— Проклятая обезьяна! Я не хочу! — давясь, орал Крюгер. — Сама жри свои бананы, чтоб ты сдохла!

По этому истошному щебетанию Кинг-Конг делал вывод, что птичка все еще никак не насытится и продолжал кормежку.

Крюгер не мог ничего поделать: горилла крепко держала его в своем кулаке, опасаясь, как бы птенец ненароком не свалился на землю. Наружу торчала лишь голова в шляпе.

Скормив птенцу две приличные связки бананов, Кинг-Конг подивился ее звериному аппетиту. А птичка пищала как и прежде.

— Оставь меня в покое, ублюдок! — вопил Крюгер, тщетно пытаясь избежать очередного банана. Он плевался и вертел головой, чуть не плача от ярости, и старался укусить обезьяну за палец. Но ничего не помогало.

От неосторожного движения гориллы с головы Крюгера свалилась шляпа. Кинг-Конг разинул рот: куда это у птички подевался ее роскошный черный хохолок?

— Ага, сволочь! — обрадовался Фредди, заметив на морде обезьяны растерянность. — Так смотри же!

Он решил применить свой излюбленный прием, который мог довести до истерики любого. И не только каких-нибудь сопливых малолеток.

Фредди Крюгер раздул щеки и стал напрягать мышцы головы. Не прошло и двух секунд, как кожа на его макушке лопнула. На висках, обнажив голый череп, зашелестели лоскутья кожи. Все лицо Крюгера покрылось струпьями. Из дыры в черепе стала вытекать неопределенного цвета жидкость. Из носа повалил пар.

Но Кинг-Конг не испугался. Он подумал, что птичке стало плохо от жары, и с нее стекает помет, в котором она была раньше измазана.

Сложив губы трубочкой, Кинг-Конг стал нежно дуть Крюгеру в лицо. От этого смрадного дыхания Фредди стало по-настоящему дурно. Глаза закатились, язык свесился набок, голова откинулась назад.

Ворот его свитера оттянулся от шеи, и до Кинг-Конга вдруг дошло, что его маленький друг замотан в какие-то цветастые тряпки, которые мешают птичке летать.

Кинг-Конга разобрало любопытство. Первым делом он решил стащить с птенчика эту красно-зеленую шелуху.

Несчастная птичка надрывалась до хрипоты, отчаянно царапаясь длинными когтями, которые были у нее почему-то только на одной лапке. Но Кинг-Конг был сегодня снисходителен и, не обращая внимания на капризы птенца, продолжал делать свое доброе дело.

Когда он снимал с Крюгера свитер, у Фредди сползла с руки его перчатка. Оставшись без своего излюбленного оружия, Крюгер смирился. Он даже сам расстегнул ремень на брюках и помог их с себя снять. Когда же обезьяна взялась за его старомодные трусы в горошек, Крюгер окончательно отупел, отдавшись во власть гиганта.

Стащив с птички все, что только было можно, Кинг-Конг брезгливо поморщился. Эта и без того уродливая птичка, напоминала ему теперь большого таракана. Судя по белой окраске, таракан был альбиносом.

Обезьяну передернуло. Она наконец поняла свою ошибку.

Издав протяжный вопль, Кинг-Конг бросил противное насекомое на землю и наступил ногой. Потом целомудренно прикрыл образовавшуюся вмятину листом папоротника, сплюнул и пошел дальше бродить по джунглям, от досады стуча себя кулаками в грудь.

А Фредди Крюгер, у которого из черепа вытекли последние мозги, а из задницы — почти все скормленные ему бананы, шатаясь, кое-как выбрался из ямы и пополз искать свою одежду, разбросанную в радиусе трех миль.

Во время поисков Крюгер отчаянно рыгал бананом, всякий раз поминая недобрым словом матушку Кинг-Конга.

Брюк ему найти так и не удалось.

На похищенным у техасского миллиардера частном самолете, стрелой пронзая облака и распугивая кондоров, к острову Кака-Кука стремительно приближался Терминатор. Хладнокровно сжимая в руках штурвал, он зорко вглядывался в раскинувшийся под ним тропический ландшафт.

Обнаружить цель не составило ему никаких трудов. Терминатор засек ее с первого же захода: она понуро брела по песчаной дорожке в сторону океана.

Посадить самолет точно на голову объекта для Терминатора тоже было плевым делом — если бы не обилие пальм, заслоняющих цель и мешающих просчитать траекторию ее перемещения.

И Терминатор, немного поразмыслив, решил, направив самолет в пике по ходу цели, выпрыгнуть затем с парашютом. При этом получалось одно из двух: либо самолет попадет в цель, и тогда от нее мало чего останется; либо он сам на парашюте ее догонит и прикончит. В любом случае его миссия была бы успешно выполнена.

Фредди Крюгер, у которого после всего пережитого беспрерывно шумело в ушах, уловил странный сверлящий звук над своей головой всего за несколько секунд до падения самолета. Глянув на небо, он увидел крылатую махину, которая пикировала прямо на него.

Кляня свои тяжелые ботинки, Крюгер бросился наутек.

Самолет врезался в землю у него за спиной. Последовал оглушительный взрыв и ударная волна, подхватив Крюгера за трусы, швырнула его на огромный придорожный муравейник, где его тут же облепили муравьи.

Крюгер с воплем вскочил и, сбрасывая с себя обозленных насекомых, побежал по тропинке, не чуя под собой ног.

И тут за поворотом его накрыло парашютом.

Крюгер отчаянно замахал перчаткой, раздирая тонкую материю в клочья. Он был вне себя. Он не соображал, что происходит.

Выбравшись наружу, он увидел перед собой уже знакомую ему женщину в шубе. Спокойно глядя ему в глаза, она отстегнула от своих квадратных плеч парашютные лямки, и, сбросив их на землю, ровным голосом произнесла:

— Как поживаешь, дядюшка Крюгер?

— Как я поживаю?! — взревел Фредди, машинально одергивая резинку трусов. — Ты хочешь знать, как я поживаю?! — возопил он, тараща глаза и оглядываясь по сторонам в поисках увесистого камня или какой-нибудь палки. — Ах ты соплячка! Мерзавка! Дрянь! Лунатичка долбанная! Какого хрена я тебе приснился?! — Не найдя вокруг ничего подходящего, он швырнул ей в глаза горстью песка.

В мозгах Терминатора закоротило. Он вытащил глаз из глазницы и принялся тщательно облизывать его языком. Прочистив до последней песчинки, заправил обратно. Потом проделал то же самое и со вторым глазом.

В течение всей этой процедуры Крюгер был занят тем, что увлеченно выковыривал из песка подходящий по размерам камень, и его психика не пострадала.