На этот раз он попрощался:

— Прощай. До свидания.

— Прощай, — только и смогла прошептать Фалина.

На этот раз он исчез не так, как обычно: ушел не торопясь, с высоко поднятой головой. Фалина спокойно смотрела ему вслед.

Прошло еще несколько дней и ночей, прежде чем дети собрались вместе. Фалина почувствовала себя в состоянии осторожно сказать им то, что было необходимо.

— Очень кстати, — начала она, — что вы снова рядом со мной. Я этому рада!

— Это упрек, мама? — смущенно спросил Гено.

— Никаких упреков, мой дорогой Гено, — ответила Фалина. — Ни один из вас не заслуживает ни малейшего упрека.

Гурри нежно прижалась к ней.

— Ты — сама доброта, мама.

— Вы, Гурри, делаете все, чтобы я была доброй!

— Мы тебя любим, мама! — уверил ее Нелло.

— От-от всего с-сердца! — запинаясь, восторженно сказал Мембо.

— Послушайте меня, дети, вы уже взрослые! Вы не должны, да и не хотите зависеть от меня! Я никоим образом не требую, чтобы вы, как прежде, оставались со мной!

— Я знал, что нечто подобное произойдет, — взволнованно сказал Гено.

— А как же иначе, — согласилась Фалина, — каждый из вас уже идет своей дорогой.

— Прости нас, мама, — перебила ее Гурри.

— За что я должна вас прощать? За то, что жизнь есть жизнь? — улыбнулась Фалина, — за то, что вы воспользовались своим правом? Простите меня за то, что я только сегодня отпускаю вас от себя и только сегодня говорю вам: идите своей дорогой.

— Ты гонишь нас прочь? — Гурри печально посмотрела матери в глаза.

— Я даю вам то, что вы взяли бы сами. Вы сами по себе отдалились от меня, вы уже приготовились жить своей собственной жизнью, как это и полагается. Если я освободила вас от сознания вины, сказала, что вы мне ничем не обязаны, абсолютно ничем, то этим я только выполнила свой долг.

Гено подошел к матери.

— Большое, большое спасибо, мама.

Он очень стеснялся.

Фалина чувствовала себя так же.

— Спасибо, сынок. Ты был очень добр ко мне, больше чем добр. Твое приключение я не забуду никогда. Твое отношение к Бозо было достойно твоего отца.

— Мы ведь не прощаемся? — тихо спросила Гурри.

— Нет, — сказал Гено, — конечно, мы не прощаемся с мамой. Только с нашим детством! Сейчас оно кончилось!

— Моя маленькая Гурри, — обратилась к ней Фалина, — разреши мне, Гурри, несмотря на то, что ты уже взрослая, называть тебя маленькой.

— Такой я останусь для тебя, так же как ты останешься моей матерью.

— Гурри, деточка, ты пережила много плохого, страшного, перенесла боль утраты.

— Ате! — выдохнула Гурри.

— Я не боюсь за тебя. У тебя есть дар безмятежно и радостно переносить все, что выпадает на твою долю. Держись за своего брата.

— А мы? — спросил Нелло.

Мембо, который был не в состоянии произнести ни слова, только кивнул.

— Вы двое, — сказала Фалина, — вы для меня родные, я словно бы родила вас. Вы чувствуете, насколько вы принадлежите мне, а я вам.

К изумлению всех она отвернулась, сделала вид, что собирается уйти. Никто не отважился произнести ни звука.

— Куда ты, мама? — встрепенулась Гурри.

— Спасибо тебе! — крикнул Гено.

Фалина на секунду остановилась:

— Спасибо? Когда у вас будут собственные дети, относитесь к ним так же хорошо. Это и будет вашей благодарностью.

С этими словами она ушла.

— Наши дети?

Гурри не смогла удержаться от смеха. У всех немного отлегло от сердца.

— Мама великолепна! — с уважением сказал Нелло.

— Великолепна! — поддержал Мембо.

— Наши дети?

Гурри смеялась, словно ей рассказали забавную сказку.

— Она показала себя настоящей матерью, — заключил Гено, — она произнесла в нужный момент все, что было необходимо! Он вздохнул, — правда, мы уже были свободными, но теперь нам дали полную свободу.

— Мы будем часто приходить к маме! — торжественно объявила Гурри и первая убежала.

Медленно ушел Гено. Нелло и Мембо немного задержались, потом и они поспешили покинуть родное место.

Гурри встретила Лану в дубовой роще.

— Привет! — сказала Лана, — ты одна?

— Ты ведь тоже одна, — возразила Гурри.

— О, я теперь часто бываю одна, — ответила Лана, — я не знаю, где моя мама, а где бродит Бозо — и подавно.

Гурри подробно рассказала о том, что у них произошло. Лана с удивлением призналась:

— У нас не было в этом никакой нужды! Я и мой брат стали свободными сами. Просто… мы просто не стали ждать разрешения.

— Мы тоже могли бы не спрашивать разрешения, — объяснила ей Гурри, — но это было прекрасно, нам так было хорошо, что мама…

— Ты зря тратишь слова, — заносчиво сказала Лана, — я не признаю громких фраз!

Нелло и Мембо долго не знали, что делать со своей свободой. В последнее время они несколько раз самостоятельно бродили по лесу, но чаще всего гуляли вместе с Гурри или Гено. Теперь они получали самостоятельность, но как житъ дальше, не знали.

— Без Гено мы пропадем, — смалодушничал Нелло.

— И, и Б-без Гурри тоже, — добавил Мембо.

Они не отваживались искать Гено и Гурри и скучали.

Выручал их Бозо. Он уже знал от Ланы о маленьком прощальном торжестве, все понял и восхищался Фалиной. Теперь он охотно взял под покровительство двух братьев.

Гено бродил по лесу в одиночестве. Он мельком видел Бозо, однако ничего ему не сказал. Он, единственный из всех, вскоре навестил мать, отдыхал рядом с ней и был нежен. Теперь он искал себе лежку, тщательно выбирал и, наконец, нашел место, которым остался доволен. Он решил, что оно ему подойдет. Узкая ложбинка в глубине леса, в которой он едва помещался, была надежным убежищем. Когда он пришел туда третий или четвертый раз, там стоял отец. Бэмби нежно посмотрел на сына.

— Ты выбрал хорошее место. И вообще хорошо справляешься со своими делами.

— Твоя похвала для меня…

Бэмби перебил его:

— Идем со мной, еще рано.

Заметив, что Гено колеблется, он улыбнулся.

— Твоя нерешительность мне нравится. Еще рано? Можешь мне довериться! Для тебя это было бы, конечно, рано, но я поведу тебя.

Гено послушно пошел за отцом. Он учился у отца скользить сквозь заросли без малейшего шороха.

— Мне бы хотелось научиться исчезать, — попросил Гено, — также, как исчезаешь ты, словно по волшебству!

— Я научу тебя всему, — сказал Бэмби, — всему! Потерпи! Это не просто! Мне потребовались годы, чтобы научиться этому и многому другому!

— Потерпеть? Терпения, отец, у меня всегда хватало.

— Мы оба любим одиночество.

— Да, отец.

— Тогда подожди. Время от времени я буду приходить за тобой.

Прежде чем Гено успел опомниться, Бэмби исчез.

Фалина тоже была одна. На сердце у нее было удивительно спокойно. Она видела Бэмби чаще, чем обычно. Дети тоже навещали ее, правда, все реже и реже. Они с радостью разговаривали друг с другом, непринужденно и дружески. Однажды на рассвете она шли мимо высокого дерева.

— Он не придет! Он не придет! — жалобно звучал нежный птичий голос, — теперь я знаю, он не вернется!

— Ты только не волнуйся! Наберись терпения и жди, — отвечала ей вторая птичка.

Фалина посмотрела вверх. Два зяблика сидели рядышком друг с другом.

— Наш сын, — горевал зяблик, наш сын бросил нас!

Супруга зяблика объяснила:

— Мой муж не верит, что наш сын вернется! Но я все-таки не теряю надежды!

— Не надейся! — возразил зяблик, — он улетел! Ах, какой это был великолепный сын! Намного больше нас обоих, вместе взятых! Самый замечательный зяблик из всех, которые когда-либо жили.

— Мы так им гордились, — сказала супруга зяблика.

— Конечно, гордились! Но мы любили его, а любовь это больше, чем гордость!

Видно было, что зяблик в отчаянии.

— Внезапно наш сын исчез.

Супруга зяблика заплакала.

— Он должен, он все-таки должен вернуться! — вскричал зяблик.

— Одни возвращаются, другие нет, — сказала Фалина, — дети покидают нас! Так происходит всегда и везде!