Когда я жил отшельником в горах над Пальм-Спрингс, то никогда не носил одежды. Сначала мне чего-то недоставало, но через несколько недель наготы я уже об этом вовсе не думал. Можно привыкнуть почти ко всему, если делать это довольно долго.

Один или два раза в неделю я обычно спускался в Пальм-Спрингс для того, чтобы стать перед входом на рынок Мейфер и попрошайничать. В таких случаях я всегда нес свою одежду в маленьком узелке за спиной. Обычно, останавливаясь у большого камня за пределами города, я одевался, прежде чем войти в город. Как вы догадались, мне не нужно было часто стирать белье!

Хорошо помню, как однажды утром я проснулся взволнованным от того, что мне предстоял очередной поход в город. У меня оставалось немного денег, и мне надо было кое-что купить. Поднявшись на вершину горного хребта, я повеселел, так как солнце всходило и все вокруг преображалось в его золотых лучах. Все холмы и кактусы и даже моя ноша, казалось, приобрели золотой оттенок.

Пританцовывая, я спустился с горы и, шагая по дороге в Пальм-Спрингс, наигрывал на флейте. Чувство полноты жизни так поглотило меня, что, забывшись, я прошел мимо большого камня, где обычно одевался, и смело продолжал шагать по направлению к городу — совершенно раздетый, в дорожных ботинках, с узелком за спиной и улыбкой на лице. На повороте дороги я увидел семью, кажется, мексиканцев: хорошо одетые отец, мать и две маленькие девочки.

Как я припоминаю, все это происходило в воскресное утро, потому что, как оказалось, семейство направлялось в церковь. Итак, за поворотом я увидел их и, будучи в прекрасном настроении, дружелюбно помахал рукой и широко улыбнулся, но вдруг заметил, что вся семья замерла на месте. Они все окаменели!

Мать закрыла глаза и отвернулась. Отец прижал ее голову к своей груди. Каждая из девочек обхватила за ногу отца, спрятав свои лица, как будто за мной пряталось какое-то чудовище! А затем и отец закрыл глаза. Инстинктивно я обернулся, думая: «Что же могли они увидеть, что привело их в такой ужас?» Затем меня осенило! Я ведь был голым! Я скользнул за соседний куст, стоявший на дороге, и оделся. Что же случилось? Я чувствовал себя чудесно- до того, как встретил эту семью. Они мне ничего не сделали, даже ничего не сказали. И все же после этой встречи я чувствовал себя отвратительно. В чем же разница? Я увидел себя их глазами и понял, что я наг.

Считаю, что полезно было бы христианам по-новому, свежим взглядом посмотреть на себя глазами Бога. Возможно, мы ощутим свою наготу. В Библии говорится, что это одна из проблем Божьей церкви последних дней. Фактически проблема заключается не в том, что мы наги, а в том, что мы наги и не подозреваем об этом. Он говорит: «Ты… не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг» (Откр. 3:17).

Мы живем в обществе, где очень хорошо наслышаны о психологии. И куда бы мы ни повернули голову, нам говорят:

«Не беспокойтесь. Чувствуйте себя хорошо». Вина — это плохо. Она оказывает разрушающее действие. Конечно, в этом есть доля правды. Но люди должны чувствовать вину, когда видят какие-то ошибки в своей, жизни. Мы не должны чувствовать себя хорошо, когда поступаем неправильно. Господь желает, чтобы мы осознавали вину и осознавали ее в достаточной степени, чтобы прийти к Нему за прощением. Он не хочет, чтобы мы вечно скорбели, но мы должны перед Богом осознать свою вину, сокрушаясь о своих грехах и жалком состоянии. Тогда Бог сможет Своей силой преобразовать нашу жизнь. «Смиритесь пред Господом, и вознесет вас» (Иак. 4:10).

Когда Адам и Ева ослушались Господа, свет, покрывающий их тела, исчез, и они узнали, что наги (Быт. 3:10). Они старались прикрыть себя фиговыми листьями, но вскоре увидели, что листья быстро рвутся. После того, как они признали свою вину перед Богом, Он дал им «одежды кожаные». Вы уловили смысл? «Одежды кожаные». Кто-то должен был умереть, чтобы прикрыть их нагие тела, — так и Иисус должен был умереть за наши грехи.

Когда блудный сын вернулся домой, отец принял его, заключил в свои объятья, расцеловал и затем прикрыл его наготу, одев его в самые лучшие одежды; Иисус ждет, чтобы одеть нас в Свою праведность, но сначала мы должны прийти домой.

Однажды в лесу ползла черепаха, и вдруг она услышала жалобный вопль: «Помогите, помогите!» На дне глубокой ямы сидела лягушка. «Что случилось?» — спросила черепаха. «Я беззаботно прыгала и вот попала в ловушку», — проквакала лягушка. — И как бы я ни старалась, все равно не смогу подпрыгнуть так высоко, чтобы выбраться отсюда».

Черепаха спокойно спросила, чем она может помочь лягушке. «Если бы ты достала палку и опустила ее в яму, я смогла бы вскарабкаться по ней», — ответила лягушка. «Хорошо», — сказала черепаха и лениво поползла искать длинную палку. Прошло два часа, черепаха возвратилась, таща палку, и увидела лягушку, нежащуюся в солнечных лучах около близлежащего пруда. «Что произошло? — спросила черепаха. — Я думала, ты не сможешь выбраться из этой ямы». «Я бы не смогла, — ответила лягушка, — но змея забралась туда. Мне повезло: я выбралась из ловушки!»

Так же и мы все сожалеем, что попали в ловушку сатаны, часто считая свое положение безвыходным, пока не осознаем, что человек может сделать гораздо больше, когда от этого зависит его жизнь. Мы все сожалеем, что согрешили, но больше печалимся, когда понимаем, что. возмездие за грех есть смерть, и это уже стоило жизни Иисусу Христу. Но поймите правильно, я не верю, что мы выпрыгиваем из ямы греха благодаря нашим собственным усилиям. Библия говорит, что без Христа мы не можем сделать ничего. Но у нас должна быть воля, желание быть свободными. Нам нужно избегать искушения, но многие уползают, надеясь, что искушение догонит их! Истинное покаяние означает, что мы не только сожалеем о грехе, но сожалеем настолько, что готовы больше не грешить. Некоторые думают, что можно посещать церковь раз в неделю, исповедать грехи, а затем, имея безупречную репутацию, на следующей неделе грешить вновь. Это не настоящее покаяние! В Библии говорится о двух видах покаяния. Иуда покаялся, потом вышел и повесился. Петр покаялся, вышел, горько рыдая, и в тот же день обратился к Богу. Господь хочет, чтобы мы сожалели о содеянных грехах настолько, чтобы измениться и больше не грешить.

Это можно сравнить со следующей историей, которую я когда-то слышал. Двое детей наблюдали, как их мама пекла печенье с шоколадной глазурью. Когда она положила еще теплые печенья на стол, зазвонил телефон. Мама выбежала из кухни, чтобы взять трубку, но перед этим попросила детей не есть сладости. Джони и Джейн смотрели на еще не остывшее печенье и чувствовали запах, исходящий от него. Джейн обратила внимание, что на тарелке лежал маленький кусочек печенья. Она рассудила так: «Это же не целое печенье. Это всего лишь крошка». Она протянула руку и съела эту крошку.

Конечно же, Джони рассердился, так как на тарелке не осталось крошек для него. И чтобы все было по справедливости, он сам сделал крошку, отломил один кусочек и съел. А пока он ломал печенье, образовалось много крошек, и теперь Джейн оказалась в выигрыше. Так они продолжали надламывать печенье, пока не съели два или три.

Услышав приближающиеся шаги мамы, они спокойно спрятали руки за спину и постарались выглядеть невиновными. И хотя губы их были измазаны шоколадом, мама промолчала. Она надеялась, что дети откровенно признаются в содеянном. Так же и с Богом. Он уже знает наши грехи, но надеется, что мы сами признаемся в них.