — я должна их найти. Мои милые дети. Что могло с ними случиться?

— Они целы и невредимы, — объяснил Бэмби. — Ты же сама видела, что они прошли невредимыми! Поэтому не беспокойся и береги себя ради детей.

— Они наверное заблудились, — сказала Фалина. — Ничего удивительного, в такой день, как сегодня.

— Может быть, — вмешалась Гурри, — может быть, они очень устали. Ничего удивительного. Не нервничай, тетя Ролла, — и она бодро пообещала, — мы найдем Бозо и Лану, расскажем, где ты находишься, и они вскоре придут к тебе. Это точно!

— Торопитесь! — настаивала Ролла. — торопитесь пожалуйста!

Они быстро пошли дальше. Гурри подумала про себя: «Мы должны были взять их c собой, сегодня рано утром!»

Бэмби, словно угадав ее мысли, оказал:

— Это было невозможно! Абсолютно невозможно!

Гурри поняла его так же, как он понял ее. Больше они не сказали об этом ни слова.

— Ты думаешь, отец, тетя Ролла умрет? — захотелось узнать Гено.

— Конечно, нет! — прозвучало в ответ. — Может быть, она будет немного хромать, но вполне возможно, ей удастся этого избежать.

Еще один мертвый самец, умирающий фазан, мертвые зайцы, вытянувшиеся на спине, показывали светлую шерстку своих животов. Старый самец лани с совершенно седой головой доживал последние минуты. Дрожь сотрясала его тело. Лани быстро прошли мимо.