Пролетев деревню, мы переехали мостик и остановились в двадцати шагах от двух каменных черных столбов. Травка, густо тянувшаяся от берега речки, за столбами резко обрывалась, оголяя голую каменистую растрескавшуюся землю.

– Старш, а если мы их того, то этих потом орки не того? – поинтересовалась Шнырк.

– Не того. Если орки прыгнут, то им будет не до того, а если не прыгнут, то орков, боюсь, самих того. А жаль. Милые, наверно, зверюшки.

– Милые. – подтвердила Йала. – А что мы будем делать с магами?

Я задумался, сочиняя достойный колдунов-насильников план мщения, который учитывал необходимость прохождения местности, зараженной каким-то убивательным биополем. Поняв, что соответствующая подготовка есть только у меня, я сообщил Йале:

– Тебе – стоять и быть на связи, только осторожно, чтобы не запеленговали и не бабахнули каким-нибудь Великим Жопонаголовунатягивателем по тебе вместо меня.

– Не бойся. – улыбнулась она. – С того момента, как я стала с вами, я – человек пустоты и магия этого мира мне… по фигу.

– Ура! – сказал я, спешиваясь и убирая трубку в карман. – Тогда ты отслеживаешь, как у меня пойдут дела, а я пойду прогуляюсь пешочком до ворот, чтобы они поняли, что их ждет и обосрались. А потом вы меня догоняете и… как это… своими движениями справедливо топите их в их дерьме.

– Старш, а почему бы нам не всем вместе? – спросила Шнырк.

– Потому что в не такие страшные, как я. – широко осклабился я уже на ходу к воротам.

Заняв позицию в метре от них, я осторожно коснулся плескавшегося за ними смертного ужаса, начавшего исчезать от моего прикосновения и вспомнил родную речь, подзабывшуюся под валом обрушившихся на меня лингвоимплантаций. Потом задрал морду к небу и рявкнул себе команду:

– С места с песней МАРШ!!!!!

Левая нога послушно взлетела на тридцать сантиметров от земли, кулак правой руки рванул к пряжке ремня, а левая до хруста улетела назад. Одновременно я с громкостью, старательностью и распиздяйтельностю полкового запевалы заревел:

– ПРИ ЛУЖКЕ-ЛУЖКЕ-ЛУЖКЕ!!!!!!

КОНОПЛЯНОМ ПОЛЕ!!!!

В ДОЛБАНУТОМ ТАБУНЕ!!!!!!

КОНЬ!!!!! ГУЛЯЛ НА ВОЛЕ!!!!!!

К началу первого куплета на меня попробовала упасть смертная ужасть, говорящая, что мне надо немедленно перестать дышать, думать, стучать сердцем и шевелиться. Вбивая подкованные каблуки сапог в каменистую почву так, чтобы эта почва содрогалась, я зажмурился от удовольствия и отбросил эту ужасть валом распиздяйского веселья, вылетающего из меня со словами:

– ТЫ КУРИ-КУРИ, МОЙ КОНЬ!!!!!!!!

ПОКА НЕ СПОЙМАЮ!!!!!!!

А СПОЙМАЮ – ЗАУЗДАЮ!!!!!

КОЖАНОЙ УЗДОЮ!!!!!

Ужасть исчезла, а на ее место пришла смертная тоска, быстро сдавшаяся очередному воплю:

– ВОТ ПОЙМАЛ ПАРЕНЬ КОНЯ!!!!!!!

ПОРВАННОЙ УЗДОЮ!!!!!

СТУКНУЛ ЯЙЦАМИ В БОКА!!!!!!!

КОНЬ ЛЕТЕЛ СТРЕЛОЮ!!!!!!

Земля передо мной вздыбилась, собираясь обрушиться и погрести меня под собой. Проигнорировав эту галлюцинацию, я бодро замаршировал в земляную стену, выкрикивая:

– КОНЬ ЗАЯКОРИЛСЯ!!!!

ДРЫГНУЛ КОПЫТАМИ!!!!!

ЧТОБЫ ВЫШЛА СОЧНА ДЕВА!!!!!!

С КРУПНЫМИ ГРУДЯМИ!!!!!

Земляная стена исчезла, сменившись хлынувшим дождиком из молний. Насладившись фейерверком, я пошел дальше со словами:

– НО НЕ ВЫШЛА СОЧНА ДЕВА!!!!!

ВЫШЛА ЕЕ МАТЕРЬ!!!!

ИДЕШЬ НА ХУЙ, ЗЛОБНЫЙ БЛЯДЬ?!?!?!

ПОЖАЛУЙТЕ В ХАТУ!!!!!

А Я В ХАТУ НЕ ПОЙДУ!!!!!

ПОЙДУ ВО СВЕТЛИЦУ!!!

РАЗБУЖУ Я КРЕПКИМ СНОМ!!!!

СПЯЩУЮ ДЕВИЦУ!!!!

Дождик из молний прекратился. Из окна замка в мою сторону полетела стайка железяк. С ласковой мыслью, что левитации не существует, я им пропел:

– А ДЕВИЦА НЕ СПАЛА!!!!!

ПАРНЯ ПОДЖИДАЛА!!!!!!

I??II A EIEEO CAA?AAEA!!!!!

E?AIEI CANINAEA!!!!!!!!

Из замка донеся истошный вопль и что-то черное мелькнуло, пролетая из окна.

Никаких других неприятностей на меня не упало, но чисто для собственного удовольствия я допел:

– А НАУТРО ВСЕ СЕЛО!!!!!!

ВСЕ СЕЛО УЗНАЛО!!!!!

ЧТО КАЗАЧКА КАЗАКА!!!!!

НАСМЕРТЬ ЗАЕБАЛА!!!!!

Отпечатав еще три шага, я встал и прислушался.

Вокруг звенела тишина, до смерти перепуганная моим показательным выступлением.

Посмотрев на калитку в воротах, гостеприимно распахнутую в десятке шагов от меня, я обернулся к отделению, пялящемуся на меня от столбов.

Махнув им рукой, я повернулся к калитке и прислушался, что за забором. За забором было тихо. Я повернулся на топот лап, мимолетно глянул на восторженные лица пехотинцев и остановил взгляд на истерично рыдающей Айале, заботливо поддерживаемой в седле Зарой и Шнырк. Айала, подпрыгивая на спине бегуна от хохота колотила руками по всему, что под них попадалось.

– И давно это с ней? – спросил я, пряча под серьезное лицо готовый ринуться из меня такой же хохот.

– С первого куплета. – тихо сказала Зараза и подумав, добавила: – Ну старшой, ты даешь. Жаль, камеры не было снять это зрелище.

– Ничего… – сквозь смех выдавила Айала. – Он… он тебе повторит с переводом… – сказала она, вытирая слезы.

Я мысленно прокрутил свою психологическую атаку, пытаясь понять, причем тут перевод. Сопоставив текст с событиями, я тоже расхохотался.

Просмеявшись, я достал трубочку, запалил ее и не упустив повода получить удовольствие от прикосновения к Айале, с сочувствующим лицом и похлопал ее по коленке.

Смахнув с лица вместе со слезами остатки истерики, она беспомощно и нежно мне улыбнулась. Улыбнувшись в ответ, я подумал, что уже люблю, искренне и по братски, это природное явление, принявшее форму молодой девушки, а вслух сказал:

– Отделение, боевое построение: Зара-Шнырк для эрекции, Хват-Хам для кастрации, а мы с тыла для всего остального. Пошли посмотрим, понравилась ли песенка господам магам.

Шнырк с целящейся из-под мышки Зарой влетели в калитку. Сразу вслед за ними залетели Хват и целящийся поверх его головы Хам. Подождав секунду и не услышав во дворе радостных воплей по поводу таких дорогих гостей, я приглашающе кивнул Айале и не спеша зашел в калитку.

Сосчитав тела, лежащие в лужах крови под окнами, и убедившись, что их на самом деле четыре, я посмотрел на пехотинцев, замерших по бокам калитки и сказал:

– Извините, я честно хотел оставить вам подраться…

– Но так получилось. – закончила за меня Айала, выходя из-за моей спины.

Я осмотрел дворик и замок, пытаясь сообразить, что сделать с захваченным вражеским жильем.

Сорокаметровая каменная башня, толстая и черная, меня не заинтересовала.

Заинтересовал меня большой сарай с большими дверями, прилепившийся тыльной стороной к забору, отгораживающему двор двести на двести.

Вдалеке за забором виднелись камни гор.

– Кто-нибудь хочет поспорить, что это ангар? – поинтересовался я, кивая на сарай, уже притянувший к себе взгляды пехотинцев.

– Я бы, пожалуй, еще поспорила бы, что мы там обнаружим, но то, что это ангар – я сама бы поспорила с кем угодно. – ответила Зара, опуская лук.

– Ну, если нашему старшу на обычной Гонике подвернулся танк – задумчиво протянул Хват. – То остались только два вопроса: как он выглядит и кто будет двигателем.

– Ты предложил – ты и будешь. – буркнул я, направляясь к ангару.