- Можно считать, что убийство было заказным? - напряженно кричала корреспондент.
- А вот этого я раньше времени утверждать не буду. Хотя по аккуратности исполнения... По тщательности очевидной подготовки... Да, работали специалисты.
- Их было несколько?
- Без комментариев.
Портрет оперативника соскочил с экрана и появилась корреспондентка, дама сравнительно молодая, гнавшая текст голосом решительным при хорошо проработанной ноткой тревоги и взволнованности в голосе.
- Исходя из соображений тайны следствия в настоящий момент мы воздерживаемся от фотопортрета одного из возможных преступников. Он сейчас составляется. Однако стало известно, что подозревается мужчина около пятидесяти лет, моложавый.Рост выше среднего, лицо европейского типа с большим носом, выглядит интеллигентным человеком.
За плечом корреспондентки мелькнуло круглое, украшенное очками и растерянное лицо Толстенко, на руках он держал свою собаку. Альфред Викторович, обмирая до легкой судороги в животе, сразу решил, что черты внешнего облика преступника, "выглядевшего интеллигентным" - этот трусливый сосед и выдал, ориентируясь на его, Альфреда Викторовича, европейский тип лица. Хорошо, что хоть фамилию разом не назвал. А может уже и назвал?!
Репортерша побежала куда-то к фасаду виллы, изображение на экране металось - судя по тому, оператор с камерой поспешал за ней. И тут же во весь экран появилось лицо Нины - лицо бывшей манекенщицы с высокими скулами, резко прочерченными дугами бровей и короткой прической. Она казалась обезумевшей от животного страха, не верящей в свое спасение. Корреспондентка торопливо завопила в полный голос - кто-то явно мешал ей работать.
- Нам удалось задать несколько слов жене покойного бизнесмена, Нины Дмитриевны Чураковой!... Нина Дмитриевна, простите нас за настырность, наше присутствие, конечно, не во время, но что произошло? Несколько слов, прошу вас!
Глаза Нины блуждали, губы дергались, голос срывался, на крупном плане была видна очевидная припухлость на левой скуле.
- Отстаньте от меня! - завизжала она. - Я ничего не могу сказать! Двое людей в масках оглушили, я пришла в себя в подвале! Меня нашли милиционеры. Я была связана.
- Но ведь у вашего мужа был телохранитель?!
- Не знаю я, куда он делся! Не знаю! Я ванну принимала, муж вернулся и я... Оставьте меня в покое!
Кто-то резко оттолкнул сьемочную камеру и отвел Нину в сторону. Корреспондетка, возбужденная, как гончий пес на травле зайцев по первой пороше, уже визжала в микрофон.
- Да, дорогие телезрители! Жену Чуракова нашли при осмотре зимней даче в подвале! Она была связана, а на голову был надет черный мешок! Еще я хочу сказать, что Федор Михайлович Чураков отличался как в бизнесе, так и в общественной жизни района предельным уважением коллег и высокой честностью в делах! На его благотворительные средства была открыта столовая для ветеранов, он поддерживал существование детской больницы и пользовался у всех громадным уважением. По словам оперативных работников видимых следов ограбления дачи бизнесмена нет! Известно, что он лишь вечером вернулся из деловой поездки в Египет... Фирма "Славянский улей" занимается операциями по недвижимости и можно предположить, что убийство связано с предпринимательской деятельностью бизнесмена...
Окончание репортажа и следующая информация программы "Дорожный патруль" прошла мимо сознания Альфреда Викторовича. Он и нужным ему сообщением был оглушен до полного отупения. Судьба сорвавшегося в реку на Яузской набережной автомобиля с четырьмя пассажирами его категорически не волновала, поскольку собственное "завтра" приобретало крайне мрачные очертания. Информация о гибели Федора Чуракова, проскочившая меньше чем за минуту, оказалась столь объемной, что Альфреду Викторовичу потребовалось четверть часа, чтоб хоть кое-как разобраться в ней. Да и то сказать - не столько разобраться, сколько хотя бы разделить её на составные части, каждая со своей мыслью и логикой.
Получалось:
Первое - неизвестные бандиты в масках, едва он, Комаровский, был изгнан в позорном виде из дому - ворвались в него, убили Чуракова и засадили связанную Нину в подвал.
Второе - в доме , конечно, что-нибудь украли и достаточно ценное украли, если убили хозяина.
Третье - телохранитель Ишак... Понятно, что произошло с Ишаком. Когда Чураков решил навести порядок в деле своей супружеской чести, то отправил Ишака домой, чтобы без свидетелей сурово наказать неверную жену. О чем и говорила припухлость на лице Нины. Это казалось логичным. Ишак отбыл и бандиты ворвались в дом.
Четвертое - какого хрена Толстенко свершил поклеп на него, Альфреда Викторовича? Ведь он прекрасно видел его в таком образе чучела, при котором никак невозможно мужчину убить, а женщину заточить в подвал?!
Пятое, несколько пришел в себя Комаровский - а почему, собственно говоря, Чураков вернулся домой на три дня раньше положенного по командировке срока, да ещё ночью, будто специально проверял верность жены? Как понимать - сигнал получил?
М-да...Вопросов оказалось много больше чем ответов. А главное - все пять позиций никак не давали однозначной и четкой картины общей ситуации. Положение явно становилось угрожающим для Комаровского. Совсем скверным было и то, что Нина знает явно больше того, что успела сказать, но знания свои сохраняет для индивидуального пользования. Кое-кому просто так смерть Чуракова с рук не соскользнет!
Альфред Викторович призадумался.... Эта бывшая манекенщица, в общем-то оставшаяся простоватой, глуповатой и полуобразованной девчонкой из провинции, была мягкотела и несамостоятельна. Однако Альфред Викторович понимал, что ей хватит животной хитрости не только выгородить себя из беды , но и выжать из смерти своего супруга максимальную пользу. Борьбы на подиумах её закалила и некоторый опыт жизни у неё был. Сейчас она тряслась от страха. Комаровский даже проникся сочувствием, ощутил нечто вроде приступа теплой любви к ней, хотя подобные чувства у Альфреда Викторовича были, как правило, чисто профессиональные и фальшивые. Но от Нины ему не приходилось ждать для себя ни спасения, ни доброго отношения. Глупая девка утопит кого угодно, лишь бы самой оказаться "чистенькой" и... При нешуточном наследстве.
Альфред Викторович выключил телевизор, сел на диван, подумал, что не мешало бы немножко выпить для бодрости и - похолодел от страха. В голову ему вдруг пришла элементарнейшая мысль - ведь прозвучавшая по телевидению информация была не только для него нужной информацией! Она была сигналом для УБИЙЦЫ, который всенепременно прослушивал сегодня с утра криминальные хроники по всем шести каналам Москвы, плюс, вероятно и кабельное вещание! Он, Убийца, тоже не дурак и дело рук своих непременно держит под контролем! И он, злодей, сейчас тоже обрабатывает услышанное и делает свои выводы. А вывод его прост - если он знает Альфреда Викторовича Комаровского, если он понял, что его, ясновельможного пана, зачислили в первые подозреваемые убийцы, то наиболее разумный и продуктивный ход защиты будет заключаться в ликвидации означенного пана Комаровского! И потому злодей "замочит" его, Альфреда Викторовича, в ближайшие часы! "Замочит", надежно спрячет труп, поставив самого себя вне подозрений - усилия следствия будут направлены на розыски Комаровского. Очень простая, обычная и традиционная схема.
Что же там, в конце концов, произошло на даче Чураковых за тот час, пока Альфред Викторович бродил чучелом по поселку, встретил Славу и вернулся, с очевидным опозданием, назад?
Альфред Викторович ни на секунду не сомневался в том, что убийство это и заказное, и профессиональное. Преступники, в соответствие с техникой своего дела, многие дни следили за всеми, кто был на зимней вилле Чуракова. Вычислили отъезд бизнесмена, наблюдали за развитием Большой Любви, оставшихся в доме, проводили хронометраж, разработали план... А потом, когда обнаружили, что осмелевший до наглости Комаровский и вовсе переехал на виллу для постоянного проживания, начали действовать... Да черт возьми! Именно они вызвали Чуракова из Египта подметной телеграммой или факсом, чтоб тот бросился домой и застукал жену с любовником! И это событие разрабатывалось как ширма для убийства! Классическая подставка, но что-то где-то, видать, не сработало, ошиблись в хронометраже - Альфреда Викторовича распяли в виде огородного чучела и выгнали из дому, так что свою непричастность к преступлению он мог доказать.